Новикова подняли рано. Так–то безопасник Мальцевых и сам не привык спать подолгу, но вчера пришлось лечь попозже в расчете сегодня отоспаться. Но отоспаться не получилось — звонок разбил сон вдребезги. А уж услышанное прогнало последние остатки сна. — Что значит исчезла? — рявкнул он в трубку еще немного хриплым со сна голосом. — Как может кто–то исчезнуть из закрытого полностью охраняемого поселка? Только через пост охраны. — Он уже успокаивался, говорил увереннее. — Наверняка двое из троих дрыхли, а третий выпустил. Камеры что? Он выслушивал собеседника, зевая и потирая лоб, словно это хоть в какой–то степени помогало думать. — Так–таки растворилась в воздухе? — иронично хмыкнул он. — Вырезали кусок. Дежурных допросили? … Разумеется, будут уверять, что глаз не сомкнули. … Сам посуди, кто еще мог выпустить и восстановить запирающие заклинания? … Да необязательно роман. Возможно, деньги. … А это вам нужно выяснить. Допросите посерьезнее, с мозгодерами. И немедленно. Ситуация нешуточная. Если что–то выплывет, не поздоровится не только вам и мне. … Телефоны родителей и сестры на прослушке? Вот и ладушки. Долго не побегает. … Разумеется, не сама же она в пижаме сбежала. Была машина. … Про камеры выяснили уже. Достаньте у дорожников номера машин, которые выехали из города в нашу сторону. … Время? С того момента, как Ермолину в последний раз видели вживую, а не на записи — мы же не знаем, с какого момента запись подменили. Обшарьте весь поселок с артефактами. Возможно, она все еще в нем. В последнее Новиков не верил, но считал обязанным пройтись по всем вариантам, даже по самым невероятным. Телефон он выключил, но спать больше не лег: следовало решить как можно скорее — докладывать ли Игнату Мефодьевичу о потенциальной угрозе или же подождать результатов поисков. Злой Мальцев временами был весьма несдержан, от его руки страдали не только предметы мебели, но и подчиненные. А злой он в последнее время ходил весьма часто, поскольку неприятное происшествие с наследником так и не прояснилось, разве что появилось подозрение об участии какой–то девицы. И накопители. Если на их производителя удастся выйти и загрести производство под свою руку, Мальцев простит любую ошибку. Новиков взглянул на часы и решил не беспокоить шефа хотя бы до завтрака, к тому времени уже точно определится хоть что–то с пропавшей Ермолиной. Глава 29 Поразмыслив, я решил все же не тащиться к Лазаревым с самого утра. Вряд ли такой занятый человек, как Андрей Кириллович, приезжает к восьми тридцати на работу, как его подчиненные. Значит, к нему нужно попытаться пробиться часов в десять–одиннадцать, чтобы еще была утренняя бодрость и не было желания уйти на обед. И в школу неплохо было бы заглянуть хотя бы чтобы поговорить с Полиной. Не хотелось бы, чтобы она навела Мальцевых на свою сестру и ли меня, что–то сболтнув. — Я хотела вечером праздничный ужин устроить, — влезла в мои размышления мама, — но… Она выразительно посмотрела на Аню. — У тебя каждый ужин праздничный, — решил я подольститься, — Как в лучших ресторанах. — Но я думала, ты пригласишь друзей… — Каких друзей, мама? У моего предшественника друзей не было. Не считать же таковым Игоря Рощупкина? Я завести еще не успел. С Серым у нас скорее вырисовывались деловые отношения, чем приятельские. С Полиной я бы их тоже дружескими не назвал. Забавно, но на первый мой день рождения в этом теле приглашать было некого. — Это семейный праздник, — поспешил я успокоить распереживавшуюся маму. — Нам никого не нужно. Посидим вдвоем или втроем. Как получится. Мама глянула на часы, спохватилась, что опаздывает на работу, всунула мне пакет с подарком и убежала. А мы остались вдвоем с Аней. — Я сейчас тоже уйду, — сообщил я. — Думаю, тебя не надо предупреждать, чтобы ты сидела тише мыши и никуда не звонила? — Совсем никуда? — В ближайшие пару дней совсем. Ни родителям, ни парню. У тебя же он наверняка есть? — Возможно, уже стоит говорить «был», — вздохнула она. — Но ты прав, пара дней ничего не решит. — Тебе что–то нужно купить? — Пару дней обойдусь. — И то дело, — легко согласился я. — Возможно, Полина появится здесь вечером, с ней и договоришься. — Это не опасно, ее привлекать? — Она здесь часто бывает. На вздернутую Анину бровь я не отреагировал никак, сделал вид, что намеков не понимаю. Чувствовал ли я что–то к Полине? Скорее, да. Но чувства эти были отголоском отношений прежнего владельца тела. Причем отголоском, заставляющим делать глупости уже меня и создающим неудобство тоже мне. На удивление в пакете оказалось как раз то, что мне нужно: новые джинсы и плотная темно–синяя футболка с длинным рукавом. Еще там лежал конверт с деньгами, я заглянул и решил потратить на новую ветровку — за то время, что я вживался в новое тело, умудрился вытянуться настолько, что старая стала короткой и руки из нее уже неприлично торчали. Я подхватил рюкзак и попрощался с Анной, сообщив, что постараюсь сегодня же решить ее проблему и что она должна быть готова подтвердить, что работает со мной. Анна проворчала, что ей начинает казаться, что я какой–то суперниндзя под прикрытием обычного школьника. Я ответил, что над ее мечтами не властен, и удрал в школу. В школе прямо на входе меня отловила Полина. — Ярик, — зашептала она, — к нам утром приходили от Мальцевых. Что с Аней? Я хотела позвонить, потом подумала, что телефоны могут прослушивать. Я уже вся извелась, пока ты появился. Предусмотрительность Полины меня порадовала. Хорошо, что она проявила терпение, а не стала мне названивать или, хуже того, побежала ко мне домой. — С ней все хорошо, — ответил я. — Скоро увидитесь. Остальное пока секрет. Конечно, Аню я обнадежил встречей вечером, но как пойдет разговор с Лазаревыми, я предсказать не мог. Если плохо — придется искать другой вариант, хотя и нежелательно. Все–таки узы крови — самая тесная связь, какая может быть между людьми, пренебрегают ею редко. — Но хоть поговорить с ней могу? — Ермолина, ты хочешь, чтобы Аню опять сцапали? — Она огорченно покрутила головой, я смягчился и выдал ей задание: — Соберешь немного вещей для сестры, положишь в рюкзак и будешь ждать моего звонка. Ушел я после второго урока, остановившей меня на выходе классной соврал, что собираюсь к врачу, потому что после удара временами сильно болит голова. — Елисеев, ты с этим делом не шути, — обеспокоенно сказала она, но не успел я удивиться переживаниям за мое здоровье, как она добавила: — Тебе завтра на олимпиаду ехать. И как ты с больной головой или под таблетками? — Как–нибудь, Леонида Викторовна, — подпустил я в голос трагизма. — Не могу же я подвести родную школу? — Вот именно, Елисеев, что не можешь. Чтобы завтра был как штык и совершенно здоровый. — Будет сделано, Леонида Викторовна, — вытянулся я во фрунт, имитируя военную выправку. — Иди уж, — махнула она рукой. — И чтобы завтра не опаздывал. Я кивнул, не желая дальше попусту болтать, и выскочил из школы, которая меня чем дальше, тем больше тяготила массой внезапно навалившихся обязанностей. При этом не давая почти ничего в обмен. Непорядок. На ветровку у меня ушли все подарочные деньги, но теперь я выглядел настолько прилично, насколько это вообще можно сделать с моими нынешними доходами. Теперь мой путь вел прямиком к Лазаревым. Где находится их главное здание, я узнал раньше, как и график работы старшего Лазарева. К отцу обращаться я не собирался: все равно он решение такого уровня не примет, а общаться с ним больше необходимого я не хотел. К проходной я подошел после одиннадцати и сказал заступившему мне дорогу охраннику: — Добрый день, я хотел бы встретиться с Андреем Кирилловичем Лазаревым. — С ним много кто хотел бы встретиться, — криво усмехнулся охранник, — но вас, молодой человек, нет в списке допущенных в это здание, поэтому увы… Он дурашливо развел руками, даже не думая браться ни за пистолет, ни за артефакт, который у него тоже был. Недооценивание соперника — одна из главных причин проигрышей сражений. Я мог бы совершенно спокойно пройти мимо него, но тогда Лазаревы узнали бы о той части моих секретов, которые я им доверять не планировал. Нет, в крайнем случае можно прорваться, используя магические техники, но только в крайнем случае, когда все дипломатические методы себя исчерпают. — Видите ли, я его внук, Елисеев Ярослав Кириллович, — спокойно пояснил я охраннику и достал паспорт в подтверждение своих слов, — Я не собираюсь надоедать своему занятому деду, но хотел бы коротко с ним переговорить. Разговор важный не только для меня, но и для Лазаревых, поэтому не могли бы вы узнать у секретаря Андрея Кирилловича, не найдется ли для меня пару минут? Охранник посмотрел на меня, потом на мой паспорт, потом опять на меня. Мысли, которые вертелись у него в голове, я прочитал бы без всяких ментальных техник. Лошадкой я для него был темной. С одно стороны внук, с другой — непризнанный и явно не поддерживаемый кланом. Раньше я встречи с родственниками не искал и в черном списке меня не было, но стоило ли ради меня беспокоить самого главного в этом здании? — Возможно, вам стоит для начала встретиться с Кириллом Андреевичем? — наконец предложил охранник компромиссный вариант. — С Кириллом Андреевичем я встречаться не хочу, — ответил я с понимающей улыбкой. — У него недостаточный уровень для решения этого вопроса. Охранник аж крякнул от моей наглости. — Кирилл Андреевич — второе лицо в клане. — А мне нужно первое. Вы же можете связаться с секретарем Андрея Кирилловича? Я же не прошу ничего невозможного? Охранник сдался, решив, что проще раз и навсегда закрыть вопрос с моим непонятным статусом, чем выслушивать уговоры еще полдня. Он позвонил в приемную, и теперь мне оставалось только ждать. Я надеялся, что дед примет меня хотя бы из любопытства. Не все же он истратил за прожитую жизнь? Вызов Айлинга оказался в этот раз совсем некстати, его проигнорировать и сбросить я не мог: буду упорствовать — выдернет сам. Я прошел к ближайшему креслу, сел в него, закрыл глаза и притворился, что настроился на долгое ожидание. — Вы очень не вовремя учитель, — выпалил я сразу, как его увидел. — Я всегда вовремя, Мальгус, — отрезал он. — Ты решил, что возьмешь с Дамиана? А то у него вскоре не останется, за что торговаться. — Это–то не проблема — отстроит новое, — траты бывшего друга меня не волновали ни в коей мере. — Но я понятия не имею, что с него требовать. То, что знаю и хочется, — он точно не отдаст. — Проси ритуалы ступеней, — неожиданно предложил Айлин. — Причем все. Если ты не понял, тебе их придется проходить заново. Там подстраивается тело, а не душа. И еще выторгуй пару заклинаний по мелочи, там тоже есть интересные, с теми же накопителями. И не затягивай. Реши сегодня. Он выкинул меня из разговора так быстро, что голова закружилась. Про ритуалы я даже не вспомнил, не думал, что их можно пойти самостоятельно. А по словам Айлинга, выходит, что не только можно, но и три уже пройденных придется проходить заново, да еще без присмотра наставника, которой снимал часть болезненных симптомов. Неприятное известие. — Ярослав Кириллович? Я открыл глаза. Напротив меня стояла элегантно одетая дама лет пятидесяти и доброжелательно смотрела на меня через стильные очки в металлической оправе. Показалось, что одни ее очки стоят дороже всей моей одежды. За мной отправили личную помощницу Лазарева? — Да, это я.