Она прищурилась и ледяным тоном отчеканила, не отрывая взгляд от меня: – Ты приехала без предупреждения, ничего не объяснив. Притащила с собой избитую девку, которой явно нужно в больницу, – Ида сделала шаг к Теми и тыкнула пальцем в грудь, – если не объяснишь, кто это такая, можете катиться на все четыре стороны. Темза перешла на крик: – Да как, чёрт возьми, я должна была тебя предупредить?! Ты трубку не берёшь уже месяц! Ида невозмутимо сделала затяжку и продолжала глядеть на нас. От запаха сигаретного дыма внутренности заныли. Темза сделала глубокий вдох, пару мгновений молчала, а потом указала ладонью на меня: – Это Юнона. Её избил глава Полицейского департамента, а сестру похитили четыре дня назад. – И что мне с этого? – пожала плечами Ида. – А то, что полиция состряпала всё так, будто Юнона убила Агату. И после этого подожгла квартиру. Догадываешься, куда клоню? Уже не так уверенно Ида сказала: – Темза, это для меня закрытая тема. Ты же знаешь. Теми кивнула: – Знаю. Но я не могу отвезти её в Джаро. По легенде её казнили ночью в лесу. Ей нужно переждать где-то недельку – другую. Ида сомневалась ещё несколько секунд, затем закатила глаза и открыла дверь. Собака радостно залаяла, та шикнула на неё и скучающим голосом сказала: – Входите. Темза торжествующе глянула на нас с Феликсом. Я же совсем не разделяла её радость. Довериться журналистам ещё полбеды…Но жить под одной крышей с настолько неприятным человеком… Домик оказался совсем крошечным. Мы вошли в прихожую, залитую тёплым светом. В нос ударил запах жареной рыбы. Неудивительно, Ида жила небогато, вряд ли её рацион отличался разнообразием. Справа на стене находилась небольшая пустая вешалка, а под ней – всего одна пара обуви: массивные чёрные сапоги миниатюрного размера. Несмотря на то, что рыба у меня в печёнках сидела, желудок свело от запаха еды. У двери в кухню сидела собака и, принюхиваясь, глядела на нас жёлтыми волчьими глазами. – Булка, – нежно сказала Ида, – не злись на гостей. Собака радостно завиляла хвостом, услышав голос хозяйки. Феликс помог мне снять куртку и разуться, а затем мы последовали за Идой в гостиную, такую же маленькую, как и прихожая. Она была светлее: в окно пробивались солнечные лучи и делали пустоватое помещение более уютным. Ничего лишнего: диван, коврик для собаки, столик с небольшим телевизором, комод в углу и растение в горшке с большими мясистыми листьями, название которого я не знала. Возле входа в гостиную справа располагалась ещё одна дверь. Вряд ли это была спальня. Скорее всего, ванная. При мысли о горячем душе внутри стало чуть лучше. – Ида, Юноне нужны антибиотики, а ещё обработать раны. Срочно, – сказал Феликс. – Сначала мне нужен душ, – добавила я. Ида скривилась и отчеканила: – Да, лучше бы её отмыть. Проведешь гостью, сестричка? – Никакого душа, пока я не обработаю Юноне ногу, – отрезал Феликс. Ида тяжело вздохнула, бросила на меня очередной неприятный взгляд и процедила: – Сейчас всё принесу. Через несколько минут меня усадили на диван и дали несколько таблеток. – Это антибиотик и обезболивающее. Чтобы рана не загноилась, – бормотал он. Я послушно выпила. Теми добродушно улыбнулась и сказала: – У меня получилось кое-что захватить из дому… Чистую одежду. Скорее всего, будет велика, но это лучше, чем ходить в окровавленных лохмотьях. Принесёшь, Феликс? Он кивнул и удалился. – У тебя есть ещё одно спальное место? – спросила журналистка. – Есть. Осталось со времен, когда моя сестра навещала меня без странных гостей. Теми закатила глаза и огрызнулась: – Давай только не будем делать виноватой меня во всех бедах. И вообще, сейчас не время выяснять отношения. Темза повела меня в ванную. Ожидаемо, она была такой же маленькой, как и остальные помещения. В нос ударил запах сырости. Под потолком красовалась чёрная плесень. А в остальном ничего необычного: раковина, зеркало, зубная щетка, унитаз и душ. Теми завела меня и спросила: – Мне страшно оставлять тебя одну. Ты справишься? – Я в порядке, – соврала я журналистке, – не беспокойся обо мне. Приму душ и буду как новенькая. Теми слабо улыбнулась и кивнула. – Если что, зови. Будет обидно привезти тебя к моей мегере сестре, и…. – Эй, я всё слышу! – гаркнула Ида из гостиной. Теми хихикнула, подмигнула и закрыла дверь. Я выдохнула, опустила взгляд и подошла к зеркалу. Поднимать глаза было страшно. В общем-то, красотой меня природа обделила, но после произошедшего… В отражении была не Юна. Первое, что бросалось в глаза, – огромный синяк на скуле, запекшаяся кровь на губах и чёрные, как шерсть Булки, круги под глазами. Засаленные волосы спутались и превратились в колтун с засохшей кровью на прядях. – Красотка… – грустно хмыкнула я. И стала раздеваться. Движения давались с огромным трудом. По всему телу были синяки и ссадины. Да уж, этот козёл Аноре постарался на славу. Горячие струи ударили по затылку, и я закрыла глаза от блаженства. Ушибы на лице и теле запекли от воды, но это казалось сущей мелочью. Я готова была стоять так вечно. По телу вместе с горячей влагой разливалась ужасная усталость. Пожалуй, мысль простоять остаток жизни в душе была не очень хорошей. А вот остаться навечно в постели… Я потянулась к мылу. Шампуня у Иды не было. Ещё бы, к чему он, когда голова лысая. Против воли вырвался грустный смешок от идеи, что с такими приключениями мне тоже не помешает обзавестись похожей причёской. В памяти вспыхнули люди в балаклавах, уводящие Агату в чёрный снегоход. И ледяная стойкость сестры. Её еле заметный кивок. Если бы я не поехала за ними, меня бы всё равно нашли? Что если бы просто отправилась домой, съела два куска карамели и смирилась? Думаю, в таком случае меня подожгли бы вместе с квартирой. Я надеялась, что отец в порядке. Он ведь, наверняка, считал, что обе его дочери мертвы. Но, по крайней мере, я жива. Пока что. Обрадовало бы его это? Вряд ли. Ведь, скорее всего, папа поверил в безумную версию убийства Агаты… От этих мыслей меня затошнило. Как хорошо, что в желудке было пусто, иначе я бы точно заблевала душевую кабину Иды. И она бы меня застрелила. В дверь постучали. – Юна, с тобой всё в порядке? – обеспокоено спросила Темза. – Да. Всё хорошо. – Можно мне зайти и оставить вещи? – Да. Теми юркнула в дверь, оставила одежду на маленьком стульчике и также быстро удалилась. Я ещё несколько минут понежилась под горячим душем, тяжело вздохнула, стала обтираться и одеваться. Теми принесла тёмно-серые джинсы и красную фланелевую рубашку. Сто лет не носила красного. Не считая шапки, конечно. Вещи были мне велики, как и сказала Теми. Я снова посмотрелась на себя. Увы, душ особо ничего не поменял. В гостиной Темза стелила мне постель на матрасе прямо у дивана. При виде подушки тело заныло от истощения. Феликс сидел рядом, Иды не было. – Тебе нужно поесть, – сказал он, – пойдём на кухню, Аделаида тебя покормит. Феликс взял меня под руку и повёл. Белый облезлый кухонный гарнитур, несмотря на старость, был идеально чистым. С другой стороны стоял небольшой стол с одним стулом. Над раковиной на полочке находились в единственном экземпляре чашка, ложка и нож. Остальная посуда была на столе: тарелка с макаронами и большим куском жареной рыбы. Ида стояла лицом к окну и даже не обернулась на нас. При виде еды желудок, казалось, свернулся в трубочку и больно заныл. Я решила, что стеснение ни к чему, и принялась орудовать вилкой. Темза, видимо покончив с постелью, тоже вошла в кухню и язвительно сказала: – Ты, сестренка, как всегда, очень гостеприимна. Могла бы нам с Феликсом хоть чаю предложить. Ида слегка повернула голову, так, что стало видно напряжённые скулы. – Разговор шёл только о девчонке. К тому же, у меня посуда только на одного. Кусок рыбы застрял в горле, и я прокашлялась. Вот теперь уже стало неловко. Я посмотрела на Теми. Она потирала лоб двумя пальцами и мотала головой. Феликс, почуяв, что зреет конфликт, быстро ретировался в комнату. – Ладно, обойдёмся без чая, – процедила Теми, сложив руки на груди. В кухне повисла напряженная тишина. Через несколько секунд Ида повернулась, бросила на меня холодный взгляд и сказала: – Не надо на меня пялиться. Ешь. А то остынет. Я не ответила. Почему-то от её предложения еда совсем перестала быть привлекательной.