– Знаете, в ночь, когда Джеронимо проклял Бэта, он пролетел миль двадцать, – напомнил Холидей. – Да, и еще я знаю, что с тех пор мертвых животных находят в пределах двух миль от тюрьмы, – ответил Бантлайн. – Если идея сработает, – сказал Эдисон, – а это мы выясним завтрашним утром, я как угодно сумею изменить настройки. Думаю, за несколько дней получится сделать так, что ошейник будет бить Бэта током всякий раз, когда он приблизится к стаду скота или лошадей… если, конечно, я узнаю, что он к ним приблизился. Скорее всего, понадобится карта с отмеченным на ней расположением всех ранчо и стойл. – Вряд ли мне понравится удар током, – с сомнением произнес Мастерсон. – Ну, мы же не казним вас, только предупреждаем, – пояснил Эдисон. – Пусть даже так… – На что еще способно это устройство? – спросил Холидей. – Если удастся собрать побольше таких браслетов и сделать их размером поменьше, то можно будет попытаться спрятать их в седельных сумках Ковбоев – когда они снова нагрянут в город. Так мы сможем отслеживать их. Особенно хотелось бы подкинуть следящее устройство в сумку Курчавому Биллу Броциусу и тому созданию, в которое превратился Джонни Ринго. – Ничего не выйдет, – предупредил Холидей. – Вы так уверены? – удивился Эдисон. – Сами же говорите: заряда батарейке хватает на четырнадцать часов. Допустим, раз вам удастся подкинуть ее в сумку Ковбою, но черта с два у вас получится провернуть фокус дважды. – Кстати, верно подмечено, – признал Эдисон. – На этой неделе я взвалил на себя чертову уйму дел. – Что ж, у нас еще есть летун, – сказал Бантлайн. – Что еще за летун? – спросил Холидей. – Вы ведь не о Бэте говорите? – Нет, – сказал Эдисон. – Тогда о ком? – Я тут поэкспериментировал… – С полетами? Эдисон покачал головой. – Нет, если в небо когда и поднимется что-либо размером с человека, оно должно будет иметь совершенно иную форму и полые кости – которыми Бэт разживается с заката до рассвета. – Тогда о чем вы говорите? – не унимался Холидей. – Как бы вам объяснить… Звучит, конечно, глупо, но вы когда-нибудь шарики надували? Или, может быть, видели, как их надувают? – В детстве у меня их не было, – признался Холидей. – Я их даже не видел. Однако племянница моя время от времени играла с такими. – Что будет, если из шарика выпустить воздух? – задал наводящий вопрос Эдисон. – Шарик лопнет. – Нет, вы имеете в виду прокол. Я же спрашиваю: что будет, если надуть шарик и отпустить его? – Не знаю, – пожал плечами Холидей. Эдисон ответил с улыбкой: – На каждое действие всегда найдется равное противодействие. Сила, с которой воздух покидает шарик через крохотное отверстие, толкает его в противоположном направлении. – Да, но шарик мечется как бешеный, – возразил Мастерсон. – Верно, – согласился Эдисон. – Однако что если бы вы могли управлять потоком воздуха? Представляете, можно будет направить шарик в любую угодную вам сторону. – Ну, разве только так, – сдался Мастерсон. – Возможности безграничны. Создав флот управляемых шариков и оснастив их камерами с подсветкой вроде той, которой я ослепил Бэта, можно будет следить за всем городом. Однако это – в будущем, когда мы придумаем, как удерживать шарики на лету и манипулировать камерами с земли, – Эдисон немного помолчал. – В нынешних обстоятельствах можно использовать один большой шар, соединенный со следящим браслетом цепью из сверхпрочной латуни. Нам лишь останется засечь его – это будет довольно просто, ведь Бэт по ночам не укрывается в зданиях. – Вы правда можете это сделать? – Не сегодня и не завтра, – произнес Эдисон. – Мне еще надо придумать, как удерживать шар в полете в течение восьми – десяти часов. Думаю, решить задачу можно при помощи гелия или водорода, однако Нед вроде нашел неплохую временную меру. – Вы уверены, что я не сниму ошейник, когда обращусь? – уточнил Мастерсон. – Абсолютно, – ответил Эдисон. – Склонен согласиться, – добавил Бантлайн. – По мне, так стыд и срам, – заметил Холидей. – О чем это вы? – спросил механик. – Создание вроде Бэта в самый раз натравить на Джонни Ринго. – Хорошая мысль, но у Бэта в облике мыши нет оружия. – Ему хватает сил завалить кобылу весом в двенадцать сотен фунтов, которая так просто сдаваться явно не желает, – заметил Холидей и обратился к Мастерсону: – У тебя на теле остались следы борьбы? Раны, полученные от животных? – Если и есть, мне о них неизвестно, – ответил Мастерсон. – Даже Ринго весь в дырках от пуль, – продолжил Холидей. – Может, тебе судьбой предназначено его задрать? – Забудьте, Док, – сказал Бантлайн. – Если допустить, что Бэт в шкуре вампира способен убить либо вас, либо Ринго, то еще неизвестно, на кого он нападет первым. – Я не хочу никого убивать, – жалобно произнес Мастерсон. – Я лишь хочу больше не обращаться каждую ночь этим… чудовищем. Вы должны меня вылечить, – умоляюще посмотрел он на Эдисона. Эдисон и Бантлайн переглянулись, как бы говоря друг другу: «Вылечить? Черт, да мы его даже контролировать не можем». – Я над этим работаю, – без тени надежды в голосе произнес Эдисон. 21 Пробило одиннадцать ночи. Мастерсон как обычно на закате обратился вампиром и улетел, правда, на сей раз Эдисон и Бантлайн следили за ним… пока Мастерсон не покинул радиуса действия следящего устройства. Тогда Эдисон ушел домой, с твердым намерением проснуться завтра до рассвета и отправиться искать Мастерсона. В «Ориентал» тем временем заявилось то, что больше никогда не станет человеком, заказало бутылку виски и прошествовало к столу, за которым Док Холидей играл в покер. – Я тоже играю, – объявил Ринго. Трое других картежников разом глянули на него и покинули стол. – На тебя за это надо в суд подать, – пожаловался Холидей. – Я почти раздел их. – Да, но тебе хочется поболтать со мной. – Не знаю только, выдержу ли вонь, – ответил Холидей и сморщил нос. Он пристально посмотрел на Ринго. – Как ты вообще разговариваешь? Ведь звуки рождаются от того, что воздух проходит через горло, а мертвые не дышат. – Мне почем знать, – пожал плечам Ринго. – Просто открываю рот, и звуки сами вылетают. – И вот еще что интересно: как ты усваиваешь виски, когда твой организм уже ничего не усваивает? – Волшебство. – Римский Нос свое дело знает, – признал Холидей. – Интересно, Джеронимо на такое способен? – Говорят, он обработал Мастерсона. – Вполсилы, – ответил Холидей, тасуя карты. – Я чертовски хорошо играл в покер, – поведал Ринго. – По-моему. – Что, память подводит? – полюбопытствовал Холидей. – Она у меня теперь избирательная, – нахмурился Ринго. – Что-то помню ясно как день, – он помолчал, глядя в пустоту. – Помню до последней мелочи, как меня убили. – Как это произошло? – Я вышел из бара в Уэйко, искал ссоры, потому что всегда зверею, когда напьюсь. И тогда увидел, как по улице идет Малкольм Адамс, вызвал его на дуэль. Мы встали лицом к лицу посреди улицы, и пока я ждал, что он вытянет пушку, с полдюжины каких-то удальцов зашли ко мне сзади и нашпиговали свинцом. Меня аж развернуло, и я схлопотал еще с десяток пуль в живот и грудь. Револьвер выхватил, только когда был уже почти мертв, – он замолчал, мысленно переживая тот момент. – То же постигнет и тебя, Док, и твоего дружка Уайетта. Так или иначе, эта участь постигнет всех нас, – он улыбнулся, показав гнилые зубы. – Разница в том, что меня смерть не остановила.