Я расставил ноги шире, мне не хватало устойчивости, и развел руки в стороны, сосредоточился в попытке ощутить кодо именно в пальцах, а не по всему телу. Но оно снова родилось в груди, растекаясь по сосудам и разогревая кровь. – Рэ-э-э-э-э-й, ма-а-ать твою-ю-у-у-у-у… – взвыл Хинниган. Его подняло над полом ринга метров на пять, потом еще на пять… и еще… Эти несколько секунд длились бесконечно долго. Хиниган таращился на меня, а я на него. Он бледнел и покрывался потом на глазах. Накатила паника, но я взял себя в руки, вспомнив слова мастера Изао: «Высвободи кодо в пол… дави его вниз… контролируй…». – Поставь меня на место! – рявкнул Хинниган, взмахнув руками. И тут я вспомнил еще кое-что. Как Херефорд швырял меня по комнате, и при этом еле заметно двигал пальцами. Что ж, попробуем точно так же. Я направил ладони вниз и направо. Хинниган снова заверещал, беспомощно задергал ногами. Его бросило вправо, чуть не расплющив о стену. Буквально в полуметре от каменной поверхности стены тело остановилось и снова зависло в воздухе на огромной высоте. – Гребаный пси-и-и-х! – услышал я панический рев Хиннигана сверху. – Перереста-а-а-ань!.. * * * Тут он был прав, пока не стало поздно, лучше перестать. Я согнул пальцы, направляя вниз уже порядком ослабленные потоки кодо. Хиннигана опустило так резко, что он смог просипеть лишь что-то нечленораздельное, вроде «еп-еп», но в метре от пола уже заорал, выдав чистое и ровное «А-а-а-а!». И продолжил его выдавать, даже когда оказался на полу, стоя на ногах уже за пределами ринга. Еле заткнувшись, Хинниган икнул и выдавил: – Я больше не твой тренер… не твой тренер. Я не хочу им быть. Его трясло от ужаса. – Извини, Клиф, – произнес я нехотя. Хинниган поморщился и с истеричным хохотком провопил в потолок: – Рэй Питон извинился, ребята! Где бы это записать? Он не мог прийти в себя еще полчаса, потом объявил, что будет заниматься со мной только книгами, причем только завтра с утра, а сейчас он хочет спать. Оно и понятно. Время наверняка приближалось к двум часам ночи. Сплавив Хиннигана в комнату, я принялся бродить по убежищу. Спать не хотелось, да и я уже порядком выспался, когда лежал без сознания, обмазанный лиловой мазью под рунами Хлои. Прихватив с собой графин с синим отваром, я отправился обратно в тренировочный зал. Сначала долго и сосредоточенно бил по набивному мешку, пока не онемели костяшки на кулаках. Пришлось обвязать ладони бинтами, после чего я продолжил отработку ударов уже на настенных кожаных подушках. На это у меня ушло не меньше пары часов, может, и больше – я давно потерял счет времени, а часов в убежище не было. Периодически я делал несколько глотков из графина, и чем меньше напитка оставалось, тем сильнее ощущался привкус тухлятины. Потом снова брался за удары и снова пил синее пойло. Рубашка насквозь промокла, и пришлось ее снять. Заодно я стянул еще и туфли с носками, оставшись босиком. Перебинтованная правая рука мне почти не мешала, я уже успел о ней забыть. После такой чудовищной боли в бедре я бы вряд ли заметил слабое нытье где-то еще. Как и хотела Сильвер, с меня градом лился пот, а я все продолжал отрабатывать удары, теперь уже на самом крупном набивном мешке-цилиндре, только не кулаками, а ногами. Все колотил и колотил, пил синий отвар и снова колотил… до изнеможения, до безумного остервенения, пока от усталости меня не начало качать. Я навалился на канаты ринга, прикрыл глаза, отдохнул немного и выровнял дыхание. Отвар в графине закончился, а пот все сочился из меня, стекал по лицу крупными каплями, жег губы и глаза. Я вытер лоб ладонью и заставил себя выпрямиться. Оглядел зал. Но на этот раз к ударам я не вернулся. У меня возникла другая идея, странная, не знаю, откуда вдруг она взялась. Я прошел к ящикам с оружием, открыл тот, где хранились револьверы, и взял первый попавшийся. Захватив коробку с патронами, я отправился в гостиную, уселся в кресло у журнального столика, на котором до сих пор стояла баночка с зеркальной жидкостью, и откупорил крышку на баночке. Вгляделся в зеркальную поверхность, невольно вспоминая, как сидел напротив Бартоло в «Красном капкане» и смотрел в ладонь Софи. Выдохнув и закусив губу, я высыпал на стол пять пуль из коробки и приготовил револьвер к зарядке. Потом взял первый патрон, обмакнул его в зеркальную жидкость и вставил в канал барабана. То же самое я проделал с остальными четырьмя патронами. – Ты чего делаешь? – услышал я сбоку сонный голос Хиннигана. – А ты не видишь? – вопросом на вопрос ответил я, не глядя на него. – В пять утра? – Хинниган шумно и протяжно зевнул. Я отложил револьвер на стол и взглянул на помятого после сна Хиннигана. – С чего ты взял, что сейчас пять утра? Тот пожал плечами. – Я всегда просыпаюсь в пять утра, срабатывает мой внутренний будильник. Потом я иду завтракать, но чую, здесь меня никто не накормит. Я усмехнулся. – Угадал. Тут самообслуживание. Вздохнув, Хиннган протер глаза и отправился на кухню, оттуда донеслось шуршание пакетов и коробок, следом – невнятное бормотанье. И пока Хинниган выискивал съестное, я решил отправиться в ванную, чтобы смыть с себя пот ночной тренировки, сменить бинты на руке и переодеться в свежую рубашку. На это ушло не меньше получаса, долго возился с перевязкой. Выйдя из ванной, я обнаружил Хиннигана на кухне, жующим печенье. – Ничего готового не нашел, – сообщил он с печалью в голосе и протянул мне распакованную пачку печенья. – Будешь? По привычке я хотел отказаться, но мой желудок внезапно заявил, что это в корне неверно. С удивлением я обнаружил, что мне хочется есть. Есть! А я уже и забыл, как это – ощущать здоровое чувство голода. И тут оно вернулось, полноценное и человеческое. Я уничтожил пачку печенья в считаные минуты и принялся шарить по коробкам. – Что-нибудь еще есть? – Сухари в шкафу, – с усмешкой сказал Хинниган. Я тут же полез в шкаф, достал пакет с сухарями, но успел зажевать только один. В гостиной пронеслось гулкое эхо шагов, и мы с Хинниганом в недоумении уставились друг на друга, когда их услышали. Потом последовал тревожный призыв: – Рэй! Через пару секунд в дверном проеме показалась Сильвер, запыхавшаяся, с огромным бумажным пакетом в руках. Увидев директора, Хинниган натянуто улыбнулся. – Доброе утро, доктор Сильвер. Та покосилась на него, кивнула в ответ. – Не очень-то оно доброе, мистер Хинниган, – и устремила взволнованный взгляд на меня. – В чем дело, док? – нахмурился я. Сильвер помедлила с ответом. В воздухе повисло напряжение. Видно было, что директор боролась самой с собой, ей не хотелось произносить того, что она была вынуждена сказать: – Я понимаю, что ты не готов, Рэй… ты совсем не готов и сам это понимаешь… но у нас не осталось времени. Нас лишили и тех двух суток, о которых я говорила. – Она нервно перехватила пакет другой рукой, помолчала пару секунд, а потом произнесла резко и безжалостно, будто пулю в голову пустила: – Выходим через час. * * * Сильвер попросила Хиннигана остаться на кухне, меня же позвала за собой в комнату.