— Больше на разбойника похож, — грустно ответил Уинстон. Действительно, после смерти Бонни он похудел и осунулся. Выросли короткие тонкие волоски вокруг лысины. Отстреленная мочка левого уха не отросла обратно, и шрам на щеке останется на всю жизнь. В последние три дня, полные работы с речеписом, он спал часов по пять, и под глазами набрякли мешки. — На благородного разбойника, — уточнил Степанов. — Главное, чтобы костюмчик сидел, — успокоил костюмер, — Женщины в приличных местах не на лицо смотрят, а на хорошие манеры. А шрамы мужчину только украшают. Наградную планку будем собирать? — Будем, — ответил Степанов. Уинстон удивился. — Зачем мне наградная планка? Кого обманывать? — спросил он. — Для поддержания легенды, — ответил Степанов, — Ты же не будешь представляться как океанский диверсант. Откуда у тебя этот шрам, например? — И откуда? — Повесим тебе «Без пяти минут». — Что? — Гражданскую «За отвагу» первой степени. За ликвидацию диверсионной группы. Ты же участвовал в ликвидации? — Участвовал. — И «Арктику» за службу на Северном флоте. На флоте срочную служил, во льдах ходил, морскую лексику знаешь. По возрасту подходишь. — А почему без пяти минут? Без пяти минут что? — Без пяти минут Герой. — Ладно, тебе виднее. — Иностранные языки кроме русского знаешь? — Нет. — А английские диалекты? — Кокни, могу шотландский выговор пародировать. — Хорошо. Будешь голландцем. Голландский язык наиболее похож на английский. Не могу же я представлять тебя русским как заморского шпиона. Скажем, что ты мой коллега и тоже секретный человек. Поймут правильно, любопытствовать не будут. — Уинстон Смит явно не голландское имя. — Будешь… — Степанов задумался, вспоминая голландские имена, — Снова Вениамин, так проще. — Это голландское имя? — Общеевропейское. По-английски будет Бенджамен. Наверное, оно из Библии, раз во всех языках есть. — А фамилия? — Фамилию не спросят. На вопросы личного характера и на вопросы по работе можешь тоже не отвечать. Секрет и все. Если что важное, я отвечу. А вообще, меньше говори, больше слушай. Через два дня Степанов забрал подопечного из камеры, дал ему переодеться в новый костюм, вывез в парикмахерскую и в ресторан. Осталось заехать за дамами, а уже с ними — в оперу. Вез их черный лимузин в стиле середины века, но в состоянии нового, отполированный и сверкающий хромом снаружи, с большими мягкими сидениями внутри. Водитель носил парадную военную форму с фуражкой. — Дамы сядут на задний диван, а мы на откидные, — сказал Степанов и показал, как раскладывается сиденье, спрятанное в спинку водительского дивана. — Интересно, что за даму вы мне нашли, — скептически ответил Уинстон. — Уверяю тебя, она не только не сотрудница, но вообще не работает на государство. — Так бывает? — Да. А про «медовые ловушки» тем более речи быть не может. Уинстон попытался придумать вариант, но не успел. Лимузин подъехал к гостинице в центре города. За несколько недель, проведенных в центре крупного города, он еще ни разу собственно город и не видел. Из окна машины Ленинград производил впечатление, будто он намного моложе Лондона. Самые старые здания никак не старше девятнадцатого века. Улицы очень широкие, как специально для крупногабаритного общественного транспорта. В новых районах много пустого пространства. — Почему такие расстояния между домами? — спросил он Степанова. — Чтобы после ядерного удара между осыпавшимися домами смогли пройти танки, — ответил тот. Жилая застройка использовалась для наглядной агитации. На крыше жилого дома — «Слава КПСС». У входа в церковь — «Слава Богу». Портреты. Основоположники марксизма — Маркс, Энгельс, Ленин. Объединители Европы: итальянец Юлий Цезарь, немец Карл Великий, испанец Карл Пятый, француз Наполеон Бонапарт, русский Иосиф Сталин. Слово «Необольшевизм» здесь совершенно не употреблялось. Английский неологизм из тех времен, когда появилась потребность обозвать русских ревизионистами и ненастоящими социалистами. Вот и гостиница. В фойе на диване сидят две дамы. Две очень красивые и очень молодые дамы в ярких платьях. Девушки поднялись навстречу кавалерам. Степанов выбрал себе шатенку с фигурой как песочные часы. Полноватое лицо, большая высокая грудь и широкие бедра, но контрастно тонкая талия. Темно-синее платье с очень пышной юбкой в стиле прошлого века. Прекрасный выбор, чтобы скрыть чересчур упитанные бедра и ягодицы. Уинстона он подвел к яркой южной брюнетке со стройной спортивной фигурой, одетой в облегающее красное платье с длинным разрезом вдоль правой ноги. Когда они подходили, шатенка просияла, а брюнетка скуксилась. Подруге достался высокий красавец как с картинки, который вместо сорока выглядит на тридцать, а ей лысый дядька, который выглядит на все пятьдесят. Но по мере приближения брюнетка сменила недовольный взгляд на заинтересованный. — Николай. Вениамин. — Светлана. Катерина. — Я не думал, что мы выведем звезд на сцену, — сказал Уинстон, — Разве мы не хотели просто послушать оперу? — Мы не звезды, — сказала Светлана, — Мы победительницы всероссийской школьной олимпиады по итальянскому языку. А вы чем занимаетесь? — Я военный, скромный майор, а Вениамин наш гражданский коллега, — ответил Степанов. Ответ девушки сразу закрыл все вопросы Уинстона. Школьница не работает на государство, потому что она вообще пока что не работает. И никто не будет подкладывать несовершеннолетнюю под вражеского агента. Насчет умных нет никаких сомнений, раз уж они победительницы олимпиады. Этот аналитик как специально подобрал девушку, которая будет умной с точки зрения лингвиста. И они красивые. Очень. Девушек сопровождали родители. Светлану — папа, добрый толстячок в потертом пиджаке. Катерину — мама, русская красавица, которая никак не выглядела даже в два раза старше дочери. — У вас платье «Джессика Рэббит» от Дольче-и-Габбана? — спросил Уинстон. Распознавать дома моды по мелким деталям его научила Бонни. — Сеньор знает толк в высокой моде, — удивленно ответила Катерина, — Не подскажете, почему оно так называется? — В честь героини новейшего американского фильма, который только что вышел на экраны. — Да, дедушка говорил, что эта партия пойдет за океан. Когда Уинстон покидал Лондон, афиши только-только появились. Интересно, что фильм точно не предполагался для показа в вражеской стране, но итальянцы заранее пошили платья, и за океан они пойдут только контрабандой. Ее дедушка работает в теневой экономике? — Она красивая? — спросила Катерина, имея в виду американскую актрису. — Я видел только рисованные афиши, но вам это платье идет больше, чем ей. — Сеньор не лезет за словом в карман, — улыбнулась девушка. Первое впечатление сменилось вторым. Речь ведь не идет о романтическом свидании с этим пожилым дядей. Речь идет о посещении оперы в компании приличного мужчины, и он прекрасно играет свою роль. — К вечеру девушек вернуть, — строго сказала ее мама. — Можно сначала покормить, потом вернуть, — пошутил папа Светланы. — Ну папа! — не оценила шутку Светлана. — Можно, можно, — оценила в пику маме Катерина. — Обязательно, — сказал Степанов так, что непонятно было, это ответ на первое пожелание или на второе.