А Вера, запертая в сияющий кокон, пошатнулась и начала падать. Эрин тут же подхватил её и, нахмурив брови, посмотрел на Игоря: – Нам с тобой надо прогуляться. Положить Веру здесь, в этой комнате? – Здесь! – опередила мужа рыдающая Алиса. – Не уноси её! На кровать! – С ней надо будет сидеть… – сказал седой, бережно укладывая тело Веры, окутанное коконом. – И не просто сидеть, а говорить. Просить вернуться. – Я ни на шаг… – утирая слёзы, Алиса наконец-то вырвалась. И кинулась к дочери. Игорь растерянно сделал шаг к кровати, но так и не успел подойти к ребёнку. Седой резко задёрнул штору и сделал знак идти за ним. – Надо всё делать быстро, Игорь! – проговорил он. – Бери ружьё, заряжай и пошли! Не справимся за десять минут, и… Эрин не договорил, покосившись на Алису, но и без слов было понятно. Сначала мужчины быстро спустились вниз, на первый этаж. По дороге Эрин периодически замирал – как будто прислушиваясь, принюхиваясь и оглядываясь. А потом снова уверенно показывал, куда идти. Их путь снова лежал на внутренний двор. Седой окинул его внимательным взглядом, а затем тревожно втянул носом морозный воздух. – Эманация где-то тут!.. – проговорил он. – Прорвало прямо в городе… Игорь выбежал на крыльцо, а мимо его ног протиснулся пёс. Он кинулся вперёд и принялся кружить по двору. – Сильный прорыв… Как же я раньше не почувствовал-то? – стоя на крыльце, седой приглядывался к снегу, к стенам, к соседским домам. – Почему я не чувствовал?.. – А должен был? – уточнил Игорь. – Должен был… – седой опять замер. И замолчал. Время утекало быстро. Слишком быстро. Как это всегда бывает, когда его слишком мало. Игорь буквально физически ощущал, как оно истекает – словно бы песок в песочных часах. А там, на втором этаже, медленно изменялась его старшая дочь… Та, которую он пообещал никогда не предавать и не бросать. – Если только его не скрыли!.. – вынырнув из задумчивости, проговорил Эрин. – Только так… Но зачем?.. Ну конечно… Потому что прорыв появился не сам по себе!.. Игорь! – Да? – немедленно откликнулся тот. – Источник эманации здесь, во дворе, – решительно объяснил седой. – Ищи что-то такое, что покажется тебе странным. Скорее всего, нацарапанное изображение или какой-то рисунок. Оно будет вызывать отвращение, оторопь… В общем, сама эмоция не так важна. Ты просто почувствуешь, что это именно оно!.. – Рисунок, изображение на стене… – эхом повторил Игорь. И кинулся осматривать двор. К сожалению, пространство в общем дворе было немаленькое. И поверхностей, на которых можно что-то нацарапать, с лихвой хватало. Нельзя исключать и поверхность земли, присыпанную снегом… И стены домов, выходивших во двор дверями… И даже кабинку сортира… Игорь двинулся вдоль домов. Они внимательно оглядывал стены, одну за другой. Эрин занимался ровно тем же самым. И начал со стен собственного жилища. Они шли по кругу медленно, слишком медленно… Руки Игоря, сжимавшие обрез ружья, дрожали от нетерпения и бессильного страха. Хотелось как-то действовать, куда-то бежать, что-то делать… А он только сжимал зубы – и снова и снова заставлял себя оглядываться по сторонам. Каждый камень, каждую доску… Закончив с осмотром своего дома, Эрин неожиданно ловко и быстро взобрался по стене на крышу. И уже там внимательно проверил скосы на крышах всех соседних домов, но, видимо, не нашёл того, что искал. Спустившись обратно, он вновь прикрыл глаза, постоял где-то с минуту, а затем крикнул: – Где-то внизу! Не на стенах! На земле! Быстрее! Ищи там, Игорь! – Да как?! – закричал тот, понимая, что у них осталось не больше пяти минут. – Всё засыпано снегом! – Ищи хоть как-то! Включи голову!.. – грубовато ответил седой, но его напарнику тоже было не до вежливости. – Где бы ты сам спрятал?! – Голову… Голову… – вцепившись себе в волосы, Игорь принялся оглядывать заснеженный двор. Рисунок был под снегом. Он был уже спрятан. Если бы Игорь хотел, чтоб его долго не обнаружили, то пошёл бы туда, где редко ходят другие люди. К примеру… К примеру, никто не гуляет вокруг сортира!.. Все идут в него и от него… Первым делом Игорь проверил за задней стенкой кабинки. Но земля была чистой. И даже мох и песок за сортиром остались нетронутыми. Здесь никого не было… В это время Эрин осматривал, клочок за клочком, землю по краям двора. И постоянно с тревогой оглядывался на собственный дом. А точнее, на его второй этаж. А Джокер тем временем оказался у двери дома, который Эрин с Игорем ходили зачищать. Затем пробежался по снегу в одну сторону, вернулся… И пробежался в другую… Игорь давно подозревал, что пёс вовсе не так прост. Умное животное как будто поняло, что ищут люди, но сделало, в отличие от них, какие-то свои выводы. Похоже, Джокер проверял следы ополченцев, которые выходили из зачищенного дома. Принюхавшись к снегу, он остановился у какого-то столбика и громко залаял, привлекая внимание. Когда мужчины подбежали, Игорь понял, что смотрит на самую настоящую, только очень старую, водяную колонку. А Эрин быстро оглядел устройство, разгрёб снег и тихо выдохнул: – Вот же твари… У самой земли, на поверхности ржавчины, был выцарапан рисунок. Разглядеть подробности было сложно: это оказалось какое-то хаотическое переплетение линий и фигур. Будто кому-то надо было занять руки, и он просто черкал на колонке, даже не пытаясь оформить рисунок во что-то сознательное. И Эрин был прав, когда говорил, что увиденное не вызовет хороших эмоций. Так оно и было… Рисунок вызывал инстинктивное отвращение. Настолько он почему-то был тошнотворным. Эрин быстро достал нож и сказал Игорю: – Отойди на пару шагов. И следи… Стреляй во всё, что попытается мне мешать, какую бы форму оно ни приняло, – предупредил он. – Даже если это просто клочок тумана, всё равно стреляй, режь, раскалывай… Мне надо немного времени! Игорь кивнул. И встал в паре шагов, глядя, как сын Ванна скоблит поверхность водяной колонки там, где находился рисунок. Через секунду снег за спиной Эрина взвихрился, начиная приобретать странные очертания, похожие на двуногую фигуру. А Игорь тут же выстрелил прямо в середину снежного туловища – в то самое место, где от тела начинали отходить конечности. Фигура рассыпалась, как будто распавшись на два компонента: снежное облачко и туманную дымку. Игорь спешно принялся перезаряжать ружьё, посчитав, что враг повержен. А вот Джокера такой фокус не провёл. Он с рычанием подскочил к туману и зло клацнул зубами. И дымка рассыпалась на отдельные клочки, которые стремительно растаяли в воздухе. И тут же рядом начали расти в воздухе ледяные иглы… От них почему-то шёл густой пар. Игл было несколько. Понимая, что одним выстрелом не справится, Игорь подскочил и попытался сбить их прикладом. Но не тут-то было… Если это и был лёд, то очень-очень крепкий. Ни приклад ружья, ни клыки Джокера его не брали. И руками не схватишь – лёд был обжигающе горячим, словно кипяток. Пёс даже жалобно заскулил, когда чуть не обжёг себе пасть. – Кинжал… – Эрин всё ещё продолжал скоблить поверхность колонки, хотя острия ледышек уже были в паре сантиметров от его спины. Выхватив кинжал, Игорь изо всех сил ударил самую длинную ледышку. И та со звоном разрушилась, осколками опадая в снег, который тут же принялся быстро таять. Ещё взмах, ещё… На очередном замахе кинжала рассыпались все ледышки разом. А Эрин распрямился, закончив работу, и оглянулся на свой дом. – Идём. Попробуем уберечь Веру от повторных проникновений… – проговорил он. Двое мужчин и пёс вбежали в дом и быстро поднялись по лестнице. Вера всё так же лежала в коконе, и только её рука виднелась снаружи. Судорожно дёргаться она перестала, а покрасневшие глаза были закрыты. Алиса, стоявшая рядом на коленях, держала и гладила её ладонь. По лицу женщины потоком катились слёзы. На второй кровати сидели понурые Ваня и Лиза. – Надо перетащить кровать… – пробурчал седой. – Она должна быть в середине комнаты. Я постараюсь окружить девочку защитой. Дети пока отправятся к вам… Живее! Сложнее всего оказалось оторвать Алису от Веры. Она ни в какую не хотела отпускать ладонь дочери, бессильно лежавшую вне кокона. Но Эрин был неумолим. И даже руку Веры он после перестановки кровати бережно спрятал в кокон. Выпроводив всех прочь из комнаты, он принялся что-то рисовать на полу мелком. Малышей Игорь отвлёк мультиками на единственном, не потерявшем заряд телефоне. На какое-то время должно было хватить. А жену Игорь увлёк вниз на кухню. Мафил предупредительно выставил на стол чай и еду. Какие-то тушёные овощи. То ли от переживаний, то ли из-за того, что они сами по себе были такие пресные, Игорь никакого вкуса не почувствовал. Вскоре на кухню спустился Эрин. Оглядел мрачно жующего овощи Игоря. Затем Алису, постоянно шёпотом повторяющую: «Не уберегла… Не уберегла…». Мафила, с несчастным видом трущегося у плиты. А потом хмуро покачал головой и спросил: – Почему младшие притихли? – Я им мультфильмы включил, – ответил Игорь. – Они теперь будут смотреть, пока заряд на телефоне не закончится… Или пока не надоест. – Понятно… Надолго там заряда хватит? – уточнил седой. – Час-два, – Игорь пожал плечами. – Сейчас поправим… Седой вновь отправился на второй этаж, и вскоре оттуда донёсся его голос и радостные визги детей. Вскоре хозяин дома спустился вниз и сел за стол: – Я зарядил телефоны универсальными единицами… А заодно и успокоил малышей. – Что с Верой? – Алиса подняла на него заплаканные глаза. – Что с моей дочерью, Эрин? – Пока всё хорошо… – устало ответил седой. – Но вы за ней не уследили. Девочка как-то разрушила собственную защиту, и её охватила эманация. Пока она в коконе Порядка, и пока воздействие Хаоса прекратилось – всё хорошо. Однако ночь будет тяжёлой… – Что надо делать? – решительно спросила женщина. – Слушать и не перебивать!.. – строго сказал седой. – Мы все, как сосуд. Внутри у нас Порядок, а вокруг стенки защиты. Пока защита держится, Порядок в вас множится и выплёскивается в окружающее пространство. И тем самым усиливает Порядок вокруг вас. Но стоит защите прохудиться, и Порядок начинает уходить быстрее. И может так случиться, что внутри сосуда его не останется. А на освободившемся месте… В мирах Порядка обратно снова приходит Порядок. А в мирах Упорядоченного чаще всего приходит Хаос. – И что делать? – закусив губу и утерев слёзы, Алиса уставилась на Эрина. – В первую очередь, перестать рушить защиту собственного сосуда! – глянув ей в глаза, объяснил он. – А именно это вы с Игорем сейчас и делаете!.. Хоть тарелку возьми, как муж. Отвлечёшься… – Но я… – Помолчи! – мрачно попросил Эрин, не дав Алисе договорить. – Каждый из нас – это переплетение множества пластов. И чем сложнее организм, тем больше пластов. Человек состоит не только из тела, которое видно на физическом уровне. Есть ещё информация, которую этот человек и сам создаёт, и воспринимает из окружающего мира. Эмоции, которые он испытывает. Энергия, которую он в себе несёт. И дух, который в себе поддерживает. И все эти пласты тесно переплетены друг с другом… Мафил, чаю налей!.. – Да, хозяин, – поспешно отозвался тот. – Смею заметить, что многие считают эмоции одним из видов энергии. – Ну вот тебя не спро… Но вообще-то да, он прав! – не стал ругаться Эрин. – Именно так многие и считают. Каждая эмоция – это отдельная энергия. Любовь – своя. Радость – своя. И даже если они энергия, то имеют свой заряд. Как плюс и минус для электричества. Но у электричества их всего два, и они обозначают направление движения заряженных частиц. А у эмоций условных «зарядов» множество. Например, «минус» радости – это грусть, печаль, отчаяние. Причём всё это заряды этой эмоции. Веселье, тихая радость, светлая печаль – так вроде у вас говорят? А ещё злая радость, всепоглощающая грусть – ну и так далее. Каждый оттенок эмоции можно назвать полезным или вредным. И каждый из них вызывает определённые мысли, приводит к каким-то действиям. А эти мысли и действия либо разрушают защиту вашего сосуда, либо укрепляют её. – Что-то такое я раньше слышала… – проговорила Алиса. – В мирах Порядка? – спросил Эрин, и женщина кивнула. – Иногда люди помнят об этом. Но со временем это знание всё чаще искажается. В мирах Порядка не так страшны последствия разрушенной защиты. Ну что вы потеряете? Душевное равновесие? Силы? Всё можно восстановить, исправить и идти дальше. А здесь вы можете потерять себя. Вон, твой муж видел таких потерявшихся… – Самопорождённые? – уточнил Игорь.