– Я тоже тебя запомнил, – сказал он тихо-тихо. – Посмотрим, кому это знание пригодится скорее. 7 Холидей достиг Тумстоуна, как раз когда закончилась последняя партия в фараон. Дантист отправился в бордель и завалился спать прямо на диване в гостиной. Такая уж была у него репутация, что никто не посмел бы тревожить его сон – разве что Кейт Элдер, но та уже спала у себя в кабинете, высосав кварту виски. Проснулся Холидей на рассвете, когда уходили последние клиенты. Дантист умирал с голоду, ведь последний раз он ел вчера днем. Ему хватило ума не будить пьяную Кейт; Холидей попросил одну из механических шлюх уведомить хозяйку, что он и правда провел ночь – один – под ее кровом, а после отправился искать, где позавтракать. Недалеко от «Ориентала» располагалась парочка ресторанов, и Холидей, пытаясь ориентироваться в незнакомом городе, направился к ним. Подходя к «Ориенталу», заметил небольшую толпу. – Что происходит? – спросил он. – Сами смотрите, – с улыбкой ответил один человек. – Старик Бэт, похоже, надрался до чертиков. Протиснувшись через толпу зевак, Холидей увидел на дороге голого Мастерсона. – С ним все хорошо, – сказал он и попросил двух стоявших рядом мужиков: – Помогите ему встать и проводите в «Ориентал». – Док? – произнес Мастерсон, продирая глаза. – Что я здесь делаю? – Объясню в салуне, – сказал Холидей, показывая дорогу. Внутри двое помощников усадили Мастерсона на стул. – Спасибо, – поблагодарил их дантист. – Кто-нибудь, разбудите Уайетта. Пусть тащит свою задницу сюда. – Ну, это уж дудки, – отозвался один из мужиков. – Говорят, Уайетт Эрп спит с подружкой Джонни Биэна, актриской с Востока. Не хватало еще разозлить мистера Эрпа. – Не приведешь его – разозлишь меня. Подумай: от кого из нас тебе скорее достанется? Мужик глянул в глаза Холидею, судорожно сглотнул и вместе с приятелем выбежал из салуна. – Что произошло? – спросил Мастерсон. – Ты и впрямь ничего не помнишь? Мастерсон покачал головой. – На меня вроде как набросился боец Джеронимо, мы дрались… я убил его… Потом голышом очнулся перед «Ориенталом», – он ошеломленно мотнул головой. – Ни разу еще так не надирался. – Ты вчера и капли не выпил, – заверил Холидей журналиста. – Ты что такое несешь?! – опешил Мастерсон. – Подождем Уайетта, чтобы мне не пришлось рассказывать дважды, – тут он вспомнил, чего ради вскочил в такую рань. – Ты не голоден? Можем обождать Уайетта в заведении по соседству. – Я вроде как сыт, – нахмурился Мастерсон. – Чуть не лопаюсь. И потом, я гол как сокол. Надо бы разжиться одеждой. – Дело говоришь, – заметил Холидей и вышел из салуна. Толпа к тому времени даже не думала рассасываться, и Холидей достал из бумажника пару банкнот. – Надо раздобыть какую-никакую одежду для мистера Мастерсона, – сообщил он. – Здесь двадцать долларов. Тот, кто отправится за покупками, может оставить сдачу себе. Трое мужчин вызвались добровольцами, и Холидей выбрал из них одного. Хотел уже вернуться в салун, когда в самом конце толпы громко спросили: – Вы официально представляете закон, Док? – Советую прикусить язык, сэр, – ответил Холидей. – Дьявол! Тогда я подожду кого-нибудь из Эрпов. – А в чем, собственно, дело? – Этой ночью у меня на ферме быка убили, – ответил вопрошавший. – Не волк, это точно. Он со скотиной так не поступает. – Серьезно? Фермер кивнул. – Горло животине разорвали в клочья. Правда, крови почти нет. – Любопытно, – уклончиво ответил Холидей. Вернувшись в салун, он зашел за стойку бара и налил себе виски. – Не рановато ли, Док? – спросил Мастерсон. – Я привык мерить завтрак стаканами, – ответил Холидей. – Отвыкать, будь уверен, не собираюсь. Кстати, – спросил он после паузы, – как себя чувствуешь? – В голове туман. – Туман? – Плохо соображаю. Но это скоро пройдет. Несколько минут они просидели молча, потом вернулся горожанин, которого Холидей отправлял за покупками, и Мастерсон принялся одеваться. – Шмотки с виду дерьмо, а сидят на мне еще хуже, – пожаловался он. – Если предпочитаешь ходить голым, верни мои двадцать долларов и ни в чем себе не отказывай, – проворчал Холидей. – Ладно-ладно, – скривился Мастерсон, – сойдет на пока. Надо сходить в отель за сменой вещей. А где, черт возьми, револьвер и трость? – У Джеронимо. – Верно, – кивнул Мастерсон, – я помню, как сдал оружие. – Тут он нахмурился. – Однако трость-то я при себе оставил. – Она там же, где и лошадь. – Хорошо, и где лошадь? Возле отеля? – Тоже у Джеронимо. – Не хочешь же ты сказать, что я вернулся в город на своих двоих! – Нет, – покачал головой Холидей, – не на своих двоих, Бэт. В этот момент в салун вошел Уайетт Эрп. – Мне тут доложили, что кое-кто напился до беспамятства, – с улыбкой произнес он, – и в чем мать родила пошел гулять по улице. – Все вопросы – к нему, – Мастерсон ткнул большим пальцем в сторону Холидея. – Я ни черта не помню. – Слушаю, – с улыбкой обернулся к Холидею Эрп. – Джеронимо заколдовал Бэта. – Как именно? – Мы уже хотели покинуть лагерь апачей, выяснив предварительно, что те не нападали на Эдисона – Джеронимо клянется в этом, – однако нас задержали его молодцы. Одного Бэт укокошил. – Прямо в лагере? – нахмурился Эрп. – Выбора не оставалось, – ответил Холидей и, помолчав немного, сказал: – Джеронимо знает английский лучше, чем мы думаем. – В каком смысле? – Он понял, что означает прозвище Бэта, – пояснил Холидей. – В наказание за убийство Джеронимо заколдовал его: каждую ночь от заката до рассвета Бэт будет превращаться во всамделешнюю летучую мышь. – Да ты врешь! – возмутился Мастерсон. – Я сам все видел, – осадил его Холидей, – и могу доказать. Такой здоровенной мыши я в жизни не видывал: размах крыльев футов шесть или семь. Обратившись, ты и потерял одежду, затем полетел в сторону города. Думаю, даже в обличие мыши ты сохраняешь в себе что-то от человека, и твоя человеческая часть подсказала, куда лететь. Не знаю, где и даже как ты приземлился, нашли тебя уже на рассвете. К тому времени ты снова обернулся собой… разве что остался гол. – И ты поверишь в эти сказки, Уайетт? – негодующе спросил у маршала Мастерсон. – Док еще ни разу не соврал мне, – пожал плечами Эрп, – и если уж индейские шаманы умудряются сдерживать белых к востоку от Миссисипи, то почему бы самому могущественному из них не превратить человека в летучую мышь? Знаешь, – обернувшись к дверям, произнес он, – когда я подходил к салуну, один фермер пожаловался, будто что-то задрало у него корову… Волков у нас тут много лет как не водится, да и койот на такое неспособен. – Бэт говорит, что не голоден, – припомнил Холидей, – и, кстати, ковбой утверждает, что корову обескровили. Не знаю, как выглядят вампиры, но помню, чем они питаются.