– Твоя речь невнятна и груба, – сказал сэр Вулфрик де Тальбот. – Повтори еще раз свои слова. Как это было? – Потрясно… я имел в виду – весело… Ну, в смысле, мы были довольны своей участью, но потом попали в передрягу. – Что такое «передряга»? Может, сражение? – Нет, не сражение. Мы угодили в… в… затруднительное положение. – Вас бросили в темницу? Горе вашим юным рукам и ногам, отягощенным оковами! – с вежливым сочувствием сказал рыцарь. – Нет, не в темницу. Мы просто… просто столкнулись с несчастьями, которых не заслужили, – объяснил Роберт. – А сегодня нас наказали, запретив выходить на улицу. Я живу вон там, – он показал на замок. – Остальные остались дома, и им не разрешают выходить. Это все из-за псаммиада… Я имею в виду, чародея. Лучше бы мы никогда его не встречали! – Он могущественный чародей? – Еще какой могущественный, силенок у него хоть отбавляй! – И ты полагаешь, что заклинания чародея, которого ты разгневал, придают сил осаждающему отряду? – спросил доблестный предводитель. – О нет! Знай, что Вулфрик де Тальбот не нуждается в помощи чародея, чтобы привести своих людей к победе! – Я уверен, что не нуждаетесь, – поспешно заверил вежливый Роберт. – Конечно, не нуждаетесь, определенно. Но все равно отчасти во всем виноват псаммиад, хотя больше всего виноваты мы сами. Сами по себе вы бы тут не появились. – Неужто, дерзкий юнец? – надменно спросил сэр Вулфрик. – Твоя речь темна и неучтива. Разгадай мне изреченные тобой загадки! – О, конечно, вы этого не понимаете, но на самом деле вы ненастоящие! – в отчаянии воскликнул Роберт. – Вы здесь только потому, что мои сестры и брат, должно быть, как последние дураки, захотели жить в замке… Когда солнце сядет, вы просто исчезнете, и все сделается таким, как раньше. Военачальник и воины обменялись взглядами сначала сочувственными, потом суровыми, и человек в высоких сапогах сказал: – Берегитесь, мой благородный господин; мальчишка только притворяется безумным, чтобы вырваться из наших лап. Не следует ли его связать? – Я не безумнее вас, – огрызнулся Роберт. – Хотя, конечно, я сглупил, думая, что вы всё поймете. Отпустите меня, я же ничего плохого не сделал! – Отпустить куда? – спросил рыцарь, который, казалось, верил в историю о чародее, пока дело не дошло до его личного в ней участия. – Куда ты в таком случае направишься? – Домой, конечно, – Роберт показал на замок. – Чтобы принести осажденным весть, что помощь близка? О, нет! – Ладно, тогда позвольте мне пойти куда-нибудь еще. Роберт лихорадочно перебирал в памяти выражения, читанные в исторических романах, и, наконец, медленно произнес: – Да устыдится сэр Вулфрик де Тальбот своего намерения держать в плену парня… Я имею в виду, юношу, не причинившего никому вреда и желающего просто свалить отсюда… В смысле, покинуть это место, не учинив никакого насилия. – И это ты говоришь мне в лицо, подлый плут! Черт бы побрал твою наглость! – вскричал сэр Вулфрик. Но слова Роберта, похоже, все-таки его задели. – Но ты речешь истину, – задумчиво добавил военачальник и благородно объявил: – Ступай куда хочешь, ты свободен. Вулфрик де Тальбот не воюет с младенцами. Джекин тебя проводит. – Отлично! – с жаром воскликнул Роберт. – Джекин наверняка не пожалеет о потраченном времени! Пошли, Джекин. Сэр Вулфрик, честь имею. Мальчик козырнул так, как козыряют современные военные, и побежал к песчаной яме, а Джекин в высоких сапогах легко поспевал за ним. Роберт нашел и выкопал эльфа, разбудил и стал умолять исполнить еще одно желание. – Я уже и так исполнил сегодня два, – проворчал псаммиад. – Кстати, над исполнением второго трудился, как проклятый. – О, выполни, выполни, выполни, выполни! – просил Роберт, пока Джекин, разинув рот, с ужасом таращился на странное говорящее животное, которое глядело на него глазами, похожими на глаза улитки. – Ну, что еще за желание? – сонно огрызнулся псаммиад. – Я хочу очутиться вместе с остальными, – сказал Роберт. Псаммиад начал раздуваться. Роберту и в голову не пришло попросить, чтобы замок и лагерь осаждающих исчезли. Конечно, он знал, что всё это появилось только благодаря исполненному желанию, но мечи, кинжалы, пики и копья казались слишком реальными, чтобы их можно было просто взять и убрать. На мгновение Роберт потерял сознание, а когда открыл глаза, вокруг него толпились сестры и брат. Они наперебой загомонили: – Мы не слышали, как ты вошел! Как мило с твоей стороны пожелать, чтобы наше желание исполнилось! – Конечно, мы поняли, что оно исполнилось благодаря тебе. – Но ты должен был нас предупредить. А вдруг мы пожелали бы какую-нибудь глупость? – Глупость? – сердито переспросил Роберт. – Хотел бы я знать, что может быть еще глупее! Я из-за вас чуть не погиб! И он рассказал о том, что с ним случилось. Остальные признали: ему и вправду пришлось нелегко. Но все так хвалили его за храбрость и сообразительность, что вскоре к Роберту вернулось присутствие духа и, почувствовав себя еще храбрее, он согласился стать капитаном осажденного гарнизона. – Мы еще ничего не делали, – спокойно сказала Антея, – потому что ждали тебя. Будем стрелять через эти узкие бойницы из подаренного дядей лука. Ты стреляешь первым. – Что-то не хочется, – осторожно ответил Роберт. – Ты не знаешь, на что они похожи вблизи. У них есть настоящие луки, ужасно длинные, и мечи, и пики, и кинжалы, и полным-полно всяких других острых железяк. И они самые-пресамые настоящие. Это не просто картинка, или видение, или что-то вроде того; те люди запросто могут нас ранить и даже убить… Ухо, за которое меня тащили, до сих пор болит. Послушайте, вы исследовали замок? Наверное, нам лучше их не трогать, пока они не трогают нас. Я слышал, как Джекин сказал, что они не собираются атаковать до заката. Можно пока на всякий случай приготовиться к штурму. Есть в замке солдаты, способные его защищать? – Не знаю, – ответил Сирил. – Видишь ли, только я пожелал, чтобы мы оказались в осажденном замке, как все полетело вверх тормашками, а когда вернулось на свои места, мы выглянули в окно и увидели военный лагерь и тебя, да так и следили за тобой, не сводя глаз. Глянь, разве этот зал не великолепен? Совсем-совсем настоящий! Зал был квадратным, с каменными стенами толщиной в четыре фута и массивными потолочными балками. Низкая дверь в углу вела на лестницу, и дети, спустившись по ней, оказались в большой привратной башне со сводчатым потолком, с запертыми на засов огромными дверями. Еще ниже была маленькая комната с окошком, и братья с сестрами, выглянув в него, увидели, что подъемный мост поднят, а решетка опущена. Ров выглядел широченным и глубоченным. Напротив двери, выходившей в сторону рва, имелась еще одна высокая дверь, а в ней – маленькая дверца. Через эту дверцу дети прошли в большой внутренний двор, окруженный со всех сторон серыми замковыми стенами, грозно вздымающимися к небесам. Посреди двора стояла Марта и водила рукой в воздухе. Кухарка наклонилась и тоже очень странно двигала руками. Но самым странным и самым ужасным зрелищем был Ягненок: он сидел в пустоте, футах в трех над землей, и радостно смеялся. Дети бросились к нему, но, когда Антея протянула руки, чтобы подхватить братишку, Марта сердито сказала: – Оставь его в покое! Не надо трогать его, мисс, пока он хорошо себя ведет. – Но что он делает? – спросила Антея. – Делает? Да ничего не делает, сидит на своем высоком стульчике, ведет себя паинькой, золотце мое, и наблюдает, как я глажу. Ну-ка, кыш отсюда, кыш… Эх, утюг опять остыл! Она подошла к кухарке и, казалось, потыкала невидимый огонь невидимой кочергой, а кухарка тем временем ставила невидимое блюдо в невидимую печь. – Бегите отсюда, живо, – велела Марта, – я и так ничего не успеваю. Если будете мне мешать, останетесь без обеда. Давайте, убирайтесь, не то получите трепку. – Ты уверена, что с Ягненком все в порядке? – тревожно спросила Джейн. – В полном, если не будете его тормошить. Я думала, вы хотите сегодня побыть без него; но если он вам нужен, забирайте его, ради бога. – Нет-нет, – сказали дети и поспешили уйти. Скоро им придется защищать осажденный замок, а на невидимой кухне, пусть даже вися в воздухе, Ягненок будет в большей безопасности, чем в караулке. Дети вошли в первую попавшуюся дверь и беспомощно сели на деревянную скамью, которая тянулась вдоль стены комнаты. – Какой ужас! – в один голос сказали Антея и Джейн. – Я как будто угодила в маньячный дом, – добавила Джейн. – Что еще за маньячный дом? – спросила Антея. – Да, страшновато, и мне это не нравится. Зря мы не пожелали что-нибудь простое – лошадку-качалку, или ослика, или еще что-нибудь в том же духе. – Сейчас без толку что-то загадывать, – с горечью сказал Роберт. – Помолчите, пожалуйста, мне нужно подумать, – попросил Сирил. Он закрыл лицо руками, а остальные стали оглядываться по сторонам. В длинной комнате со сводчатым потолком вдоль стены стояли деревянные столы, еще один стол виднелся в конце зала, на чем-то вроде деревянной платформы. Здесь было сумрачно и полутемно, на полу валялись какие-то плохо пахнущие палочки. Сирил резко выпрямился и сказал: – Послушайте, все в порядке. Я вот что думаю. Как вы помните, мы не хотели, чтобы слуги замечали что-то особенное, когда исполняются наши желания. И с Ягненком ничего не случится, если мы этого не пожелаем. Служанки не замечают замка и всего остального, но, поскольку замок находится на том же месте, где стоял наш дом… Я имею в виду, где он стоит и сейчас, значит, служанки все еще в этом доме. Человек может видеть только одно из двух: или замок, или дом. Мы видим замок, но не видим дом, а они не видят замка, раз видят дом, и… – Хватит! – попросила Джейн. – У меня от тебя уже кружится голова, как от карусели. Какая разница, как все устроено? Я просто надеюсь, что мы сможем увидеть наш обед, потому что если он невидимый, его не подцепишь ложкой, и тогда мы не сможем его съесть! Я знаю, что так и будет, потому что я пыталась пощупать, есть ли под Ягненком кресло, и ничего под ним не нащупала, только воздух. Мы не можем есть воздух, а я такая голодная, как будто завтракала много лет назад. – Бесполезно об этом думать, – сказала Антея. – Давайте еще побродим по замку. Может, здесь найдется что-нибудь съестное. Слова Антеи зажгли надежду в сердцах детей, и они продолжили исследовать свои владения. Но, хотя они не смогли бы представить замка прекраснее, в нем не нашлось ни еды, ни солдат. – Сирил, ну почему ты не пожелал попасть в осаду в замке, полностью укомплектованном гарнизоном и провизией? – укоризненно спросила Джейн. – Всего нельзя предвидеть, сама знаешь, – ответила Антея. – Наверное, уже пришло время обеда. Вообще-то обедать было еще рано, и все равно дети слонялись по двору, наблюдая за странными движениями служанок, потому что не знали точно, где находится столовая их ставшего невидимым дома. Вскоре они увидели, что Марта несет через двор невидимый поднос, и поняли, что по счастливой случайности столовая дома находится там же, где пиршественный зал замка. Но как упали сердца детей, когда они поняли, что поднос невидим! Усевшись за стол, они в пришибленном молчании ждали, пока Марта нарежет невидимую баранью ногу и разложит по тарелкам невидимой ложкой невидимую зелень и невидимый картофель. Когда служанка вышла из комнаты, дети посмотрели на пустой стол, а после – друг на друга.