— Русский… Да, лучше русский. Слушайте, и вы тоже? — Наташа рассмеялась. Надо же — единственный, кто кроме нее, забрел сегодня на пляж Афродиты, — тоже из России. Может, это знак, который посылает ей покровительница любви? — Фил, — представился незнакомец. — Наташа. — Тема, — мальчишка смотрел на своего спасителя с нескрываемым восхищением. Тот улыбнулся. А ты психолог, Фил, маскируясь под улыбкой, саркастически подумала Наташа и поинтересовалась: — Фил… Филипп, а отчество? Ни с того ни с сего в разговор старших влез Тема: — Филипп Киркорович! Наташа в знак солидарности улыбнулась, реагируя на неожиданный каламбур сына… Хотя этот певец ей никогда не нравился. Тема совершенно расшалился и стал гримасничать, что это на него накатило?! — Прекрати сейчас же, — строго сказала сыну Наташа. — Извините… — Ничего страшного, — совершенно не обиделся Фил. — Приятно побеседовать с таким взрослым малышом. А Теме перевел с английского произнесенную ранее фразу: — На будущее, не заплывай далеко. Тут полно акул. — Честно?! — глаза мальчика округлились больше от восторга, чем от страха. Он уже представлял, как будет заливать ребятам в во дворе, что еле отмахался от прожорливых акул, не рассчитав и заплыв на целую морскую милю в штормовой океан… — Разве в Средиземном море акулы водятся? — спросила Наташа. — Пятьдесят видов, — ответил он со знанием дела. — Даже одна из самых кровожадных — «белая». — Вы что, океанолог? — В некотором смысле. Плаваю, а иногда ложусь на грунт. — Ух, ты! — раскручивал собственное воображение Тема. А Наташа, вместо того чтобы испугаться и заахать, на раз этот засмеялась совершенно искренне, отрицательно покачала головой. И даже не сделала Теме замечание. Солнце потихоньку садилось, Фил посмотрел на мальчика: — Ой, как же он замерз!… Кстати, я знаю здесь неплохую таверну… — Классно! — оживился Тема. Тут, на Кипре, он впервые попал в ресторан, и ему понравилось. Неожиданный спаситель уже успел стать для Темы героем, и сидеть с ним в ресторане, вести светскую беседу было бы верхом блаженства. Наташа не нашла причин для отказа. В конце концов, это не поздний интимный ужин. Мало ли с кем ей приходилось сидеть за одним столиком? Вон и ребенок проголодался от всего пережитого. Обычно за стол на аркане не затянешь. Может, и вправду стресс? А что из того, если бы и на поздний ужин? Не обязательно интимный. Если уж на то пошло, она свободная женщина в командировке и вольна проводить время с понравившимся мужчиной, как ей заблагорассудится. Стоп. Он что, ей понравился? Она еще раз оглядела Фила — высокий, мускулистый, ни капли лишнего жира, благородная седина немного проглядывала в гордо посаженной голове. Для курортного, скажем так, общения — то, что доктор прописал. Фил выжидающе смотрел на нее. — А почему нет? — неизвестно у кого спросила Наташа. И с криком «ура!» на ходу вытираясь, Тема побежал одеваться. Таверна на Кипре — это должно быть нечто… — Мистер, это ваше? — окликнул по-английски Фила мужчина, недавно появившийся на пляже и ищущий, где бы поудобней пристроиться. Наташа тут же не упустила случая сравнить их. Этот был лысый, сухопарый, загорелый и мрачный. Вот с таким она бы в жизни никуда не пошла! Стоит над книгой, оставленной Филом на камне, и вроде как подгоняет: — Не забудьте! Впрочем, и Фил на вечернее рандеву пока ее не приглашал. Размечталась. Одни фантазии. А пошла бы? — Да, спасибо. Фил подошел к месту, где спокойно загорал несколько минут назад, легко нагнулся упругим телом, книгу сунул в пляжную сумку. Название было на английском, но Наташе удалось разобрать. — Бунин? — почему-то удивилась она. Наверное, потому, что всю жизнь считала Бунина не пляжным чтивом. — Да, — улыбнулся Фил. — Вот, любопытство разобрало, удалось ли кому-нибудь хороший английский перевод сделать. Фил, по-видимому, оседлал любимого конька. — Обожаю Бунина еще со школы. Откуда что берется? Помню, ребята от классики воротили нос как черт от ладана, в лучшем случае предпочитали Майн Рида… Он резко умолк. Достал из сумки модные солнцезащитные очки. По-пижонски надел их… и спросил: — Я не слишком утомителен? Не к месту, да? Она, естественно, сказала «нет». В смысле, что ей очень интересно. А он как будто только этого и ждал. Лекция «Русская литература конца XIX — начала XX века», сдобренная фактами личной биографии лектора, набирала обороты. Всуе упоминались Тургенев, Достоевский, Толстой… А вот Бунин сразу покорил его необычной легкостью и прозрачностью стиля, и чем старше становится Фил, тем чаще обращается к творчеству любимого писателя. — Есть в нем нечто такое… Он вдохнул, словно пробуя на вкус морской воздух. — Может, потому что он тоже эмигрант… Вернее, я тоже эмигрант… — Ну и как? — несколько резче, чем рассчитывала, прервала его излияния Наташа. Да и Тему дядька как-то все больше разочаровывал. — Что как? — почувствовав неладное, сбился с мысли Фил. — Как перевод? — Неплохо. Хотя, конечно, не то, что в оригинале. Я знаю семь языков и окончательно пришел к выводу, что книги надо читать на том языке, на котором они написаны, — вдохновился было по новой Фил, но Наташа нейтрализовала его очередной порыв. — Вы знаете, такие полиглоты, как вы, встречаются все реже и реже… — задумчиво произнесла она в воздух, который он только что перетирал в пальцах. Честно говоря, мимолетное упоминание о лингвистических познаниях нового знакомого слегка задело ее. Сама она с грехом пополам могла объясниться по-английски, и все. Тема, и тот скоро перегонит ее в знании языков. Немудрено! Столько денег на его обучение угрохала… — Простите, что вы сказали? — уточнил у Наташи Фил. — Мысли вслух, — сказала она. А Тема расшифровал: — Очень хочется есть! — Да-да, — наконец сообразил он. — Очень глупо с моей стороны. Извините… А беседу продолжим за столом. Он натянул джинсы, Наташа надела сарафан прямо на купальник, и они пошли с пляжа. Лысый, обосновавшийся аккурат на том месте, где раньше сидел Фил, посмотрел им вслед каким-то странным долгим взглядом. Особого впечатления эта таверна на Тему не произвела. Он ожидал от чего-то другого. Чего-то пиратского, романтического, в стиле Джека Воробья. Но уж никак не безупречных клетчатых скатертей, легких плетеных стульчиков, белых стен и особенно веселеньких цветочных горшков. Последние для таверны совсем были неуместны. Остатки какого-никакого пиратского привкуса сводили на нет. Уж лучше пальмы в кадках Чуть сглаживал разочарование огромный аквариум, где Тема сейчас выбирал рыбу, которую им предстояло съесть. Мальчику были по вкусу большие рыбины, особенно вон та, пятнистая. Но он где-то слышал, что если кто-то приглашает в ресторан, тот за всех и платит, и сомневался, хватит ли у Фила денег на такую огромную и головастую. А спросить было неудобно. И еще один вопрос смущал его. Вроде как рыба ему понравилась, а он должен «приказать», чтобы ее зажарили… Ведь жалко как-то. Вот он и переминался с ноги на ногу битых пятнадцать минут, не теряя на всякий случай приглянувшуюся лупоглазую. В его отсутствие Фил заказал взрослым белого вина, а Теме холодный свежевыжатый апельсиновый сок. — У вас очень разборчивый мальчик, — намекнул Филу официант, повторно подошедший принять заказ. И Наташа, сообразив, что дело не чисто, отправилась на помощь сыну. Они что-то долго выясняли у аквариума и, в конце концов, ни с чем вернулись на место. — Ничего подходящего не выудили? — поинтересовался Фил, отвлеченно думая о чем-то своем. — Просто глаза разбегаются, — пояснила Наташа. — Давайте что-нибудь на ваш вкус. Фил внимательно посмотрел на Тему, улыбаясь, подозвал официанта и о чем-то посовещался с ним. Тот рассмеялся, пожал плечами и удалился. — Я сказал, что мы вегетарианцы, — объяснил Фил к всеобщему удовольствию. — Сейчас нам принесут нечто запеченное в горшочках.