Краем глаза Килиан заметил, что Хулия напряглась, хотя и не отказалась сесть к ним. Она представила подружек – Асенсьон и Мерседес. Девушки оказались общительными – болтали с Марсиалом и Матео о жизни на плантации, потом – о детстве в Испании. Рассказали, чем занимаются в Санта-Исабель, похвастались, что посещают казино, когда захотят. К их столику снова подошел Эмилио, подогретый спиртным. – Вы не возражаете, если я немного пообщаюсь с вами? Впервые в высшем обществе? А где вы обычно развлекаетесь? – сыпал он вопросами. – О, могу себе представить, сам был молодым! Ну, здесь-то немного по-другому. Здесь собираются и белые, и черные – все, у кого есть деньги. Братья обменялись многозначительными взглядами. Если деньги – критерий отбора, им тут точно не место. А Эмилио, указывая на знакомых ему людей, перечислял: землевладелец, банкир, торговый представитель, госслужащий, таможенник, импортер автомашин, еще один торговый представитель, адвокат, врач, бизнесмен, начальник колониальной гвардии… – Вон там сидит, видите? Ключевой акционер «Катепилар», «Воксхолл» и «Студебеккер». Родители подружек Хулии работают на него. А вон – помощник губернатора Фернандо-По и Рио-Муни. Жаль, сам губернатор сегодня не смог прийти, а то бы я вас познакомил. Килиан еще ни разу не видел столько важных шишек в одном месте. Если б один из них сейчас подошел (чего не бывает), он бы не знал, как вести умную беседу. Он покосился на брата, делавшего вид, что внимательно слушает Рибароса, хотя на самом деле наверняка думал о танцах после ужина. – Простите, ребята, – наконец произнес Эмилио. – Жена хочет меня видеть. Развлекайтесь! Мерседес и Асенсьон соревновались в остроумии. Девушки были совершенно не похожи. Худенькая Асенсьон – блондинка со вздернутым носиком и голубыми глазами, унаследованными от бабушки-немки. На ней было темно-синее платье с круглым вырезом, заниженной талией и широким поясом. Брюнетка Мерседес была в облегающем зеленом креп-сатиновом платье с пышной юбкой, собранные в высокий пучок волосы подчеркивали крупный нос. Официанты разносили еду, компания ела, пила, курила и болтала. Килиан поглядывал на Хулию. Для вечера она выбрала бледно-голубое платье в черный горошек из жатого шелка, шею обхватывала тонкая ниточка жемчуга. Девушка была непривычно тихой, странно, что Хакобо не замечал этого. Около десяти Хулия начала поглядывать на часы. – Что, ждешь кого-то? – спросил Хакобо. – В общем, да, – без улыбки ответила она. – Полагаю, очень скоро придет ваш помощник, чтобы вызволить со скучной вечеринки. Килиан опустил голову, а Хакобо застыл. Девушка с победным видом прищурила глаза. – Как ты узнала? – спросил Хакобо, больше раздраженно, чем покаянно. – Какая разница? – Она еще сильнее выпрямилась. – Или мне рассказать, где вы были в тот вечер в одиннадцать? – А вот это уже не твое дело. Ты ведь не моя девушка! Хакобо резко поднялся и ушел. Воцарилось молчание, Килиану хотелось провалиться. Он взглянул на Хулию, у девушки дрожал подбородок. В этот момент оркестр заиграл пасадобль, вызвав волну аплодисментов. Килиан встал и протянул девушке руку. – Пойдем, потанцуем. Хулия приняла приглашение, благодарная, что брат Хакобо выручил ее из неловкой ситуации. На танцполе Килиан приобнял ее за талию, и они медленно закружились. – Хочу тебя сразу предупредить: я отвратительный танцор. Так что прости, если наступлю тебе на ногу… и за тот день тоже прости. Мне правда очень жаль. Хулия подняла на него глаза, в которых все еще блестели слезы. – Кажется, я выбрала не того брата, – кивнула она, попытавшись выдавить улыбку. – Хакобо – неплохой человек. Просто так вышло… – Он просто не хочет связывать себя… во всяком случае, со мной. – Может, еще не время? Килиану было жалко ее. – Да ладно, Килиан, я уже не ребенок! – воскликнула девушка. – Мы в Африке. Думаешь, я не знаю, как развлекается твой брат? Что меня бесит в таких, как он, так это то, что они считают нас, белых женщин, полными дурами. Что его мининги, – она скривилась, – могут дать ему то, чего не могу дать я. Как думаешь, что он скажет, если я предложу ему себя, как это делают они? – Хулия, не говори так! Не сравнивай себя с ними! Ты злишься, и неспроста, но… – Это так обидно, Килиан! – перебила девушка. – Все смотрят сквозь пальцы на ваши шашни с черными женщинами, а белые обязаны ждать, пока вы не нагуляетесь и не обратите взор в нашу сторону в поисках хорошей жены! А что, если бы все было наоборот? Если бы я загуляла с черным мужчиной? – Хулия, я… – Килиан нервно сглотнул. – Для меня это тоже в новинку. Все сложно… – Ты не ответил. Килиан медлил. Он не привык говорить с девушками на подобные темы. – У мужчин все по-другому… и… не думаю, что это подходящая тема для разговора. – Верно, – раздраженно заключила она. – Для женщины неподходящая. К радости Килиана, пасадобль закончился, оркестр заиграл свинг. Они ушли с площадки, к которой уже направлялись Марсиал и Матео с девушками. За их столиком сидел Мануэль. – Наконец-то добрался до вас, – сказал он. – Кучу тем обсудил со старыми знакомыми. – Мануэль, познакомься, это Хулия Рибарос, дочь друзей нашей семьи. Мануэль поднялся и галантно приветствовал девушку. Хулия улыбнулась и протянула руку. – Он врач у нас на плантации, – продолжил Килиан, – а раньше работал в Санта-Исабель. – Мы с вами не встречались? – поинтересовалась девушка, внимательно разглядывая Мануэля. – Вы ведь бывали в казино? – Да. Я иногда приходил сюда поплавать, а по воскресеньям играл в карты или выпивал со знакомыми. – Я тоже прихожу сюда каждое воскресенье, по утрам или после обеда. Странно, что мы не пересекались раньше. – С тех пор как я переехал в Сампаку, я редко выбираюсь в город. – Извините меня, я пойду что-нибудь выпью, – Килиану хотелось побыть одному, чтобы переварить все сказанное девушкой. В бильярдной он наткнулся на Хакобо. Брат взглянул на него сквозь облако табачного дыма, но сам не окликнул. – А, вот ты где! – произнес он, когда Килиан подошел. – Знакомься, это мои друзья, Дик и Пао. Они из Баты, мы познакомились во время моей первой поездки сюда. Килиан ответил на рукопожатие. Дик оказался англичанином, сперва он работал в Дауале, в Камеруне, а потом занялся лесозаготовками в Бате вместе с Пао. Время от времени они наведывались в Санта-Исабель. Дик был высоким и крепким, с бледной кожей, обгоревшей на солнце, и ясными голубыми глазами. Его друг, португалец Пао, был полной его противоположностью – тощий остроносый мулат. Они изрядно выпили, много смеялись и настояли, чтобы Хакобо рассказал Килиану историю их последней встречи. – Это было в Камеруне, мы охотились на слонов, – неохотно начал брат. – Взяли дробовики и отправились в джунгли. Гид вел нас по следу из поломанных деревьев – животные редко ходят по дорогам. Вдруг земля затряслась, и мы поняли, что добыча близко… – Ты перепугался до чертиков! – перебил его Дик, хихикая. – Побелел, как скатерть! – Ну да, слон выскочил прямо на меня! Проводник, опытный охотник, выстрелил и попал куда-то в ухо, слон разъярился… Мы все бросились бежать… – Мы думали, что такой огромной туше трудно будет развернуться, – продолжил Пао, подавившись смешком. – А он несся за нами по пятам, и кровь хлестала у него из уха! Килиану все меньше и меньше нравились эти люди. Было в них нечто подозрительное. Дик никогда не смотрел прямо в глаза, а смех Пао звучал зло. – Наконец зверюга сбавил шаг. Мы несколько раз выстрелили, и он… – Хакобо поднял руки, – исчез! Пропал из виду! Я так и не увидел его падения. – Эти черти такие живучие! – Дик затянулся и медленно выдохнув дым. – Да, но этот все-таки испустил дух, – уточнил Пао. – Мы с проводником нашли его, когда тело еще не остыло. – Разделывать его собралась куча народу, в конце остались одни кости, – Хакобо глотнул из стакана. – А бивни были высотой вот с эту дверь. Килиану история показалась жестокой. Он, конечно, охотился на горных коз в Пиренеях, но и представить не мог подобной сцены. Со времен Адама меткий выстрел был призван прервать страдания животного, и он не знал ни одного человека у себя на родине, кто бы наслаждался долгой агонией. – Это опасно, – покачав головой, произнес он. – Да уж! – Дик смерил его холодным взглядом. – Однажды на охоте я видел, как слон схватил хоботом одного из черных и со всей дури шмякнул о землю. – Этого черного потом бы и мать родная не узнала, – загоготал Пао, обнажив кривые зубы. С Килиана было достаточно. Что за ночь сегодня! После этой ярмарки тщеславия, после взрыва эмоций Хулии, да еще после этих рассказов о жестокости на охоте его первый визит сюда точно станет последним. Спиртное ударило в голову, и он распустил узел галстука. – Что с тобой? – тихо спросил Хакобо. – Похоже, на плантации мне уютнее, – пробормотал Килиан, поджигая новую сигарету от окурка. – Что ты сказал? – Ничего. Сказал, что пора возвращаться. Ты еще остаешься? – Хочу переместиться в местечко поживее, – честно ответил Хакобо. – А ты можешь вернуться на плантацию с остальными. – Да, конечно, – кивнул Килиан, добавив про себя: «Если не буду их раздражать». Оставшись один, он какое-то время наблюдал за молодыми людьми, играющими в бильярд, пока его внимание не привлекли громкие голоса. Обернувшись, он заметил Эмилио, который о чем-то спорил с грузным чернокожим мужчиной в элегантном костюме. Дженероса пыталась оттащить мужа, но тот не реагировал. Голоса становились громче, и Килиан решил подойти посмотреть, что происходит. – Какое право имеешь ты говорить такое мне, Густаво?! – орал Эмилио. – Мы много лет дружили с твоим отцом. Я тебя хоть раз обидел?! Я даже живу здесь дольше тебя!