Парень снисходительно улыбнулся: – Не переживай, этого вопроса ты не встретишь ни в одном тесте. Это их козырь. Их преимущество перед другими мирами, и они ни с кем не станут делиться своим секретом. Кстати, говорят, во время телепортации могут происходить странные вещи. – То есть? Вилар неопределенно пожал плечами. – На каждый организм переход влияет по-разному. Думаю, со дня на день мы выясним, как именно он повлияет на нас. – Сгораю от нетерпения, – не слишком воодушевленно пробормотала я. Теперь настал мой черед поработать лектором, и я принялась живописать Вилару биографии самых выдающихся личностей Федерации. Парень морщился, тихо матерился, но слушал внимательно, пытаясь запоминать имена и даты. Когда прозвучал сигнал об окончании «экзекуции», я чуть не запрыгала от счастья. Даггерти так и не появился, и я уж было понадеялась, что сегодня обойдется без эксцессов. Не стоило так думать. Авен собирался отнести наш инвентарь, когда я заметила на другом конце коридора Рейна. Вывернув из-за угла, радаманец тоже меня увидел и, расплывшись в плотоядной улыбке, прибавил скорость. Я стала озираться в поисках возможных вариантов отступления, прикидывая, как он поступит, если я надумаю сбежать. Погонится следом? Машинально пригладила волосы, нервно прикусила губу, настраиваясь на новый этап общения. И тут, к моему огромному облегчению, в коридоре нарисовалось новое действующее лицо. Вернее, лица. Две девушки в синей униформе появились следом за Рейном и чуть ли не вприпрыжку помчались за ним, окликая: – Коммодор Даггерти! Коммодор Даггерти! Мы вас хотели кое о чем спросить! Коммодор был вынужден притормозить. Девицы синхронно покраснели и заулыбались, когда он к ним обернулся. А я, воспользовавшись выпавшей удачей, подхватила наш рабочий инвентарь, бросив Авену на ходу: – Сама отнесу. Меня не жди, увидимся завтра. И понеслась прочь, поскальзываясь на только что надраенном полу. Надеюсь, благодаря этим кокеткам у меня появится фора хотя бы в несколько коротких минут. Передоверив полировочные аппараты пожилой радаманке, отправилась обратно. Убегая от Рейна, не потрудилась запомнить дорогу, и теперь, блуждая по лабиринту из переходов, тщетно пыталась отыскать двери родимой академии. Однообразные коридоры, однообразные входы и выходы, и, как назло, ни одной живой души, чтобы спросить дорогу. Нужно было поскорее отсюда убираться, дабы избежать риска нарваться на Рейна. Второй раз он точно меня не упустит. Да и мне хватит ли силы воли снова от него сбежать? В гостевом блоке все двери открывались автоматически, стоило к ним приблизиться. Поэтому, когда очередной заслон привычно исчез, я машинально переступила порог и только потом поняла, что забрела в неположенное место. Створки за моей спиной с тихим звуком соединились, оставив меня один на один… с Провидицей. Я испуганно сглотнула, предчувствуя ее реакцию на мое непрошеное вторжение, и пожалела, что убежала от Рейна. Уж лучше пусть он меня искушает, чем я останусь тет-а-тет с этой странной и загадочной женщиной. Помещение, в котором мы находились, тоже было довольно необычным. Небольшая, абсолютно белая комната со множеством крошечных ячеек в стенах. Похожие на медовые соты, они тянулись до самого потолка-полусферы. Никакой мебели в комнате не было. Ее святейшество, тоже абсолютно белая в своем длинном струящемся наряде и скрывавшей лицо вуали, имела все шансы слиться с окружающей обстановкой. Даже рука ее, неспешно скользившая по стене, казалась частью белоснежного интерьера. Остановившись, Провидица надавила на одну из ячеек, и та выдвинулась вперед. После чего извлекла оттуда какой-то предмет и, не оборачиваясь, попросила меня подойти ближе. Я покорно, хоть и без энтузиазма, поплелась к ней. – Как проходят твои дни? – поинтересовалась она мягко. – Уже привыкла к новой жизни? – Пока нет, – честно призналась я. Подозреваю, что врать этой женщине и распинаться, как у меня все здорово, не имело смысла. – Хочешь посмотреть? Очередной странный вопрос и мой недоуменный ответ: – Хочу. Знать бы еще, на просмотр чего соглашаюсь. Подойдя ближе, заметила у нее в руках голографический накопитель. Провидица провернула половинки куба в разные стороны, активировав его. Положила носитель информации на пол и отошла в сторону. Я последовала ее примеру – придвинулась ближе к стене, дабы не оказаться в центре голограммы. Помещение окутал полумрак, а потом сноп света вырвался из куба, раскрывшись объемной картиной. Я увидела роскошно обставленную комнату, скорее всего, кабинет и расхаживающего по нему мужчину – императора Арии. Он то и дело оборачивался к замершему у входа человеку, а тот смотрел на него с испугом и путано отвечал на вопросы правителя. Изображение слегка подрагивало и казалось нечетким, звук воспроизводился с легким шипением, оттого некоторые фразы не удавалось разобрать. Но я поняла, что говорили они о многочисленных эскадрах пришельцев, словно из ниоткуда появившихся в нашей системе. То памятное для нашей планеты событие произошло около трех лет назад. Звук поглотило шипение, и транслируемая картинка стала размытой. – Проводник оказался слабым, – бесстрастно заявила ее святейшество и ступила в голограмму, чтобы подобрать куб. На какой-то миг та окрасила ее блеклое одеяние ярким цветом, чуть оживив это похожее на призрака существо. Стоило Провидице выключить устройство, как образы исчезли, и комната снова наполнилась светом. – Отсюда и плохое качество. Едва ли я могла понять, о чем она говорила, но расспрашивать постеснялась. Только протянула растерянно: – Это… – Воспоминания, – ответила женщина на мой невысказанный вопрос. – Одного из советников вашего правителя. Я опасливо оглянулась на ячейки и снова промямлила неразборчивое: – И все это… – Здесь хранятся воспоминания арийцев. Тех, что важны для нас, – закончила за меня Провидица. Попыталась осмыслить услышанное. Чужие воспоминания в голографических накопителях. Даже у меня в голове это звучало, мягко говоря, бредово. – Но как они сюда попали?.. То есть… Зачем они вам? – В мозгах, честно говоря, была каша. – Информация и знания – бесценный товар. И владеющие им – владеют мирами. Легко контролировать кого-то, зная, о чем он думает и что замышляет, – просто пояснила ее святейшество, будто мы болтали об астрологическом космопрогнозе. – А император в курсе, что вы везете на Радаман все эти воспоминания? – Он сам нам позволил, – мягко ответила женщина и, чуть погодя, уточнила: – Не мог не позволить. Прозвучало немного зловеще. Я поежилась, как если бы меня вдруг бросили в ледяную прорубь. Возможно, здесь хранятся и воспоминания моего отца – не последнего человека на планете. И если это так, вдруг отрывки из прошлого связаны не только с его работой, но и с его семьей? А теперь станут достоянием Радамана… Спросить об этом у Провидицы у меня не хватило смелости. – Ты устала, а потому возвращайся к себе, – ни с того ни с сего решила завершить аудиенцию ее святейшество. С трудом удалось подавить вздох радости и облегчения. Я поклонилась и, не отрывая от пола глаз, направилась к выходу. – Шиона, – окликнула меня женщина, – скажи, о чем ты мечтаешь? Очередной странный вопрос. Но, должно быть, я начинаю к ним привыкать, потому как на сей раз даже не удивилась. Обернулась и протянула задумчиво: – Э-м-м… даже не знаю… – В каждом юном сердце живет мечта, – настаивала на признании ее святейшество. – Наверное… наверное, мне бы хотелось повернуть время вспять и все исправить, – ответила неуверенно. Молчание. И тихий шепот: – Хорошая мечта. У меня тоже когда-то была такая. Взмах руки, и двери, будто повинуясь ее движению, плавно раскрылись. Я поклонилась еще раз и шмыгнула в коридор. Позволила себе остановиться, только когда оказалась в другом отсеке. Прислонилась к переборке и почувствовала, как меня охватывает нервный озноб. Глава 8. Сны и иллюзии Вернувшись к себе, быстро приняла душ и, натянув пижаму (она же его рубашка), мгновенно провалилась в сон. Последнее, что помнила, засыпая, была пара синих глаз, мигавших в углу каюты. Утро началось по стандартному сценарию: писк, визг и требование съесть таблетку. Таблетку я не съела; хоть и очень хотелось. Боль в мышцах не проходила и, по-моему, даже усилилась. На автопилоте собравшись, почапала на встречу к Флару. С ним тоже все оказалось предсказуемо. Типичное сволочное отношение и абсолютный пофигизм к моим страданиям. На робкий вопрос, где буду отбывать наказание за собственное бессилие, ментор равнодушно заявил: – Я еще не решил. Наверное, на сей раз готовит для меня что-то эксклюзивное. В итоге я не выдержала. После пробежки (хотя вернее было бы сказать «проползки») по коридорам корабля заглянула на минутку в каюту, чтобы проглотить заветное снадобье. Для себя решила: если это действительно панацея от боли – мне станет легче, и я перестану терпеть унижения от бессердечного Флара. А если Даггерти при помощи «витаминки» решил отомстить и навсегда от меня избавиться… Что ж, придет конец моим мукам. В любом случае останусь в выигрыше. Экая я оптимистка. На завтрак с горем пополам я доковыляла. А вот из столовой… уже не шла, а летела и чувствовала себя рожденной заново. Боли, усталости и непроходящего желания к чему-нибудь прислониться как не бывало.