– Если обнаружим связь Гусей с делами фоминовского суда, то узелок еще крепче завяжется, – объявил Гущин безапелляционно. – Блондинка могла заманить Веронику Лямину в парк, а там ее уже ждали братья Гуси. Ее похитили, пытали. А чем еще могут быть те раны, которые ей нанесли прижизненно, как не следами пыток? От нее что-то хотели узнать – возможно, чего добивался от нее Миша Алтайский. Что еще у нас? Железная дорога… убитый Илья Громов, замдиректора фирмы, занимающейся транспортировкой самых разных грузов – в том числе и в тайных пломбированных вагонах. Макар правильно тогда сказал – откроем вагон, а там гаубица или ракетная установка. Негласная торговля оружием. Гуси могли этим интересоваться. Сейчас в пандемию обычный гражданский рынок схлопнулся, прибыли не приносит, а военные карманы набивают. Если бы Гуси утвердили себя в таком серьезном бизнесе, как подпольная торговля оружием, они со временем смогли бы подмять под себя все прежние связи Арнольда, своего босса. Смогли бы возвыситься. Это дорогого стоит. Но и в этом случае на их пути стоял Миша Алтайский. Так что все одно к одному. Складываться начинает. – На мой взгляд пока ничего не складывается, Федор Матвеевич, – возразил Клавдий Мамонтов. – Вы сейчас выстроили логическую цепочку. Но вы намеренно оставили без внимания очень важные детали. А их нельзя игнорировать. – Да они просто в глаза бросаются! – пылко подхватил Макар. – Какие еще детали? – недовольно спросил Гущин. – Место! – Макар потряс растопыренными пальцами. – Само место, где оставляют тела. Перекресток трех дорог! Мы с этим во всех случаях столкнулись. И что? Совпадение? Даже ваши уголовники Гуси – если они действительно убили Алтайского, повезли его труп на перекресток, а не бросили на вилле. Зачем? – И еще собаки, – сказал Клавдий Мамонтов. – Мне этот факт покоя не дает. Во всех убийствах присутствует труп собаки – покалеченной, растерзанной, убитой. – О том, что собака была убита намеренно, мы можем говорить лишь в отношении эпизода с Алтайским, – возразил полковник Гущин. – Да, тот пес принадлежал самому Алтайскому, такая зверюга! Конечно, они его застрелили. А то бы он их в клочья на вилле разорвал. – Ну и оставили бы труп пса на вилле! Зачем они его забрали из дома вместе с телом хозяина и бросили на перекрестке? – не унимался Мамонтов. – А насчет остальных… – Насчет остальных – ничего не ясно. Да, там, в лесу, где повесили Лямину на сосне, кто-то кого-то съел. Вроде как собаку. Но там псов бездомных полно, мы их сами видели. Перегрызлись, одну сожрали. Они до трупа Ляминой пытались добраться! Прыгали на дерево. Там следы на коре. Каннибалы-людоеды. – Но эксперт тогда сказал, что пса намеренно покалечили, у него были сломаны задние лапы. – Мог сам сломать. Поэтому собачья стая его и растерзала. Они своих слабых приканчивают. Природа сурова на этот счет. А то, что обнаружили на рельсах на станции – те ошметки… Там ни один эксперт не взялся сказать точно, как погибла та бедная собака. И вообще пока еще неизвестно – собака ли это. Скорее всего, животное просто попало под поезд. – А вы когда останки на рельсах увидели, – ввернул Макар, – у вас такая физиономия была, полковник. Вытянутая. Я заметил. Вас эта находка поразила. И напугала. – Меня? Напугала? – Полковник Гущин посмотрел на него в упор. – Поразила. Только вы теперь признаться нам отчего-то не хотите. И сплетаете цепочку, которая… – Что? – Которая далеко не все объясняет в этом странном деле. – Моя цепочка объясняет главное – выбор жертв. Их связь между собой при таком раскладе. – А если перед нами совсем иной расклад? – спросил Макар задумчиво. – Какой? – Не знаю… пока не знаю. Другой какой-то. Темное это дело, полковник. – И та дикая жестокость, что присутствует во всех трех эпизодах, – заметил Клавдий Мамонтов после паузы. – Она просто зашкаливает. Честно признаюсь – меня это пугает. – На сегодня все пререкания со мной закончены, – приказал полковник Гущин. – Гусей найдут, дело сдвинется с мертвой точки. Чем толочь воду в ступе понапрасну, лучше отдохнуть, у меня здоровье подорвано, я теперь без отдыха не могу пахать. – Он глянул в окно внедорожника на Садовое кольцо, где зажигались вечерние яркие огни. – Парни, айда домой. Макар сказал, что по дороге домой надо заехать в супермаркет, продуктами закупиться – ему, мол, Вера Павловна утром намекала деликатно, а то доставка хоть и работает уже без перебоев, но то того на складе нет, то другое закончилось. И, конечно же, он повез их в «Азбуку вкуса»! Куда же еще мог отправиться за продуктами Макар. Полковник Гущин в супермаркет заходить наотрез отказался. Достал из кармана кредитку и протянул Макару. – Расплатишься моей карточкой. Вот тебе пин-код. – Да вы что, Федор Матвеевич! Зачем? Я сам все куплю. – Денег вагон у тебя. Но раз я согласился жить в твоем доме, я хочу внести свою лепту в общий котел. Ты чего, в нахлебниках нас намерился держать? – Нет, я просто… я не подумал. – А ты думай, кузен из Англии. – Гущин всучил ему свою кредитку. – И купите больше мыла, антисептиков для рук, масок, дезинфекторов! Вера Павловна правильно говорит – сейчас много таких вещей не бывает. А чуть ситуация изменится – снова все расхватают и цены повысят, как весной. Так что закупайтесь впрок. В супермаркете Макар взял две корзины на колесиках, и они с Мамонтовым набили их доверху, не забыв и про антисептики с санитайзерами. Рядом с супермаркетом располагался магазин канцелярских и офисных товаров. Макар сказал, что ему надо заглянуть и туда. – Для Августы красок куплю, карандашей, мелков цветных, – сообщил он Клавдию Мамонтову. – Ей уже шесть, а она до сих пор еще не разговаривает. Но рисует постоянно и на бумаге, и на планшете, даже на обоях иногда. У нее задержка в развитии серьезная. А знаешь почему, Клава? – Дети порой рождаются такими, Макар. – Меня моя бывшая… отравительница… все упрекала прежде – мол, это ты виноват. У тебя и мать была сумасшедшая, это ваши гены. А еще говорила, что я алкаш, что, мол, напился тогда и по пьянке ей нашего первенца заделал. Больную Августу. – Макар… – Что Макар? Ты слушай. Я предельно откровенен сейчас с тобой, Клавдий. Или снова будешь мне нотации читать, чтобы я пить бросил? – Да ты сколько дней уже не пьешь, – ответил Клавдий Мамонтов спокойно. – И не умер же? Напротив, прямо воскресаешь на глазах, как Феникс из пепла. Ты иди, грузи покупки в багажник. А я сам твоей дочке старшей все что нужно куплю – и краски, и карандаши, и мелки, и фломастеры. Она на картоне рисует или на ватмане? – Сказал же, на всем, что под рукой. – Хорошо. И бумагу сейчас куплю в запас. И картон – он больше по формату. Там картины могут быть масштабнее. – Клавдий Мамонтов улыбнулся. – Ты моей дочке понравился. Она обычно с чужими всегда дичилась. Веру Павловну сначала никак не принимала. Та с ней билась долго. А тебя она сразу приняла. И полковника – затейника нашего – тоже. Вот чудеса в решете. Клавдий Мамонтов вернулся на парковку перед супермаркетом с подарками для дочки Макара. А тот все загружал багажник внедорожника. Полковник Гущин одобрительно взирал на это – потому что Макар так и не успел снять ни маску, ни перчатки, которые их с Клавдием Мамонтовым заставили надеть в магазине. Летние синие сумерки сгущались. Фонари на парковке горели все ярче. Тихий благодатный вечер опускался на истерзанный эпидемией город, словно обволакивая его и залечивая раны. Внезапно у полковника Гущина зазвонил мобильный. Звонил старший опергруппы Главка. – Четыре адреса братьев Гусевых проверили из банка данных – пусто. А на пятом в яблочко, Федор Матвеевич! – Вы нашли Гусей? Обоих? – Да. Они в Балашихе на бывшей вилле Арнольда. Кому сейчас дом принадлежит, мы так и не установили. У Арнольда до сих пор спор идет о наследстве между его женами. Но Гуси там. Они в сауне, Федор Матвеевич! Париться приехали на всю ночь. И с ними там две бабы. Обе блондинки. Какие наши дальнейшие действия? – Никакого оцепления дома, никаких приданных сил. Одна машина наблюдения на удалении. У них наверняка камеры в доме и снаружи. Они люди опытные. Мгновенно засекут нас. А у Арнольда в доме может целый арсенал быть оружейный. Я сейчас сам приеду в Балашиху. Мы их возьмем тихо, малой кровью. До моего приезда ничего не предпринимать. Просто наблюдайте за домом. Он дал отбой и обратился к Макару. – Ты, кузен, выкатывайся, вызови себе такси и езжай домой к детям. Мы с Клавдием как видишь, задержимся надолго – мы сейчас в Балашиху. Нас там Гуси ждут. – Лучше дайте мне сразу в морду, полковник, и выкиньте за борт. – Макар полез во внедорожник первый. – Вы прямо как пират Черная Борода, хотя бороды у вас нет, а только лысина. Вы чего, оборзели?! Чтобы я да с вами не поехал на такое задержание? – У нас с Клавдием это работа. Служба. А тебе все забава. – А вы сами в дом к ним пойдете? На виллу этого мафиози? И в сауну тоже? – Макар заржал ехидно. – И «короны» не побоитесь? А вдруг Гуси заразные? А как же вы их хватать будете, задерживать? Это же такой близкий контакт! Никакой социальной дистанции. Полковник Гущин сорвал с лица постылую маску. Чувства распирали его. Однако он сдержался. Плюхнулся на заднее сиденье внедорожника, отяжелевшего от груза продуктов. Сопел, гневался. Затем отошел. И когда впереди показались вечерние огни подмосковной Балашихи, нацепил на себя свежую медицинскую маску. Глава 25 Гусиная охота Вилла покойного авторитета Арнольда, на которой обосновались братья Гусевы, располагалась в сосновом бору на окраине фешенебельного старого дачного поселка Красково. От федеральной трассы туда вела частная подъездная дорога. К вилле даже не стали пока приближаться – в лес заехала лишь одна машина наблюдения. Штаб операции по задержанию подозреваемых развернули прямо на федеральном шоссе – на стационарном посту ГИБДД. Полковник Гущин категорически отказался привлекать приданные силы в виде спецназа Росгвардии. Вместо этого из Балашихинского УВД привезли два полных комплекта амуниции – бронежилеты, щитки, шлемы, два тепловизора, приборы ночного видения, оружие. Стемнело – полковник Гущин как раз этого и дожидался. Как только они приехали в Балашиху, он спросил, откуда известно, что братья Гусевы приехали на виллу своего бывшего патрона именно париться в сауне? Старший опергруппы пояснил: принадлежащий им «БМВ» засекли возле виллы, когда отправились проверять адрес. А потом из дома вышел мужчина и направился к автобусной остановке. Там его задержали полицейские. Оказалось – это местный житель, которого еще сам покойный Арнольд когда-то нанял смотреть за домом. Он показал, что ему позвонил накануне Виктор Гусев, которого он хорошо знал, тот работал у Арнольда телохранителем. Виктор приказал открыть виллу и сделать там уборку, закупить в супермаркете еды – мяса для гриля и шашлыков, сказал, что они с братом приедут на несколько дней отдохнуть. Смотрящий за домом не стал уточнять, а как это они, собственно, собираются отдыхать в чужом доме? Он помнил, кто был Арнольд и кто братья Гуси, поэтому без лишних вопросов отправился на виллу, все там убрал и приготовил к их приезду. Братья Гусевы явились, привезли с собой три ящика пива и по ящику шампанского и коньяка. С ними были две молодые женщины – обе блондинки. Они интересовались особо насчет сауны – просили и там все приготовить загодя. Приказали наполнить купель холодной водой, что смотрящий за домом и сделал. Ему заплатили и велели исчезнуть. – В доме сигнализация и камеры, – сообщил Гущину старший опергруппы. – Этот мужик, слуга, начертил нам подробный план. Но отключить сигнализацию у нас не получится. Она выходит прямо на сайт охранной фирмы и отключается по паролю на электронную почту. Когда Гуси приехали, то сигнализация была отключена, прислужник ее выключил. Но учитывая, что они сейчас, в общем-то, в бегах и скрываются, раз засели на вилле своего покойного патрона, которая пустовала полгода, могли снова включить, обезопасить себя. – Надо обесточить дом. И дождаться темноты, – сказал полковник Гущин. – Вы все подготовьте, договоритесь с энергокомпанией, придется ведь целую линию вырубать на время, весь поселок. А мы пока с напарником подготовимся. – Вы что, сами хотите провести задержание? – изумился старший опергруппы. – А как же…