– Остынь, не нужны мне его девочки. Мне нужно было как-то на разговор тебя вытянуть, – я откинулся на спинку кресла. Соло метнул в меня выразительный взгляд, но промолчал. А вот я, залив в себя два полных стакана рома, почувствовал, что начинаю пьянеть. Однако сдавать позиций не собирался. – Наливай, Бартоло. Чего сидишь? – Ты ж сдохнешь, малец, – хохотнул тот, заметно подобрев. Я устроился в кресле поудобнее. В голове приятно зашумело, тепло разлилось по размякшим мышцам. Кажется, моргать я стал чуть медленнее обычного, но нужно было начинать разговор, правда, из интересных предложений у меня имелось лишь одно. – Ну что? Теперь-то поговорим? – напомнил я Соло. – Говори, – кивнул тот. Я внимательно посмотрел ему в глаза. – Тебя интересуют занимательные голубые пилюли? Соло посерьезнел, но думал недолго. – Покажи образец. Я молча достал из внутреннего кармана пиджака одну таблетку овеума, коротко продемонстрировал ее, прокатав меж пальцев, и тут же спрятал в кулаке. Но этого хватило, чтобы Соло оценил. – И много их у тебя? – спросил он. – Смотря сколько тебе нужно, смотря какое количество ты называешь «много», смотря какой у тебя рынок сбыта… Здоровяк нахмурился. – Рынок сбыта не здесь. Адепты не употребляют. Но я могу наладить поставки в другое место… – он посмотрел на мой кулак с пилюлей. – Откуда товар? Я улыбнулся. – Может, тебе еще и адрес подробный назвать? – Как провез сюда? – не отставал Соло. – Ты не те вопросы задаешь мне, Бартоло. – Где товар сейчас? – В надежном месте, – еще шире улыбнулся я. – Если договоримся, я принесу часть. Но если меня сожрет Кай, ты его, конечно, не увидишь. Соло постучал костяшками пальцев по собственному виску. – Ты ничего не знаешь, парень… Кем бы ты ни был, ты обязан уважать Кай. Она не просто черная вдова, она сдерживает харпагов. И если бы не Кай, их было бы намного больше… во стократ больше. Для борьбы с ними Кай нужны огромные силы. Она получает их вместе с плотью молодых адептов. Нам приходится с этим мириться и добровольно предлагать ей новую кровь. Мы все поклялись ее кормить. – Это ж сколько народу она сожрала? – Никто не считал. Но теперь ты в их число не войдешь, если уж на то пошло. Скормим ей кого-нибудь другого. Почему-то на Кай мне было сейчас особенно наплевать. – А кто такие харпаги? Соло помрачнел. – Они приходят на закате. Наблюдают за нами, смотрят, у кого какая защита, выбирают жертвы и проверяют уязвимые места. И раз в месяц обрушиваются на город толпой. Мы называем это Часом Тишины. Харпаги питаются кодо. Эти твари есть не только в Ронстаде, они есть везде. Но именно здесь их самое лакомое место. Когда-то вместе с Кай город защищал сам Архитектор, пока не ушел искать… – Соло резко смолк, понимая, что сболтнул лишнего. И добавил, поморщив нос: – Пошел ты к черту, Рэй! – Тогда наливай, – не стал спорить я. Оглядел раскрасневшуюся от выпивки физиономию Соло. – Ну что? За общее дело? – У нас пока нет никаких общих дел. – Соло снова наполнил стаканы ромом. – Но если ты выкинешь какой-нибудь финт, приятель, я не просто скручу тебе позвоночник. Я тебе его в задницу затолкаю. Тогда ты пожалеешь, что Феликс тебя сразу не прикончил. Ты из Ронстада от меня никуда не денешься, малец. Да и за его пределами мои люди тебя отыщут и живьем в могилу зароют, если ты меня облапошить рискнешь. – Живописно выражаешься, – усмехнулся я. Мы чокнулись и выпили. Это была уже третья порция адского напитка. Мой голодный желудок впитывал ром, как губка, и отправлял в кровь лошадиные дозы спирта. – Вижу, ты парень не промах и не трус, – после долгой паузы сказал Бартоло. – Таких я уважаю. Мне уже в красках порассказали, какую схватку вы с Феликсом устроили… Если ты не лажанешь с нашим, далеко не общим, делом, я приму тебя в клан. Женю на одной из своих племянниц. – Думаешь, я достоин клана Соло? – уставился я на него. – Тот, кто смог одолеть Феликса, достоин любого клана, – серьезно ответил Соло. – Феликс – адепт сильный, он владеет искусством ментального чтеца. К тому же медион. С ним никто не мог справиться. Даже Терри, а она очень хваткая… но ей до тебя далеко. – Это большая честь, Бартоло, – кивнул я с напускной готовностью. – Хотя жениться я не спешу… сам понимаешь… но… э-э… А твоя племянница симпатичная? Соло усмехнулся. – Ты про Терри? Да симпатичная-то она симпатичная, но упря-ямая. Все мозги вынесла. Один к ней сватался, а она парней к себе не подпускает, говорит, что создана для высшей цели. Ну вот и пусть послужит роду. Вчера устроил ее в школу Сильвер. Там такие страсти среди кланов… и у нас тоже свои интересы… – И что там?.. – от нетерпения я задержал дыхание. Но тут в тишину зала ворвались громкие голоса. Ввалился народ, кто-то рассаживался за столики, кто-то поспешил к бару, кто-то уселся на деревянные лавки у стен. Разгоряченная толпа заполонила собой все пространство, за последние полчаса показавшееся мне таким уютным. – Смотри-ка, кабаре открылось, – ухмыльнулся Соло. – Вот сейчас, парень, ты увидишь, что такое «Красный капкан». Хах! И потом не говори, что Бартоло не показал тебе самое сладкое место в своем городе. Зал оглушили аплодисменты. Такие громкие, что я поморщился. Сейчас я ненавидел каждого присутствующего: эти говнюки помешали мне узнать, что же Бартоло знает об Архитекторе, а заодно и о его доме на Берроуз, превратившемся в школу. – Смотри. Тебе понравится. – Соло уставился на сцену. – Таких грязных искусств ты еще не видел. Я вздохнул и без особого желания перевел взгляд на занавес из плотных алых тканей. Глава 9. Пять Грязных Искусств Свет в зале потух. Открылся занавес. На потолке вспыхнули красные фонари, осветив лишь сцену и сидящую за роялем девушку, облаченную в алый балахон с капюшоном. Она положила пальцы на клавиши, выдала мягкий аккорд и хрипловато запела: – Посмотри… посмотри, как я красива, мой мальчик… посмотри, нравлюсь ли я тебе, мой мальчик?.. Меня бросило в дрожь. Этот голос я уже слышал. На сцене появилась вторая девушка, тоже в красном длинном балахоне. – Это Лия. Первое искусство, – улыбнулся Соло. – Она ментальная чтица. Я спал с ней уже тысячу раз и не перестану этого делать… она та еще выдумщица, и с фантазией у нее все в порядке… Свет ослепил вспышкой, и я зажмурился. Когда же открыл глаза, то артистка, которую Соло назвал Лией, уже сбросила с себя балахон, оказавшись в тугом черном корсете и многослойной пышной юбке до самого пола. По залу пронеслось одобрительное гудение. Я кашлянул, покосился на Соло. Он оценивающе оглядывал Лию. – О, фея… фея… Рояль заиграл громче. Ментальная чтица заговорила. Тихо, почти неслышно. Ее глаза вспыхнули белым светом, как у Феликса. Она начала колдовать над зрителями, заклинала толпу, а толпа позволяла ей это делать. Мужчины за столиками подавались вперед, забыв о выпивке и болтовне, в глазах каждого зарождался дух горячего безумия.