Ларкира улыбнулась, когда Кайпо подтолкнула ее палец, чтобы она продолжала гладить его. – Да, очень. – Хорошо. И сегодняшний вечер, ты готова к нему? – Ларкира встретилась взглядом с голубыми глазами отца. – К какой части? – Ко всем. – Я больше готова ко второй части праздника, нежели первой, – призналась она. – У вас, девочек, всегда так, – усмехнулся Долион, откидываясь на спинку стула и кладя руки на живот. Он был похож на гризли, готового вздремнуть. – Отец, однако меня беспокоит одна деталь. – М-м-м, и какая? – Лорд Мекенна, – призналась Ларкира, ее пульс участился, когда разум заполонили образы высокого мужчины и его добрая улыбка. – Я была довольно грязной, но как ты думаешь, он может узнать меня сегодня вечером? Глаза Долиона озорно блеснули в свете костра. – Думаю, нам придется подождать и проверить. Глава 4 Лорду Дариусу Мекенне было невероятно скучно, но точно не из-за недостатка развлечений или роскоши. За последние два месяца это был пятый день Эвмара, который заставил его посетить отчим, и легкомысленность юных леди начинала утомлять. Дариус не был видящим, однако прекрасно понял намерения Хейзара. Много лет его отчим оставался вдовцом, а теперь отправился на поиски новой невесты. И, судя по виду величественного поместья, в котором они оказались, – с множеством залов, наполненных грандиозным великолепием Адилора, и бальным залом, в котором размещались весьма влиятельные гости, – Хейзар искал не просто какую-нибудь новую невесту, а неприлично богатую. Юная леди, виновница сегодняшнего торжества, определенно подходила по всем статьям. В Джабари не было ни короля, ни королевы, городом управлял Совет из шести элитных домов, и Бассетты принадлежали к одному из них. Если бы Дариус верил, что подобный брак поможет его народу, он бы первым встал на защиту супружеского счастья своего отчима. Но он лучше многих других знал, что ничего из приданого будущей невесты Хейзара не попадет на земли Дариуса и жителей. Нет, герцог обладал даром заставлять исчезать ценности и прочие драгоценные вещи. Рукой в перчатке Дариус крепче сжал свой напиток, и его грудь обожгло жаром, стоило ему подумать о своих людях, находящихся на грани голода. Налоги были непомерно высокими, а продуктов было так мало, что жители его земель едва ли выживали в таких условиях. И все это из-за легкомыслия другого. Стараясь не скривиться, Дариус посмотрел на своего отчима, находившегося на другом конце огромного бального зала. Тогда как Дариус предпочитал сливаться с толпой, Хейзар Бруин любил выделяться. Одетый в длиннополый фрак цвета перванш с черной отделкой и соответствующий жилет поверх белой накрахмаленной рубашки, его отчим казался состоятельным герцогом. Даже его туфли на фиолетовой подошве подходили к образу. «Цени детали, – часто говорил он Дариусу, – именно они отличают немногих имеющих значение от тех, кому подобное не дано». Когда Хейзар только стал отчимом Дариуса, такие уроки были редкостью, но с годами, когда здоровье матери Дариуса день ото дня ухудшалось, они стали ритуалом, к которому она умоляла его отнестись серьезно. В свои последние дни единственным утешением, за которое, казалось, могла уцепиться его мать, была ее вера в то, что она оставит своему сыну какое-то подобие сознательного взрослого. Дариус насмешливо фыркнул. Ни один из них не мог себе представить, насколько безнравственным и испорченным окажется этот человек. Вспомнив о матери, Дариус подавил новую волну ярости, смешанную с сердечной болью. Почему герцогиня завещала поместье Хейзару, вместо того чтобы придерживаться обычного права наследования по крови? Почему она не оставила его своему сыну? Дариус часто лежал без сна, уставившись в темноту, когда его охватывало беспокойство, и размышлял, не разочаровал ли он свою мать в последние дни ее жизни. Разве он не показал ей, каким ответственным мужчиной способен стать? «Конечно, она не хотела, чтобы наши земли превратились в то, что они представляют собой сейчас», – подумал Дариус. Именно это убеждение побуждало Дариуса продолжать заниматься тем, чем он занимался, искать решение, которое могло бы помочь возродить его земли и вернуть им великолепие, которым они обладали, пока оба его родителя оставались в живых. Ибо это были единственные времена, когда Дариус был счастливым. Глубоко вздохнув, Дариус отхлебнул вина, не ощущая его сладости. Его разум занимали мысли о двух встречах, которые он провел в городе. Об одной Хейзар знал, но, скорее всего, не собирался присутствовать на ней, бросив Дариуса заключать вселяющее ужас торговое соглашение с Советом Джабари. О другой встрече Хейзар ничего не ведал, но, силы небесные и морские, она была намного важнее первой. Дариус проделал большую работу – и его чуть не ограбили в процессе – чтобы найти проводника, способного привести его в место, о котором говорили только шепотом. К тому самому человеку, который правил тайным миром магии и греха. Так будет, если создание, с которым он вел дело, действительно появится сегодня вечером и отведет Дариуса туда, куда он так отчаянно хотел попасть. «О потерянные боги, – подумал Дариус, – надеюсь, он придет». В противном случае, он терпел все это, – Дариус окинул восхищенных завсегдатаев вечеринки беглым взглядом, – напрасно. – Дариус, это ты, ты старый брюзга. – Полный молодой человек подошел и хлопнул его по спине. Дариус вздрогнул от внезапного контакта, его сердце сжалось, а по коже пробежал холодок. Он не любил, когда к нему прикасались без предупреждения. – Как приятно видеть тебя здесь, – сказал его старый одноклассник, одетый в одежду на размер меньше. Фрез Чаутблах учился в Южной академии Адилора вместе с Дариусом, и, хотя был достаточно милым парнем, обладал неудачным даром превращать самые интересные истории в скучные, а самые скучные истории в чертовски невыносимыми. – Фрез, – успокоившись, поприветствовал Дариус. Он надеялся, что продолжая сидеть в конце зала, найдет немного покоя, но его снова ждало разочарование. – Что заставило тебя проделать весь этот путь до Джабари? – спросил Фрез, делая глоток того, что, несомненно, было одним из многих бокалов вина, учитывая, что низ его светлых усов теперь был окрашен в бледно-красный. – У меня есть дело к Совету. – Дело, говоришь. – Фрез покачнулся, чуть пролив свой напиток. – Не пытаешься ли ты ловить рыбу в разных водах? Поймать что-нибудь с красивыми жабрами? Дариус поднял брови на грубое описание женщины. – Нет. Только бизнес. – Я люблю рыбачить, – продолжал Фрез. – В смысле ловить рыбу. А не то, на что намекал ранее. – Глядя на Дариуса остекленевшими глазами, он пьяно улыбнулся. – Ты ведь догадался, верно? Что раньше я на самом деле говорил не о рыбалке с приманкой и леской? А о том, чтобы подцепить дамочку? «Силы моря Обаси», – подумал Дариус, допивая остатки напитка и протягивая пустой стакан проходящему мимо слуге. – Да, я понял. – Хорошо, хорошо. Я работаю над этим. Мама говорит, что мне при любой возможности нужно практиковаться в искусстве ведения беседы. «Пожалуйста, потерянные боги, – безмолвно молился Дариус, – не дайте мне стать объектом следующего мучительного урока». – Я записал выражения, которые считаю умными, – продолжал Фрез. – Ой! Вообще-то, ты мог бы мне помочь. – Фрез пошарил во внутреннем кармане пиджака, безуспешно пытаясь удержать свой кубок. Несколько капель красного брызнуло ему на грудь. – Я могу прочитать тебе кое-что, и ты скажешь мне, если… В бальном зале прозвучал гонг, заставивший гостей замолчать, и Дариус вздохнул от облегчения. Они с Фрезом повернулись на звук, а люди вокруг них волной двинулись вперед. Незнакомцы теснили Дариуса, из-за чего его охватила легкая паника, а дыхание стало прерывистым. Теперь он оказался ближе к первым рядам, чем ему хотелось бы, но любая мысль об отступлении отпала, стоило ему увидеть впечатляющую семью, стоявшую перед ними. На вершине мраморной лестницы возвышался гигантский, похожий на огромный валун, мужчина с гривой темно-рыжих волос, которые переходили в густую бороду. Он был одет в темно-красный длиннополый фрак, оторочка из кожи и золотых нитей обрамляла край его одеяния, богато украшенный меч висел у него на бедре. Справа от него стояла фигуристая рыжеволосая дама в персиковом с белым платье, в то время как слева – высокая, эффектная брюнетка в темно-фиолетовом. Дариус никогда бы не догадался, что они родственники, если бы не похожие умные голубые глаза, которые пристально смотрели на аудиторию. Чернокожий мужчина, одетый в безупречный кроваво-красный смокинг с длинными фалдами, выступил вперед и чистым и звучным голосом объявил: – Имею честь представить вам Долиона Бассетта, графа Рейвита, из второго дома Джабари, и его дочерей, леди Арабессу Бассетт и леди Нию Бассетт. Зал наполнился аплодисментами, раздались одобрительные возгласы, но затем граф улыбнулся, взмахом руки останавливая присутствующих. – Для меня большая честь сегодня вечером видеть вас всех в качестве наших уважаемых гостей на праздновании дня Эвмара моей младшей. С самого ее рождения я ждал и боялся этого дня. Достижение совершеннолетия, когда ты становишься по-настоящему независимым в этом мире, – пугающий момент для любого, но я горжусь девушкой, которой она стала, и знаю, что буду гордиться ею еще больше в будущем. И хотя моя дорогая Джоанна, – грустная улыбка тронула уголки его губ, – не может отпраздновать с нами, я знаю, она гордилась бы так же сильно, как и я. Поэтому с величайшей любовью и честью я представляю вам свою дочь, леди Ларкиру Бассетт. Граф отступил в сторону, и вперед вышла высокая девушка в голубом, ее волосы цвета слоновой кости блестели в ярком свете. Прижимающиеся к Дариусу тела были забыты, и его сердце замедлилось, как будто утренний туман после дождя ворвался в комнату. Глоток свежего воздуха, вот кем была Ларкира Бассетт. С лучезарной улыбкой она вложила свою руку в перчатке в руку отца, и тот положил ее на сгиб своего локтя. Аплодисменты стихли, музыка заиграла вновь, а присутствующие продолжили тихо переговариваться, когда Бассетты спустились по лестнице и обошли различных гостей. Фрез продолжал бессмысленно болтать рядом, но все внимание Дариуса было сосредоточено на семье, когда они медленно приближались, пока он вдруг не почувствовал, как волосы на затылке встали дыбом, что свидетельствовало лишь об одном: кто-то наблюдал за ним. Он наблюдал за ним. Дариус поймал взгляд темно-карих глаз отчима с другого конца комнаты, как раз в тот момент, когда на него упала тень. «Нет, – подумал Дариус, – не сейчас, когда он смотрит. Пожалуйста, пусть это будет не…» – Лорд Чотблак и лорд Мекенна. Глубокий, рокочущий голос графа заполнил пространство. – Очень рад, что вы оба смогли присоединиться к нам на сегодняшнем празднике и, конечно, герцог. Он здесь? – Долион Бассетт, ростом на добрую голову выше Дариуса, осмотрел комнату. – Да, ваша светлость. Где-то среди веселья. – Низко склонившись, Дариус выпрямился и увидел, что перед ним стоит вся семья. Две старшие сестры расположились на шаг позади отца, выглядя так, словно им немного скучно, в то время как Ларкира продолжала держать отца за руку. Она одарила Дариуса робкой, заинтересованной улыбкой, и стоило увидеть ее вблизи, как… ему показалось, в ней было что-то почти… Но нет, с чего бы ей казаться знакомой? – Спасибо, что пригласили на сегодняшний вечер, – сказал Дариус графу. – Для нас большая честь присутствовать здесь, и позвольте мне пожелать вам счастливого дня Эвмара, миледи. – Его взгляд снова упал на леди Ларкиру. Она открыла рот, чтобы ответить, но тут вмешался Фрез: – Моя мать была в полном восторге, когда получила приглашение, – сказал Фрез. – Она шлет свои извинения за то, что не смогла присутствовать сама, но, как вы знаете, ваша светлость, по вечерам ее часто подводит здоровье. – А как насчет раннего утра? – спросила леди Ния Бассетт, теребя свои тонкие прозрачные перчатки. – Прошу прощения? – Фрез выглядел немного сбитым с толку, когда к нему обратилась рыжеволосая красавица. – Я спрашивала о раннем утре. – Девушка перевела взгляд на него. – Если она так слаба поздними вечерами, как она себя чувствует, когда просыпается? – Боюсь, она разбита, – вмешалась леди Арабесса. – Если только не похожа на цветок пустыни, – ответила леди Ния. – Закрывается под звездами, оживает под солнцем.