– Обмен барраярской оккупации на цетагандийскую кажется мне шагом с нулевым эффектом. Отец не сумасшедший. Но что будет с вашим дорогостоящим клоном? – осведомился Галени, пытаясь распутать клубок интриг. Майлз жестко улыбнулся: – Серу Галену на это наплевать. Клон не цель, а средство. – Майлз открыл рот. Закрыл. Снова открыл: – Только… я все слышу голос матери. Это от нее у меня великолепный бетанский выговор – тот, которым я пользуюсь в роли адмирала Нейсмита. Я и сейчас ее слышу. – И что же она говорит? – Брови Галена изогнулись. – «Майлз, – говорит она, – где брат твой Марк?» – Ну, клона никак нельзя назвать вашим братом! – изумился Галени. – Вы ошибаетесь. По бетанским законам он называется именно так. – Безумие! – Ошеломленный Галени смотрел на Майлза во все глаза. – Ваша мать не могла требовать, чтобы вы заботились об этом создании! – Еще как могла, – мрачно вздохнул Майлз. К горлу, как тошнота, подступил комок невыразимого ужаса. Как все переплелось, страшно, сложно… – И это – женщина, которая, по вашим словам, стоит за спиной человека, чья спина – Барраярская империя? Я отказываюсь понимать такое. Граф Форкосиган – прагматик. Посмотрите только на план интеграции Комарры! – Да, – сердечно предложил Майлз, – вы только посмотрите на него. Галени кинул на него подозрительный взгляд. – Люди важнее принципов, а? – догадался он наконец. – Угу. Галени устало опустился на скамью. Спустя минуту уголок его рта чуть приподнялся. – А вот мой отец, – пробормотал он, – всегда был человеком… глубоко принципиальным. Глава 10 С каждой минутой надежд на освобождение оставалось все меньше. Через некоторое время был доставлен еще один завтрак. Это означало – если можно положиться на такие часы, – что пошел третий день заточения Майлза. Судя по всему, клон не совершал грубых ошибок, которые непременно выдали бы его Айвену и Элли. А уж если ему удастся провести Айвена и Элли, он проведет кого угодно. Майлз содрогнулся. Глубоко вздохнув, он соскочил со скамьи и заставил себя проделать несколько физических упражнений, пытаясь освободить мозг от остатков суперпентотала. Галени, олицетворявший малоприятный синдром лекарственного похмелья, депрессии и бессильной ярости, растянулся на скамье, молча глядя на Майлза. Астматически хрипя, потея и с трудом держась на ногах, Майлз принялся расхаживать по камере, чтобы привести мысли в порядок. В камере начинало вонять, что отнюдь не способствовало хорошему самочувствию. Без особой надежды Майлз прошел в туалет и испытал свой трюк с затыканием носком раковины. Как он и подозревал, та же сенсорная система, которая включала воду, когда он подставлял руки под кран, отключила ее прежде, чем жидкость начала переливаться через край. Унитаз работал на таком же безотказном принципе. Но даже если бы Майлзу и удалось принудить тюремщиков открыть дверь, Галени уже продемонстрировал, что они не более чем кролики под дулами парализаторов. Нет. Это все не годится. Единственной связью с противником был поток информации, которую те рассчитывали из него выжать. В конце концов, это единственная причина, почему он еще жив. Из всех рычагов, которые можно привести в действие, этот – самый действенный. Если клон ведет себя безупречно, ему надо помочь – научить делать ошибки. Но как этого добиться, если ты накачан суперпентоталом? Можно, конечно, встать посреди комнаты и декламировать фальшивые признания, взирая на осветительную панель, а-ля капитан Галени, но вряд ли такое воспримут всерьез. Майлз сидел на скамье, хмуро разглядывая замерзшие ступни (влажные носки он разложил сушиться), когда щелкнул замок. Двое с парализаторами. Один из охранников направил оружие на Галени, который вызывающе улыбался, не двигаясь с места. Палец охранника лежал на спусковом крючке: сегодня колебаний не заметно, Галени в сознании им явно не нужен. Второй сделал Майлзу знак выходить. Если капитана Галени сразу же парализуют, как в прошлый раз, Майлзу нет смысла в одиночестве драться с охранниками. Он вздохнул и подчинился. Оказавшись в коридоре, Майлз изумленно выдохнул: его ждал клон, пожирая своего двойника глазами. Дубль-Майлз был одет в форму адмирала дендарийцев, сидевшую на нем просто идеально. Нервным жестом он приказал охранникам ввести Майлза в кабинет. На сей раз его крепко привязали к стулу посредине комнаты. Как интересно – Галена не было! – Ждите за дверью, – приказал клон. Охранники переглянулись, пожали плечами и послушно удалились, прихватив с собой пару мягких стульев. Когда дверь за ними захлопнулась, воцарилась глубокая тишина. Двойник медленно обошел вокруг Майлза, держась от него на безопасном расстоянии, словно тот был коброй. Остановившись лицом к Майлзу примерно в полутора метрах от него, клон присел на письменный стол, покачивая ногой. Майлз узнал свою любимую позу. Он больше никогда не сможет ее принять, не смутившись: клон украл у него маленький кусочек жизни. Один из кусочков. Майлз вдруг почувствовал себя обворованным, измотанным, потрепанным. И испуганным. – Как… э-э… – начал он и откашлялся, чтобы прочистить пересохшее горло. – Как тебе удалось удрать из посольства? – Все утро я исполнял обязанности адмирала Нейсмита, – сказал клон. Майлзу показалось, что голос его звучит слишком самодовольно. – Твоя телохранительница думала, что передает меня службе безопасности барраярского посольства. Барраярцы сочтут мою комаррскую охрану за дендарийцев. Так я получил немного неучтенного времени. Ловко, а? – Рискованно, – заметил Майлз. – И чего ты хотел этим добиться? Суперпентотал на меня не очень-то действует. – И в самом деле, Майлз заметил, что инъектора нигде не видно. Пропал, как и Сер Гален. Любопытно. – Это не имеет значения. – Клон сделал резкое движение, словно что-то отбрасывая. (Вот и еще кусочек оторван от Майлза – р-раз!) – Мне безразлично, скажешь ты правду или соврешь. Я просто хочу услышать, как ты говоришь. Увидеть тебя, хотя бы раз. Ты, ты, ты… – Голос клона понизился до шепота: – До чего ж я тебя ненавижу! Майлз снова прочистил горло. – Я мог бы напомнить тебе, что мы только три дня как знакомы. Что бы с тобой ни происходило, я здесь ни при чем. – Ты, – сдавленным голосом ответил клон, – убиваешь меня самим фактом своего существования. Мне больно от того, что ты можешь дышать. – Он прижал ладонь к груди. – Скоро все это кончится, к счастью. Но Гален обещал мне, что сначала я с тобой поговорю. – Клон отшатнулся от стола и стал расхаживать по комнате. Майлз вздрогнул. – Да, он обещал мне это! – И где же сегодня Сер Гален? – осведомился Майлз. – Отлучился. – Клон одарил его кислой улыбкой. – Ненадолго. Майлз поднял брови: – Так наш разговор идет без его разрешения? – Он обещал мне! А потом пошел на попятную. И не говорит почему. – Ага. Вчера? – Да. – Клон перестал метаться по комнате и прищурился. – А что? – Наверное, дело в том, что я сказал, размышляя вслух, – заметил Майлз. – Боюсь, я разгадал одну комбинацию, о которой тебе знать не следует. И Гален испугался, что я выболтаю это под суперпентоталом. Ну что ж, мне это на руку. Чем меньше ты из меня вытянешь, тем больше вероятность, что на чем-нибудь да споткнешься. Майлз ждал, затаив дыхание, на какую из наживок клюнет клон? По телу пробежала нервная дрожь, как перед решающей фазой грандиозного сражения. – Ладно, поверю, – добродушно согласился клон. Глаза его саркастически блеснули. – Выкладывай. Когда ему было семнадцать, как сейчас клону, что он делал? Изобретал дендарийцев, вспомнил Майлз. Может, не следует недооценивать свое второе «я»? Каково оно – быть клоном? Где кончается сходство и начинается различие? – Ты – пешка, – прямо заявил Майлз. – Гален не хочет, чтобы ты выжил. – Ты думаешь, я сам до этого не додумался? – усмехнулся клон. – Я знаю, он не верит, что я смогу стать императором. Никто не верит… У Майлза перехватило дыхание, как от удара в солнечное сплетение. – Но я им докажу. Сера Галена, – блеснул глазами клон, – ждет большой сюрприз, как только я приду к власти. – И тебя тоже, – мрачно предсказал Майлз. – По-твоему, я тупица? – возмутился клон. Майлз покачал головой: – Боюсь, двух мнений тут быть не может. Клон натянуто улыбнулся: – Гален и его друзья целый месяц мотались по Лондону, пытаясь устроить подмену. Это я посоветовал им заставить тебя похитить самого себя. Я знаю тебя лучше, чем все они, вместе взятые. И я знал, что ты не устоишь. Я могу перехитрить тебя. Что очевидно – по крайней мере в этом случае. Майлз постарался справиться с накатившим отчаянием. Парнишка хорош, слишком хорош: он усвоил все, вплоть до отчаянного напряжения, разрывающего каждый мускул его тела. Р-раз! Или это врожденное? Могли ли разные стрессы привести к одинаковым искажениям? А что там, за этими горящими серыми глазами, в голове… Взгляд Майлза упал на дендарийский мундир. Его собственные знаки различия зловредно подмигнули ему. – Но можешь ли ты перехитрить адмирала Нейсмита? Клон самодовольно улыбнулся: – Сегодня утром я освободил из тюрьмы своих солдат. А ты этого сделать не смог. – Данио? – только и мог выдавить из себя Майлз. «Ох нет, скажи, что это не так…» – Вернулся к исполнению своих обязанностей, – снисходительно кивнул клон. Майлз подавил стон. Клон помолчал, щурясь, посмотрел на Майлза и несколько утратил решимость: – Кстати об адмирале Нейсмите: ты спишь с этой женщиной?