Они завернули на Арбат и намертво встали в пробку. Мартин с интересом рассматривал дом Саввы Морозова, чья вопиющая несуразность выпирала даже из московского эклектичного стиля. — Что ты так обо мне волнуешься? — Меня в первую очередь волнуют нормальные люди. Если бы не твоя жена… — Ты что, с ней спишь? Или вербуешь в свою секту? — Как тебе угодно, — Мартин продолжал созерцать архитектурное чудо за окном. — Ишь какой угодливый, — спокойствие американца уже начало выводить Фила из себя, к тому же его — возможная — связь с его, Фила, женой пробудила нечто, похожее на ревность. Ну да, живут они давно врозь, но не разведены ведь! И к тому же могла бы найти себе что-нибудь посолиднее, дипломата, что ли… Особняк за окном сменился небольшой белокаменной церквушкой, а на подъезде к Дому Книги они встали окончательно. — Как же ты так? В вашей секте холостых быть не должно. — А в вашем логове правила соблюдаются? — Мартин наконец-то оторвался от созерцания городского пейзажа — тем более что серые спичечные коробки новоарбатских построек никакой архитектурной ценности не представляли, и посмотрел на Фила. — Ты в наше не суйся, живи в своем! — Поживем… Вот таких как ты выловим… — Выловим!.. — Фил озверел окончательно, отпустил руль и сунул руки под нос своему пассажиру. — Ну давай, одевай наручники! Машина дернулась, Мартин, испугавшись, схватил руль, машину повело в сторону… — Козлы! — раздалось из открытого окна соседнего автомобиля, — обкурились, что ли? — Пошел ты! — ответил Фил и схватился за руль поверх рук Мартина. — Пока что я тебя поймал… — Я тебя уже десять раз мог повязать, — Мартин раздраженно высвободился и откинулся на кресло. — И что ж мешало? — Интуиция. — О-о-о! Интуиция? После Садового кольца пробка немного рассосалась, во всяком случае, пешеходы, обгонявшие автомобили с легкостью олимпийских чемпионов, понемногу стали отставать. — Я чувствовал, что ты меня когда-нибудь выручишь, — Мартин улыбнулся и опять принялся созерцать пейзаж за окном. — Ишь, какой ты чувствительный… Повезло же моей жене… — Тебе тоже… — С тобой? — С Наташей. Классная баба. — Ну, ты просто — моя тень… — Фил опять начал заводиться, но Мартин прервал его, указав на обочину. — Останови здесь. И давай забудем о нашей встрече. Машина затормозила, Мартин отстегнул ремень, который он по американской привычке не забыл надеть, и открыл дверь. — Я-то забуду, а они напомнят, — криво улыбнулся Фил. — Скажи — «озабоченный». «Запал» на русскую. — О кей, «озабоченный»… Надеюсь, мои близкие ничего не узнают. — Будь спокоен. И, мой тебе совет, кончай с этим. — Кончай… — Фил нажал на газ и сорвался с места. — Мы еще и не начинали… Глава седьмая Летом в выходные в Парке Горького народу всегда полно, а сегодня, на музыкальном фестивале, вообще яблоку негде было упасть. Наташа сказала, что будет около главной эстрады, но обнаружить ее в этой пестрой толпе представлялось делом невероятным. Поэтому Фил просто прислонился к дереву — все скамейки уже были заняты влюбленными парочками — и набрал ее телефон. Через минуту она подлетела к нему — смеющаяся, оживленная, похожая на беззаботную школьницу в этом своем цветастом сарафане и с косой, перекинутой через плечо. У Фила защемило сердце. Схватить бы ее и унести далеко-далеко, туда, где никто их не достанет… Так ведь везде достанут, сволочи… — Здорово, правда? — И она потащила его к танцующим. — А где Тема? — На карусели, со Стасом. — Она махнула рукой в сторону колеса обозрения — не того, большого, с которого пол-Москвы видно, а маленького, детского. Стас и Тема как раз находились на его вершине. Фил посмотрел на них, слегка нахмурился, потом улыбнулся и закрутил Наташу в головокружительном вихре танцевальных па. Публика, которая больше толкалась на площадке, чем действительно танцевала, расступилась, любуясь красивой парой. — Смотри, наша мама танцует! — Тема, вертевшийся в своей кабинке, восторженно показал пальцем на танцплощадку, в центре которой выдавали класс Наташа и Маковский. — Где?.. Где? — вытянул шею Стас. — Да вон же она, вон! Стас наконец увидел. — И с ней дядя… Серьезный дядя… — Он не серьезный, он чудной. Он, вообще, из Америки. — Тема уже раз десять успел пересмореть свое отношение к Филу, и так ни на чем не остановился. Вроде бы, хороший, но… И, к тому же, папа в последнее время часто звонить стал, пригласил вот их с мамой в парк. Может, и не нужны им никакие американские дяди? — Его там все знают — и Буре, и Грецки… — Колесо благополучно описало полный круг и опустило отца с сыном на землю. Они подошли к танцующим, остановились поодаль. Немного полюбовались танцующей парой, которая уже перешла к танго. Толпа вокруг восторженно хлопала. — Посиди-ка пока здесь… — Стас усадил Тему за столик уличного кафе, подошел к стойке, порылся в карманах в поисках денег. — Принесите ему мороженое. — Какое? — Какое-какое… Хорошее… — до мороженого ему явно не было никакого дела. Отдав деньги, он направился к танцующим, уверенно вошел в круг, оттеснил Фила от Наташи. Зрители наблюдали за происходящим с любопытством, а внимание зрителей Стаса всегда вдохновляло. Если Фил танцевал хорошо, то Стас — просто превосходно. На короткое мгновение ганца они с Наташей составили одно целое, и Фил вдруг ощутил такой укол ревности, что чуть было не бросился на соперника с кулаками. Там, в больнице, Стас был жалок, Сейчас — уверен в себе, и казался полностью поборовшим свое пристрастие. Надолго ли? Фил двинулся в их сторону, Стас это уловил и не стал дожидаться развития событий — оставил свою партнершу посреди площадки и удалился с видом победителя. Фил и Наташа остались стоять посреди круга, растерянно глядя друг на друга. Желание продолжать танец испарилось, кураж прошел. Публика, почувствовав, что представление закончено, частично разошлась, частично присоединилась к танцующим. Наташа с Филом молча выбрались с площадки и подошли к Теме, который уплетал уже вторую порцию мороженого. — Папа пошел билеты на карусель брать! — радостно сказал он, чмокнул маму в щеку перемазанными губами и умчался вслед за отцом. — Хочешь мороженого? — прервал молчание Фил. — Нет, спасибо. Они пошли по аллее в сторону аттракционов, потом свернули на менее оживленную тропинку. — Он всю жизнь был такой, — Наташа смотрела куда-то в сторону. — Прости, что ты сказала? Я не расслышал. — Ты сегодня совсем меня не слышишь. Ал-ло! Ты где? — она повернулась к нему. — Я уже близко, — печально улыбнулся Фил. — Скоро буду. — Ты не хочешь мне рассказать, что происходит? — Ничего особенного. Просто неважно себя чувствую… Пройдет, не обращай внимания. — Ясно… Я вмешиваюсь не в свое дело, — горько сказала Наташа и опять отвернулась. — Вот как? — Да, именно так! — Хорошо, что бы ты хотела узнать?