Все мы едем в Ронстад, закрытый и грязный город, а там любой зажиточный горожанин легко превращается в нищего калеку. Но возможно, девчонка полезла ко мне из вежливости, а у меня и вправда испачкан чемодан. Только и всего. Я уронил взгляд на свой багаж. Бок чемодана пестрел брызгами жидкой красной глины. А я ведь даже не заметил, когда он успел так вымазаться. Дорогим костюмом и увесистым багажом меня снабдил тэн Зивард, а Херефорд положил в чемодан столько овеума, что я бы мог безбедно жить до старости. Или сотню раз сдохнуть от передозировки, если вдруг решился бы покончить с собой. – О, спасибо, что сказали, – поблагодарил я девушку. – По приезде обязательно его отчищу. Я все никак не мог привыкнуть к своему новому голосу: негромкому, с идеальным лэнсомским произношением (черт, даже голос у меня теперь аристократический). Попутчица улыбнулась и протянула мне руку. – Джозефин Ордо. Но настоятельно прошу называть меня Джо. Только Джо. Я замешкался. А вдруг она почувствует, что я не владею кодо, когда прикоснется ко мне? Кто же поймет этих адептов и то, что они чувствуют? Ее рука все еще ожидала от меня элементарной формы этикета. Пришлось отвечать на вежливость. – Рэй, – представился я и легонько пожал узкую теплую ладонь девушки. – Просто Рэй? – удивилась она. – Рэй, и все? – Рэй Питон. – Очень приятно. Рукопожатие новой знакомой вышло крепким. Руки у нее были сильные. Зато так мягко и длинно мое имя не произносила даже сестра. Взгляд девушки стал лукавым и заинтересованным. Однозначно, передо мной сидела любительница совать нос в чужие дела. Терпеть таких не могу. Усердных… даже усердствующих. Еще и мужским именем просит себя называть, а это показатель избытка ерунды в голове. – А чем вы занимаетесь, Рэй? Точнее, кто вы по ПГИ? Я чуть было не спросил, что такое «ПГИ». К счастью, удержался от вопроса. Вспомнил, что разговариваю с адептом, а значит, о кодо. Но вот что конкретно значило «ПГИ», я не знал. Мои мозги хоть и пребывали сейчас в наркотическом тумане, но все же поднапряглись и сообразили, как умело уйти от вопроса. – Я могу позволить себе не работать, мисс. Но девушка стояла на своем: – Нет, я про ПГИ спросила. Кто вы по ПГИ? Вот послать бы ее к черту. – Не хотелось бы об этом распространяться, – сухо ответил я. Кажется, сработало. На лице девушки отразилось понимание. – Вот знаете, – забормотала она, – когда я говорю о пяти грязных искусствах, меня всякий раз пробирает дрожь. Ведь не так они должны называться. Но все же… Рэй… откройтесь. Я никому не скажу. Я растянул губы в вежливой улыбке. Ага, как же, не скажешь. Да у тебя язык без костей, детка. Зато теперь мне стала известна расшифровка «ПГИ» – пять грязных искусств. Только вот какие искусства имелись в виду… Ну что ж, была не была, прощупаем почву. – Я занимаюсь мутациями. – Мутации? – Девушка всплеснула руками. Повернулась к молодому человеку, что сидел рядом и мрачно глядел в окно (судя по ядреному запаху перегара, он пребывал в состоянии жуткого похмелья). – Ты слышал, Генри? Генри! Он владеет кодо алхимических мутаций. Это так здорово. – Она взглянула на меня полными восхищения глазами. – А я инфир по искусству призыва. Воронки смерти, шепот, перерождение… Я даже Лемегетон читала. И знаю ключи и печати всех семидесяти двух демонов. А еще я изобретатель. Изобретатель, понимаете? Но никогда еще не встречала настоящего мастера по мутациям. Вот это да! Как же мне повезло. Да уж, повезло. Ничего не скажешь. Эта дружелюбная крошка работает с мертвыми и демонами, да еще и пафосно изобретателем себя называет. И что она изобретает, страшно даже подумать. Угораздило же меня. – А Генри, знаете, кто? Вы очень удивитесь… – продолжила щебетать девушка, но тут приятель ее остановил. – Хватит, Джо. Оставь его в покое. Мы не на увеселительной прогулке, мы в тюрьму едем. Не вижу в этом ничего радостного и удивительного. Джо скривила мину и пробурчала: – Тебе бы стоило быть повежливее, Генри. – А тебе стоило бы повзрослеть и перестать считать друзьями всех, кто тебе улыбнулся, – бросил ей тот. Скользнул по моему лицу брезгливым взглядом и добавил: – Особенно, когда перед тобой сопливый аристократишка с тугим кошельком. Этого хилого пижона зарежут в Ронстаде сразу же, как только он сойдет на перрон. Гарантирую. Я даже бровью не повел. Пусть болтает обо мне все, что вздумается, у меня свои задачи. Но Джо вскочила. – Знаешь что, Генри?.. Я… мне надоели твои придирки. Каждый раз одно и то же… даже поболтать ни с кем не даешь… – Она еле справилась с возмущением и выдавила: – Мне нужно в дамскую комнату. Развернулась и быстро проследовала в конец вагона, шурша юбками. Затем скрылась за дверью. Приятель Джо откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, надвинув шляпу на лоб. Я же отвернулся и уставился в окно, но краем глаза все же заметил: как только Джо вышла, за ней проследовал один из гвардейцев, охранявших пассажирский вагон. И взгляд у парня был очень недобрый. Знаю я такой взгляд. С охотничьим влажным блеском. За два часа поездки этот усатый парень посмотрел на Джо раз десять, глазами ее раздевая… Я вынул из кармана пиджака часы, отщелкнул крышку. Говорливая изобретательница отсутствовала уже двенадцать минут. Даже с учетом всей возни с юбками, времени прошло уже прилично. Да и гвардеец еще не вернулся, что тоже наводило на нехорошие мысли. – Пройдусь, – бросил я спутнику Джо и поднялся. Тот даже не пошевелился. Я пробежался взглядом по лицам унылых пассажиров, повел плечами, делая вид, что разминаю затекшие мышцы. Сунул руки в карманы и прогулочным шагом двинулся в сторону соседнего вагона, где находились уборные. Охрану я особо не заинтересовал. Они понимали, что в поезде «Лэнсом – Ронстад» адепты бессильны, и откуда им было знать, что я принял овеум. На химическое кодо дериллий в стенах поезда не действовал. Я открыл дверь и вошел в пустой вагон. Ни гвардейца, ни девушки. Странно. Возможно, я слишком мнительный, и нужно все-таки доверять людям? Но тут из дамского туалета послышался сдавленный писк, потом мужской вздох. И снова писк. Вот зараза!.. * * * Растерянность мне не свойственна, но сейчас меня охватила именно она. Вместе с сомнением – вдруг показалось? Чушь. Ты же сам знаешь, что это чушь. Тогда какого черта ты медлишь, Рэй?.. Наверняка потому что тебе не нужны проблемы с гвардейцами, и ты не идиот. Ну и пусть развлекаются в сортире, тебе какая разница? Не лезь. Просто вали отсюда. Но я не смог заставить себя уйти. Негромко, чтобы не привлекать внимания охраны, постучал в дверь женского туалета. – Джо… вы тут? И снова последовал писк, куда более громкий и длительный. Значит, я не ошибся. Людям доверять нельзя. Я машинально принялся шарить по карманам в поисках вещи для мутации, хотя знал, что шансов мало. При входе в поезд охрана прощупала всю мою одежду. В итоге, кроме часов, я ничего не нашел. Ладно, и часы сойдут. Сталь, стекло, серебряная цепь с брелком – тут индекса кодо нужно не больше «ноль-пяти». Металл и стекло в руках мастера мутаций могли приобретать свойства других материалов. Вот только для мутации лично мне нужна была еще и связующая жидкость. В идеале масло. Сейчас бы очень пригодился мой драгоценный чемоданчик из крокодиловой кожи. Но он покоился на окраине Лэнсома, в гостинице «Лисья нора», в комнате 348. Именно туда я зашвырнул его, бросив в портал. Из туалета опять послышался писк. А потом скрип сдвинувшейся мебели. Возможно, тумбы с раковиной. Я никогда не мутировал вещи в полевых условиях, однако выход нашел простой и грубый: просто плюнул на часы, стиснул в кулаке и призвал все свои овеумные силы. Четыре таблетки должно хватить на такую маленькую вещь. Будто услышав мои мольбы, часы размякли и начали преобразование, ладонь все сильнее пекло жаром, а я стоял, зажмурившись и сосредоточившись только на предмете мутации. Нож. Мне нужен был нож. Да, пусть он выйдет совсем небольшим, размером с шило и объемом, не превышающим исходную вещь – часы, но все же это будет оружие.