Она всхлипнула, и я подавил рвущееся с языка резкое возражение. Ее забота была мне не нужна, но она об этом не догадывалась и переживала так, как никто обо мне раньше. Или не обо мне? Отбросив на потом философские вопросы, можно ли считать меня ее сыном, я ответил: — Я ненадолго выходил. — Протянул ей пакет, чтобы отвлечь. — За продуктами. — А деньги? — не желала она успокаиваться. — Где ты взял деньги? — Заработал. — Как ты мог заработать? — Она сунула нос в пакет и подозрительно прищурилась. — Что ты делал? Ее беспокойство было объяснимо: некоторые обнаружившиеся в памяти варианты того, на чем в этом мире можно заработать в четырнадцать лет, были очень неприглядны. — Помог разгрузить машину, мне за это заплатили. Я сбросил с ног кроссовки и прошел к себе, сдвинув маму Ярослава. Память подсказывала, что обычно он поступал как раз так. Мать он не уважал, считал, что она должна была стрясти с его отца денег побольше и тогда они зажили бы богато и счастливо. Его мечты все были передо мной, и были они мелкими и уродливыми. Но даже для их достижения он не делал ровным счетом ничего. Почему–то был уверен, что счастье само свалится ему на голову. Вот и свалилось объединенными усилиями Серого и Глаза. А все потому, что кто–то заврался, чтобы произвести впечатление на девчонку. Обычную девчонку, ради которой я бы и пальцем не пошевельнул. Подумать только, если бы не стечение обстоятельств, я сейчас мог быть императором, а вместо этого попал в отсталый мир! Одна радость — магия есть. — Тогда я на ужин жарю курицу, которую ты принес, — вдогонку бросила мама Ярослава. — И убери в своей комнате. Свинарник развел. — Хорошо, — ответил я и захлопнул за собой дверь. В комнате действительно был бардак, и если мне придется здесь жить, то лишнее стоит выбросить. Только сначала определить, что здесь лишнее. Знакомое касание вызова, как обычно, пришло не вовремя. Илинель неймется. Она никогда не признавала очевидного, если ей было невыгодно. Видела бы она меня сейчас, сразу бы интерес потеряла, а Дамиан со смеху бы умер, если бы узнал, где я и в ком я. Сейчас даже его невеликих сил хватило бы справиться со мной наяву. Но в транс я вошел и попытался связаться с Айлингом. Мало ли, вдруг учитель успокоился и решил, что я небезнадежен? Но вызов словно стукнулся в стену и отрикошкетил, болезненно отдавшись в ушах и выбив из транса. В этот раз кровь из носа не пошла. Привыкаю. Отдышавшись, я решил все–таки заняться не уборкой, а защитой. Если ночью вломится банда Глаза, им будет все равно, насколько чисто в моей комнате. На всю квартиру защиту не растяну, да и не станут бандиты пробиваться через стены, а вот три окна и дверь — слабые места. Дверь вообще хлипкая, пальцем проткнуть можно. Не обычным, разумеется, а натренированным. А окна второго этажа достаются в прыжке, если есть желание забраться внутрь, или броском, если нужно забросить какую–нибудь гадость. На что–то серьезное меня не хватит, да и каналам большая нагрузка будет пока лишней, но Глаза и простая защита остановит. Устройство защиты заняло у меня где–то с полчаса. Усилил окна и дверь, вывел от каждого объекта по сигнальной линии на себя, чтобы знать, когда сработает, и добавил по паре неприятных сюрпризов на каждый проем. На мелкую шайку должно хватить, даже если они привлекут Серого в качестве главной ударной силы. У Серого силы больше, но меньше знаний, что даст мне преимущество. После чего наконец я приступил к уборке. Собрал грязную одежду, оттащил в ванную и забросил в стиральную машину. Пожалел, что сжег утром футболку — глядишь, отстиралась бы тоже. Но привычка не оставлять ничего своего тогда взяла верх. — Ты изменился, — неожиданно сказала мама Ярослава, когда я выходил из ванной. — Меня ударили по голове. Конечно, я изменился. — Голова болит? Может, таблетку дать? — Немного. Обойдусь без таблетки. На самом деле, голова не болела вовсе, но на нее можно было пока списать странности в поведении. А потом внушить, что после удара по голове я прозрел: живу неправильно и должен все поменять. А менять придется. Если мне суждено стать частью этого мира, то положение Ярослава надо срочно улучшать. В школу он ходил, но знаний в голове и на медный грош не набралось бы. Но та школа мне нынешнему не подойдет. У магов наверняка есть свои. А в них наверняка что–то новое найду даже я. На самом деле, меня больше волновало, найду ли я что–то по перемещению между мирами, пока еще можно было использовать там кого–то как якорь. Усаживаясь на любимое место Ярослава за компом, я уже знал, чем буду заниматься. Нет, не игрой: воспоминания о визуализации магии и наборе заклинаний в игре вызывали лишь у меня смех. Тот, кто умеет магию делать, в нее не играет. По краю сознания скользнула мысль, что Ярослав считал своего персонажа весьма ценным, а значит, его можно было продать. Использовать наследство, полученное от тела. Самому Ярославу в игры уже не поиграть, мне же это было совершенно неинтересно. Даже отголоски азарта, оставшегося от прежнего владельца, не вызывали желания войти в мир компьютерных иллюзий. Но с продажей, если она возможна, разберусь потом, сейчас же эту коробку использую для поиска информации, чем Ярослав хоть редко, но занимался. Точно, школа для магов нашлась, и даже не одна. Лучшей считался загородный колледж «Крылья Феникса». Картинки помещений и счастливых учащихся радовали, не радовало то, что поступить туда я мог только в следующем году, а еще не радовали цены — почти два миллиона в год. Я уже понял, что для матери Ярослава эта сумма окажется неподъемной даже для разовой выплаты, а платить нужно три года. А ведь это только плата за обучение, сюда наверняка не входили форма, учебники, общежитие. Да много чего могло не входить такого, о чем Ярослав не знал, потому что не сталкивался, а я не знал, потому что мир не мой. В других школах обучение было ненамного дешевле, поскольку рассчитывалось исключительно на элиту, к коей относились маги. Крупный род мог позволить себе такие траты, мелкий при необходимости влезал в долги, но тоже из кожи вон лез, чтобы соответствовать. Интересно, что ряд школ уже с самого начала имели перекос в одно из направлений магии. Интересно, с чем это связано? С дисбалансом при развитии магов или с необходимостью направлять на нужную специализацию? Из рекламных описаний этого понятно не было. Описания были яркими, красочными, многообещающими. Подозреваю, что и половину обещаний выполнить не получилось бы. На сайтах всех школ были вкладки, в которые зайти можно было только по паролю. Если бы Ярослав время, убитое на игры, потратил бы на программирование, возможно, я бы смог попасть в закрытые разделы. Но, как я уже понял, был он не слишком любознателен и очень ленив, поэтому мне пришлось ограничиться страницами, доступными всем. Неуверенный стук в дверь прервал поиски: — Ярик, ужинать будешь? — Конечно, — оживился я. Сил я потратил сегодня немерено и есть хотел зверски. Порцию курицы с гарниром из гречневой каши я проглотил, почти не чувствуя вкуса, и сразу попросил добавки, которую уже ел медленно, смакуя каждый кусочек и ища соответствие вкусу в своем старом мире. Зря я это сделал, потому что опять нахлынула тоска. — Ты так осунулся, — жалобно сказала мама Ярослава, которая к еде не притронулась. — За сутки в собственную тень превратился. — Все будет хорошо, мама, — попытался я ее приободрить. — Вчерашний день был тяжелым для нас обоих, но он закончился, и все у нас будет хорошо. — Хотелось бы верить, — она вздохнула. — Ты прости, что я на тебя накричала в коридоре, но я вчера так испугалась, что тебя потеряла. А сегодня… — У нее задрожали губы. — Сегодня, когда я пришла, а тебя не оказалось… А ты всего лишь ходил в магазин. Да, деньги я верну. — Зачем? — я удивился. — Твоя первая зарплата. — Она мечтательно улыбнулась. — Ее нужно потратить как–то так, чтобы запомнилось. Ты вырос, а я и не заметила. — Я ее уже потратил, — чувствуя неловкость, буркнул я. — И потратил так, как посчитал нужным. Если ты считаешь меня взрослым, то оставь право распоряжаться моими деньгами мне. Мир продолжал быть чужим и диким, но от этой женщины веяло уже чем–то родным и близким. Но жить за ее счет мне, взрослому самостоятельному магу? — Хорошо. Она улыбнулась, а я окончательно смутился, торопливо доглотал то, что оставалось в тарелке, а чашку с чаем уже забрал с собой. Это тоже было в характере Ярослава, он и ужинал иногда, параллельно участвуя в игровых рейдах. Я же опять полез на сайты. Почему–то больше всего тянуло изучать «Крылья Феникса». В очередной раз пройдясь по списку выпускников, я понял причину: там когда–то учился мой биологический отец, Кирилл Лазарев, причем считался одним из лучших выпускников. «Гордость школы», как пафосно было написано под его на редкость противной высокомерной рожей. А сейчас там учился его сын, который был старше меня на год. Почему бы папочке не оплатить учебу еще одного отпрыска? Глава 4 Как я и думал, ночью нас решили навестить гости. Проснулся я оттого, что кто–то попытался выбить нашу дверь и у меня сработала сигнальная нить. За вчера я дал слишком большую нагрузку изнеженному телу и хилым каналам, поэтому включился не сразу. Но как только в голове чуть прояснилось, отправил сон на мать и пошел наблюдать за пыхтеньем бандитов. — Чугунная она, че ли? — Хрипящий дышал уже со свистом, но жаждал отомстить за свое унижение. — Костяшки разбил, а ей хоть бы хны. — Ногой надо было, — авторитетно сказал Глаз, не торопясь, впрочем, становиться примером для подражания. — Чтобы пятку сломать? Эту дверь только динамитом и возьмешь. — Динамитом? Задумчивость в голосе Глаза мне не понравилась. Если они притарянят динамит, дверь устоит, а вот все вокруг нее нет. Я бросил приморозку на всех троих и резко распахнул дверь. — Ба, какие замечательные люди, — радостно сказал я. — И какие обязательные. Деньги собрали, решили сразу принести. Давайте. Жаль, что Ярослав этого не видит, он так мечтал, что однажды будет вести себя нагло, а все вокруг пугаться и лебезить. Глаз от моей наглости ошалел ненадолго, тут же попытался въехать кулаком в нос, но я просто сделал шаг назад, и кулак до меня не достал. А вот Глаз не смог сделать шага ни назад, ни вперед, ни вбок, отчего сразу запаниковал, задергался, заехал локтем в живот третьему члену банды, молчаливому и внешне ничем не примечательному. Тот психанул и треснул главаря в ответ по затылку. — Представление в счет оплаты не приму, — я широко зевнул. — Давайте деньги и разойдемся миром. Я спать, а вы по своим делам. — Гаденыш, ты знаешь, с кем связался? — прошипел Глаз и плюнул на пол. Полу это не сильно повредило: убирали подъезд только по праздникам, а последний праздник был лет десять назад и очень короткий. — Знаю, с идиотом. Умный бы уже понял, что меня трогать нельзя, откупился бы и свалил в закат. — Я опять зевнул. Спать хотелось зверски, а это сильно мешает концентрации, что недопустимо для мага. Но кидать на себя бодрость смысла не было. — Так деньги будут или я пошел досыпать? А вы постоите до утра, подумаете. Главное, мне не забыть встать раньше мамы, а то она вас увидит, перепугается, полицию вызовет. Я сделал вид, что тянусь за ручкой двери, Глаз всполошился и зло буркнул: — Будут. Он достал из кармана кучу мятых купюр и протянул мне, сияя дружелюбной улыбкой, которой я не поверил не потому, что в ряду зубов наблюдалась большая нехватка, просто сам вид главаря говорил о том, что сдаваться он не собирается. Предчувствия меня не обманули. Когда я потянулся за деньгами, Глаз попытался меня схватить за ворот, но поскольку я одновременно бросил на него слабость, вырваться удалось без труда. — Понятно. Вам нужно время подумать. Я опять потянулся за ручкой двери, притворяясь, что собираюсь оставить композицию «Мыслители» на лестничной площадке. Мыслители из них, конечно, так себе, но «Шпана» звучит слишком приземленно. Для мага моего уровня пару дней назад разборки со шпаной были вообще невозможны. — Не надо, — буркнул Хрипящий и полез за деньгами. Третий последовал их примеру и вывалил всю наличность. Наличности у троих было мало. В сумме разве что пару тысяч наберется. — Это все? — деланно удивился я. — Такую сумму иначе как оскорблением не назовешь. — Зуб даю, завтра донесем, — выпалил Глаз. — Отпусти, а, Ярослав? — Сколько? — Что сколько? — затупил он.