Потому что – наступит момент, когда именно это только и поможет. Останется в памяти не просто как момент мимолетного эфемерного счастья. Но станет звездой путеводной. Спасет в той тьме, что все ближе. Что уже рядом. Глава 21 Камеры, на которых вроде как никого не видно Утром собирались на работу все втроем – и в нормальное время. Полковник Гущин попросил и Мамонтова и Макара взять с собой ноутбуки. В доме проснулись только взрослые, дети на этот раз крепко спали. Завтраком горничная Маша накормила их таким, какого полковник Гущин никогда в жизни не ел – с английскими булочками «сконс», тающими во рту от масла. Клавдий Мамонтов вспомнил, как вчера после ужина Макар сразу забрал Сашеньку. Мамонтов снова предложил сменить его среди ночи, но Макар отказался. Они с сыном спали спокойно в эту ночь, Макар просыпался по будильнику, только чтобы покормить ребенка из бутылочки. Полковник Гущин сказал, что ему надо взять вещи из дома, и перед работой они все же отправились к нему на квартиру и загрузили сумку с вещами и чехол со сменным костюмом в багажник внедорожника Мамонтова (на этот раз он был за шофера, давая Макару возможность отдохнуть). В Главк в Никитском переулке все трое попали не обычным путем – через КПП, а снова через ворота и внутренний двор. Клавдий Мамонтов думал, что полковник Гущин поднимется к себе в криминальное управление по пожарной лестнице, по которой никто не ходил, но нет! И тут их ждали сюрпризы! Полковник Гущин направился к старой пристройке во дворе, приткнувшейся между библиотекой Главка и общим с министерством тиром. Часть пристройки занимал склад для вещдоков. А тесное помещение, примыкавшее к библиотеке, полковник Гущин приказал освободить и там – на первом этаже – оборудовал себе кабинет с отдельным входом: стол, стул, сейф для документов, оружейный сейф, кулер для воды, телефоны спецсвязи, ноутбук и… канистры с санитайзером у двери, хоть залейся! Полковник Гущин с Макаром остались в этом причудливом рабочем «офисе» – Макар зашел в библиотеку рядом и попросил там еще два стула и какой-нибудь приставной столик, припер все это сам. А Гущин в перчатках, вооружившись двумя тряпками, методично протирал стол, подоконник, дверные ручки, сейфы санитайзером, брызгая его обильно и на пол. Делал все лично, потому что уборщице не доверял. Клавдия Мамонтова он послал наверх к себе в приемную, предварительно позвонив своему секретарю. Мамонтов шел по коридорам Главка – здесь все тоже сильно изменилось в период пандемии. Сотрудники поделились, как и везде, на «масочников», по-прежнему ходивших так, хотя строгий запрет на ношение масок в помещениях сейчас и не действовал, и пофигистов, делавших вид, что все как прежде и вообще ничего в мире не случилось. Юный секретарь Гущина корпел в приемной над документами в маске и перчатках! Все это по строгому приказу полковника. Он сразу кивнул Мамонтову на два офисных лотка, доверху заполненных накопившимися документами на подпись, сводками, папками. – Флешки из розыска – весь материал на них по камерам наблюдения. Пленки, изъятые по двум эпизодам, только сейчас пришли, – сообщил секретарь. – Ну как он там? Я его три дня уже не видел! Со мной только по телефону общается. Совещание в «зуме» проводил, оперативку тоже. Все ждем, когда он в себя придет. Вирус-то, он ведь и на психику, как говорят, влияет. – Федор Матвеевич совершенно нормален, – ответил ему Мамонтов, забирая лотки и папки, – просто никак не справится со стрессом. Но это пройдет. – Вопрос – когда? – Юный секретарь-лейтенантик вздохнул. – Скажите ему – я опять тест сдал, отрицательный у меня. А то он меня в свою «каморку Папы Карло» даже на порог не пускает – все через фрамугу с улицы у меня забирает. А если это у него уже никогда не пройдет? Как он работать станет? Что мог Клавдий Мамонтов ответить лейтенанту полиции, переболевшему бессимптомно и даже не заметившему, как многие, свою болезнь? В «каморке папы Карло» Гущин попросил их с Макаром разобраться с флешками – с записями камер наблюдения. К ним прилагался подробный отчет, где черным по белому написали – ничего, представляющего оперативный интерес, на пленках с камер не обнаружено. Сам Гущин, нацепив перчатки, занялся подписанием документов и чтением министерских депеш. Клавдий Мамонтов и Макар начали смотреть записи. Они делились на группы – записи камер торгового центра в Фоминове, записи камер парковки – там же. Видео с дорожных камер в Одинцове в районе Борков. И флешка под номером 13 – к ней не было пояснительной записки. Помня о показаниях официантки, они внимательно просмотрели сначала записи с камеры на парковке перед торговым центром в Фоминове. И не увидели на них двух женщин в период с четырех часов до восьми вечера. На парковке были женщина с детьми и семейная пара. И все. Просмотрели они и записи камер торгового центра. На это ушло два с половиной часа – камеры имелись у входных дверей и у магазина «Азбука вкуса». И здесь ноль. – Вероника Лямина и та незнакомка на парковку не приходили, официантка ошиблась, – сказал Мамонтов. – И в торговый центр после кафе они не заходили. Если они и отправились куда-то вместе, то не туда. – Погоди-ка… это ведь церковь возле торгового центра. – Макар кликнул, и расплывчатый кадр застыл на экране ноутбука. – Магазин, а рядом церковь… тут смазано все… но ты видишь? – Ничего не видно, Макар. – А так. – Макар попытался укрупнить. – Силуэт. Женщина. Невысокая, приземистая… как наша повешенная и как та из монастыря, с которой Лямину свидетельницы перепутали. Иезавель… Вот – на ступеньках церкви. – Ничего не видно, это просто тень. – Федор Матвеевич, взгляните сами, – попросил Макар, поворачивая к Гущину, поглощенному документами, свой ноутбук. – Смутно все, – полковник Гущин снял очки, прищурился, затем снова очки надел. – Но вроде кто-то есть, да… И церковь опять выплывает. Надо съездить туда, порасспрашивать их. – Можно позвонить, в храмах тоже есть телефоны, – усмехнулся Макар. Он погуглил, нашел в интернете адрес фоминовской церкви и позвонил. Ему ответила работница храма, он долго и вежливо-витиевато ей объяснял ситуацию. – Мы открыты, но не служим, – ответила работница храма. – Наш прежний настоятель служить не может, ему за восемьдесят, он боится в храм приходить. А нового пока епархия не назначает. И прихожан мало. Женщины, говорите? В брюках обе? Одна в кожаных даже? Нет, таких точно у нас не было, я в тот день сама на свечном ящике сидела, больше-то некому. Я бы таких приметила и точно в храм не пустила. – Разве Христос не говорил – придите ко мне все. И про дресс-код он не упоминал, – заметил Макар. – Есть определенный канон, – недовольно отрезала работница храма. – Нет, таких прихожанок у нас не было в тот день. Но, может, в мое отсутствие… я же отлучалась от свечного ящика. – Могли эти двое туда зайти. – Макар показывал на экран ноутбука. – Я определенно вижу здесь в кадре женщину. Как это вы не видите? Какая тень? Вот же силуэт. И похожа она на ту повешенную из леса. И на монастырскую бунтарку Иезавель – Серафиму. Недаром ее те тетки с Ляминой перепутали. – Выкроим время, заедем к тем свидетельницам, – сказал полковник Гущин. – Я адреса их тогда записал. Еще раз поговорим – они были уверены, что убили ту… насельницу монастырскую. Так я подумал, может, и правда они похожи? Лямина и она? – Вот фото Вероники Ляминой, начальника судебной канцелярии. – Клавдий Мамонтов вывел на экран ноутбука фотографию убитой из оперативной ориентировки, которую скачал себе. – И ту скандалистку монастырскую мы хорошо запомнили. Разве они похожи, Федор Матвеевич? – Но свидетельницы их перепутали. Почему? Откуда такая уверенность? Я подумал, может, они все же видели Лямину прежде? Может, она все-таки посещала монастырь? – Гущин раздумывал. – Съездим потом при случае, потолкуем с ними снова. – Логика у вас странная, – хмыкнул Мамонтов. – Женщины не особо похожи, однако… – Что на других записях с камер? – спросил Гущин Макара. Тот уже подключил другую флешку и смотрел. – Это, как я понял, пленки с камер в Борках, когда, как вы говорили, полицейский патруль обнаружил на перекрестке труп авторитета. Здесь временной промежуток с одиннадцати до трех часов ночи. И смотрите – за это время прошли лишь четыре фуры и восемь грузовиков. Полковник Гущин позвонил начальнику Одинцовского УВД насчет машин. Тот заверил – все машины, что на пленке, уже установили и проверили, три из них ехали через Москву транзитом и вряд ли имели отношение к происшедшему. Остальные еще проверяют, но и там, судя по всему, пустышка. Водители работают в логистических компаниях. Но вряд ли труп Миши Алтайского был привезен на перекресток в таком грузовике. Макар открыл флешку под номером тринадцать и без сопроводительного рапорта. Он долго рассматривал записанные на ней файлы, позвал на помощь Мамонтова. – Федор Матвеевич, а это, судя по всему, записи частных камер домов и вилл в Борках, которые рядом с дорогой расположены, – сказал Мамонтов. – Но они все в стороне от места обнаружения трупа на перекрестке. А эти камеры у домов, что на берегу Москвы-реки. – Вилла Алтайского на берегу. – Гущин поднялся и подошел к ним, склонился над ноутбуком. – Давай все медленно крутить, всю эту запись, полная раскадровка. Мамонтов перешел на раскадровку. И почти сразу они увидели машину. Черный джип «Чероки». Он возник в кадре с поворота. Затем еще раз появился – уже на фоне забора. И мелькнул в третий раз на сером фоне – то ли кустов живой изгороди, то ли леса. – Так. Внедорожник. Время… 1.30 – Полковник Гущин смотрел на экран. – Едет не останавливаясь, но это не тот участок дороги… однако вот он сворачивает – куда? На наше шоссе? Откуда он едет? От дома Алтайского? По направлению только можно судить. Укрупни, номер виден? Номер читался – хоть и расплывались две последние цифры. Одну из них все же они прочли. Вторую – нет. Полковник Гущин записал себе номер и перезвонил сотруднику, чтобы тот проверил в ГИБДД по банку данных. Они ждали около часа. Гущин снова занялся своими документами, Макар неутомимо корпел над ноутбуком, проверяя еще раз видеозаписи. Ему все было в новинку. И он прямо горел на работе! Ему все нравилось! А Клавдий Мамонтов скучал. Оперативник перезвонил наконец. – Есть машина по такому номеру (кроме последней цифры), принадлежащая фирме по аренде транспорта представительского класса. Фирма в Москве зарегистрирована, вот ее адрес на бывшем ЗИЛе, где сейчас офисы и лофты. Возможно, джип в тот день был кем-то арендован. Если, конечно, это та самая машина, которую мы ищем, а не другая. – Вот мы сейчас все сами и узнаем, – объявил полковник Гущин. – Ну что, поехали на ЗИЛ, на свежий воздух, а то вам на месте не сидится. – Да! – пылко воскликнул Макар. – Я восхищен методикой вашей работы, полковник. Глава 22 Тату и странное происшествие – Джип «Чероки» арендовала у нас на сутки организация, а не частник. Потом машину нам вернули, – пояснял полковнику Гущину, Клавдию Мамонтову и Макару менеджер фирмы по аренде автомобилей. Они шли по двору, заставленному автомобилями представительского класса. Макар разглядывал белые лимузины. – Не продаете? – спросил он. – А кому сейчас такое продашь? – вздохнул менеджер. – Раньше у нас белые членовозы звезды эстрады арендовали, «Хаммер» нарасхват шел. А теперь все по домам сидят, концертов, гастролей нет. Когда из фирмы мне позвонили насчет аренды джипа, я на седьмое небо от счастья взлетел. – Что за фирма? – спросил полковник Гущин.