«Сначала карта», — твердо решила я, подавив любопытство. Подбежала к одному из шкафов у окна и наклонилась, проведя рукой над третьей полкой снизу, отыскивая нужный книжный том. Дыхание после пробежки никак не желало успокаиваться. Из легких вырывались хрипы. Старалась не отвлекаться, ведь весь успех плана зависел от того, насколько быстро я выполню свою часть. Не могла даже думать о том, чтобы подвести Дэя. Эта карта была слишком важна для него. А он — для меня. Бегло, но внимательно просматривала выгравированные на корешках книжных томов заглавия, отыскивая нужный. Вот и он. Огромный фолиант в темно-коричневой кожаной обложке с золотыми буквами «Летопись всея Терры, от возникновения, до величия» на корешке. Том оказался настолько тяжел, что я с трудом вытащила его и опустила на шершавый, нагретый за день солнцем, пол, принявшись быстро перелистывать пожелтевшие страницы. — «Политические союзы» — не то… — бормотала я, пытаясь найти нужную информацию. «Тайны Друаданского леса» — и не это…, «Делегация в Лимерию. Последствия», «Взрыв моста через Инглот» — нет, задолго до этого… «Кристальный гладиус» — вот она! — воскликнула я радостно, когда поиски увенчались успехом. Вчитываться в написанный мелкими буквами текст не стала. Смутно помнила эту историю из уроков Учителя и хоть и считала повторение матерью учения, перечитывать не было никакого желания. На одном из хрупких пожелтевших листов красовалось детальное изображение меча, острие которого увязло в огромном черном камне, а на гарде поблескивал серебряный дракон с раскинутыми в стороны крыльями и распахнутой клыкастой пастью. Разглядывать красивую картинку тоже было некогда. Крики на улице и шум полыхающего хранилища не прекратились, но кто знал, сколько еще времени у меня оставалось. Окна библиотеки выходили на противоположную сторону и пожар из них виден не был. Успеть следовало слишком многое, поэтому меня интересовала лишь карта. Она змеилась тонкими извилистыми линиями, подобно лозам дикого винограда, оплетающего стену моей башни, по которому Дэй по вечерам пробирался к нашему месту для встреч. Я вела по петляющим линиям указательным пальцем, выискивая точку, обозначающую местонахождение артефакта. Руки дрожали, но мне удалось проследить направление. Меч был спрятан в одной из пещер в горах бар-эбирского хребта. Третьей слева. Внимательно разглядывала и водила пальцами по картинке, стараясь запомнить точное изображение. На мгновение прикрыла карту ладонью и попробовала воспроизвести в памяти. Перепроверила себя, сверяясь с изображением. Удостоверилась, что все запомнила точно. Нужно было спешить. И я с глухим хлопком закрыла книжный том. Ставить его на место было некогда. Книга осталась на полу. Даже если Учитель и узнает о том, что я ее брала, это было уже неважно. Ведь совсем скоро я планировала быть очень далеко от него и Пятого замка. Выбегая из зала библиотеки, снова замешкалась у стола с бумагами и свитками. И на этот раз в глаза бросилось мое имя, только теперь торопливый взгляд выхватил из текста на соседней строчке слово «убьет». И этого оказалось достаточно, чтобы любопытство все-таки пересилило. Я решилась взглянуть на текст. «Это совсем немного времени займет, — успокоила я себя. — Хранилище еще не потушено, а осталось только взять сумку и плащ и спуститься к главному входу, который Дэй должен освободить от стражи, я успею. А информация, как меня учили, никогда не бывает лишней». Еще меня учили, что вырванные из контекста фразы существенно искажают смысл прочитанного. Поэтому, схватив листок, я принялась торопливо читать с самого начала. С первых строк поняла, что это текст письма, который Учитель, вероятно, составлял перед тем, как получить новость о пожаре и спешно выбежать из библиотеки, чтобы помочь в его тушении. Он обращался к незнакомому мне Рионтису и с каждой новой прочитанной строкой, радостно порхающие в моем животе разноцветные бабочки, превращались в тяжелые камни. Они с грохотом падали вниз и разбивались на тяжелые, ранящие мою душу осколки. «…тревожные вести из Второго замка. Ходят слухи, что, когда у Следующего Тулемия проснулся дар, он сошел с ума. Неудивительно. Я писал Рамису, чтобы что-то выяснить, но голубь с моим письмом вернулся обратно. Догадываюсь, что это означает, и боюсь представить, что будет, если мои догадки окажутся верны. Ты спрашивал о ритуале изъятия силы и Слезе моря. Я на твоем месте не использовал бы артефакт, поскольку он недостаточно изучен, а сведения о его свойствах неполные. Ритуал предпочтительнее. Будь готов, сила Тадимара может проснуться в любой момент. С Тэтрилин тоже все не так просто, как казалось. Два месяца назад началось пробуждение, в результате которого Пятая Следующая чуть не погибла. Кажется, мы слишком долго ждали. Количество накопленной энергии оказалось непропорционально выше ее возможностей. Я влил дозу эликсира в последний момент и не высвобожденная энергия вернулась…». Дальше по тексту следовала формула расчётов магической энергии на основании результатов проведенных с моим участием тестов. Я не слишком хорошо разбиралась в подобных формулах, но сложно было не понять, что пробуждение магической силы такого объема, при моих данных, привело бы к неминуемой гибели носителя. Меня. В горле пересохло. Глубоко вздохнула, потому что, кажется, во время чтения я забыла, как дышать. Стоять на ногах внезапно стало тяжело, я уцепилась рукой в краешек стола. В другой моей дрожащей руке было злополучное письмо. И я возвратилась к тексту: «Подозреваю, что кто-то в стенах замка помогает ей. Допрос прислуги не принес никаких результатов. Эмоциональные всплески Следующей участились, а запас эликсира забвения утрачен. Если пробуждение повторится в ближайшее время, это убьет Тэтрилин. А если она погибнет во время пробуждения, мы потеряем ее силу. Сегодня к вечеру должен настояться новый эликсир и я планирую вдвое увеличить дозировку. Это должно отсрочить пробуждение и дать мне время на решение проблемы. Кажется, пророчество Эмираты начинает сбываться. Дорого бы я отдал, чтобы узнать, какими принципами она руководствовалась, отбирая двадцать четыре года назад детей для его исполнения. Видела ли она что-то из их будущего? Писал ей, но, видимо, помня о том, как я проголосовал за ее изгнание из дворца, ведьма не ответила мне ни на одно из писем. Может быть, ты попробуешь ей написать? Если Рамиса больше нет, она — последняя из видящих…» Я стояла в тишине и пыталась уложить в голове прочитанное и понять, что именно пугает меня больше всего. Новость о том, что один из Следующих при пробуждении сошел с ума? Или что он, после этого, кажется, убил Учителя? Или, что этот неизвестный мне Рионтис собирается отбирать у кого-то силу? Или, что этот кто-то, вероятно, один из Следующих? Нет, определенно не это. Худшая из новостей о том, что пробуждение, которого я с таким нетерпением ждала, как самого важного события в своей жизни, скорее всего, даже не сведет меня с ума, как второго Следующего из Онодрима. Пробудившаяся сила меня просто убьет. Хотя, тут еще непонятно, что лучше. Письмо выскользнуло из дрожащих рук. Накатила страшная слабость. Такая, что захотелось прислониться к чему-нибудь более устойчивому, чем я теперь. Тяжело вздохнула и сморгнула слезинки, готовые уже выкатиться из глаз. «Нельзя раскисать», — приказала себе. Но что теперь было делать с моим побегом? Бежать, зная, что любой эмоциональный всплеск может привести к пробуждению силы, которое, в свою очередь, приведет к моей смерти? Все еще не могла поверить в прочитанное, оно с большим трудом укладывалось в голове, словно ворочались внутри огромные скрипящие шестеренки. Всего пара мгновений мне потребовалось на принятие решения. Теперь оставалось смириться с ним: побег придется перенести на неопределенный срок. Думая об этом, я всхлипнула, и выбежала из библиотеки. Неслась не в свою комнату за вещами, а вниз, к главному входу, стражей которого Дэй как раз должен был отвлечь. Нужно было успеть рассказать ему про то, где находился Кристальный гладиус. Исполнить свою часть договора. Он ведь не виноват в том, что обстоятельства изменились. Не знала зачем, но меч был ему очень нужен и я собиралась помочь ему достать его. А еще просто очень хотелось увидеть его снова. Хотя бы раз, перед тем, как новая доза эликсира забвения навсегда вычеркнет его из моих воспоминаний. Оставалось пробежать лишь пару лестничных пролетов, когда путь неожиданно заступили шестеро гвардейцев. Лица каждого из них были мне знакомы, но не имена, как и имена всех, кто жил в моем замке. Знать их мне было строжайше запрещено. — Не торопись, — произнес, выходя из-за их спин, Учитель. — У меня имеется к тебе парочка вопросов. Он выглядел спокойным, по его внешнему виду нельзя было сказать, что совсем недавно он помогал в тушении устроенного Дэем пожара. Я, все еще тяжело дыша после бега, резко остановилась. Попыталась понять по выражению лица Учителя, что именно ему от меня нужно и можно ли мне, неожиданно кинувшись вправо, резко обежать его и пронестись мимо. Словно поняв, о чем я думаю, гвардейцы разошлись так, что преодолеть их шеренгу стало невозможно. Вздохнула, опустив голову, и в бессильной злобе сжала кулаки. Досада наполнила меня и, кажется, готова была вылиться через край. Мне ведь оставалось совсем немного! Я должна была рассказать Дэю о карте! Иначе пожар и все, что произошло сегодня, было зря! Сорвалась вперед, пытаясь протиснуться между двумя крайними стражами, и мне это почти удалось, но один из них в последний момент ухватил меня за плечо и, развернув, вывернул руку за спину так, что я, непривыкшая к такому обращению, вскрикнула от боли. — Я же сказал, не торопись, — все с тем же видимым спокойствием произнес Учитель. И я поняла, что он неспроста оказался здесь в этот момент, да еще и в компании стражей из замковой гвардии. Он знал или, по крайней мере, догадывался о моем побеге. — За мной, — добавил он и двинулся вверх по лестнице, в то время как второй гвардеец вывернул вторую мою руку за спину. Согласно этикету и правилам, я должна была ответить «да, Учитель» на каждую из его команд. Но сейчас мне было не до соблюдения условностей. Меня переполняла уйма противоречивых эмоций и, не зная, что же предпринять, ведомая гвардейцами, я послушно переставляла ноги и шагала вверх по лестнице. Мои спутники сохраняли давящее молчание. Тишину нарушал лишь шорох наших шагов, и мое сердитое сопение. От сопровождающих пахло гарью, а рукав мантии Учителя, кажется, слегка обгорел. Мне бы пожалеть их, ведь пожар — моя идея, но жалости я в себе не нашла. Вместо этого чувствовала щемящую досаду, граничащую с отчаянием. Тяжело было смириться с тем, что мой побег теперь уже точно не состоится и это, как оказалось, не самое худшее из известий. Все эти новости метались в моей голове вместе с тысячей безответных вопросов как светлячки, пойманные в банку. Интересно, Дэй еще ждал меня? Или понял, что я не приду и ушел? Кто же теперь сможет помочь ему найти меч? Может мне все-таки удастся вырваться? В тишине мы приблизились к кабинету Учителя, прямо напротив библиотеки, из которой я не так давно выбежала, не зная, как скоро придется вернуться назад. Высокая деревянная дверь была заперта на замок и Учитель неторопливо отпер ее одним из ключей, висящим в связке на его поясе. — Останьтесь у входа, — велел он гвардейцам, входя в кабинет, и те, подчиняясь приказу, легонько подтолкнули меня внутрь, с тихим щелчком закрыв за мной дверь. Я потерла затекшие от неудобного положения руки, отметив, что кончики пальцев неприятно покалывало. Огляделась вокруг. Кабинет был небольшим и значительную его часть занимал овальный стол, так же, как и в библиотеке, заваленный документами и книгами. Пара книжных стеллажей по обеим сторонам от стола, два высоких кованых подсвечника с хрустальными подвесками и четыре мягких кресла — вот и все, что здесь находилось. С неудовольствием обратила внимание на то, что на столе аккуратным рядком стояли три флакона с эликсиром забвения. Эту мутно-зеленую жидкость я бы ни с чем не спутала. Скривилась, потому что во рту, при взгляде на бутыльки, сам собой возник, приевшийся за столько лет, кисловатый привкус эликсира. Учитель обошел стол, оказавшись прямо напротив, оперся о столешницу обеими руками и пристально вгляделся в мое лицо. Его невозмутимое спокойствие раздражало. Я ожидала от него любого провокационного вопроса, но никак не: — Тебе помогала мать? — Его внимательный взгляд, казалось, видел меня насквозь, пытаясь определить: солгу я в ответ или все-таки скажу правду. Я же не сумела скрыть эмоции: от удивления брови поднялись сами собой. Дело в том, что никто из Следующих не знал своих родителей. Просто не помнил с тех пор, как нас пятерых годовалыми детьми разместили в пяти разных замках, рассыпанных в землях Терра Арссе. И нам не положено было общаться с кем-то, помимо Учителей. А тут на тебе — мать. А что не отец? Или король? Или Гхара? Или королевская видящая Эмирата собственной персоной? Очень интересно. — Мать?! — Через некоторое время ошалело переспросила я, растерявшись, не зная даже, что и ответить. — Вам прекрасно известно, что я не знаю ничего о своей семье и, если вы знаете что-то и соизволите мне рассказать — буду премного благодарна, — скрыть сарказм все же не удалось. Неприятное покалывание в пальцах усилилось, но в свете последних новостей не хотелось на него отвлекаться. Сунула руки в карманы платья, и нащупала в складках ткани какой-то клочок бумаги. Попыталась вспомнить, что там может быть, и, поняв, тут же выдернула из карманов руки. Не желала, чтобы кто-то знал об этом листке. Он являлся еще одним моим сокровищем. Даже если вскоре я забуду о том, что означал тот рисунок черным угольком на клочке пожелтевшей бумаги. Начала нервничать еще больше. Пальцы закололо сильнее, до неприятного зуда и боли. Учитель так же как и я вскинул брови и пробормотал: — Не врешь. А кто тогда? — Но вдруг он заметил, что я сжимаю одной рукой пальцы другой и прищурился, склонив голову на бок. Осторожно спросил: — Что-то чувствуешь? — Покалывание в пальцах, — неприязненно поморщившись, ответила я, пожав плечами. — У меня, пожалуй, тоже есть к вам вопросы… Учитель не дал мне договорить. Его взгляд после моего ответа сразу стал настороженным и обеспокоенным. — Начинается пробуждение, тебе нужно срочно выпить эликсир, причем все три дозы сразу, я все рассчитал… — в его тоне я тоже услышала досаду, он перебил меня, но я оборвала его тоже: — Я знаю почему должна выпить эликсир — прочла ваше письмо, — произнесла нетерпеливо, решив, что скрывать собственную осведомленность бессмысленно. — Эликсир выпью, но сначала хочу кое-что узнать, а поскольку сразу же после эликсира всё забуду, очень прошу ответить. Учитель на секунду прикрыл глаза, и я услышала его короткий печальный вздох. Мои расчеты на то, что он не желает мне смерти, оказались верны. Потому что он, смерив меня тяжелым, внимательным взглядом, произнес: