Я стою в очереди в булочной у школы. Денег хватает только на самый дешевый пирожок. Тяжело вздохнув, поправляю тяжелый рюкзак и погружаюсь в раздумья. Мне снова выставили плохие оценки в четверти. В голове крутятся навязчивые ядовитые мысли: «Ну, зато Агги молодец! Она-то у нас папочку радует. Отличница, не то, что Юни. Вот и на обед у Юни будет мерзкий пирожок с рыбой, а у сестры, поди, что – то вкуснее. Если бы я училась дома, всё было бы тоже отлично». Не хочу идти домой. Не хочу видеть разочарованное лицо отца. На задворках сознания появляется мысль, что Агата ни в чем не виновата. Но уже поздно. Я упиваюсь своим ядом. Иного не остаётся. Папа будет злиться. Так хоть я позлюсь на них. Очередь тянется целую вечность. От скуки я стала рассматривать сидящих за столиками людей. Вдруг кто-то еле-еле касается моего плеча. От неожиданности я резко оборачиваюсь и задеваю незнакомца. Он ойкает, а я его рассматриваю. Передо мной стоит паренёк моего возраста и глупо улыбается, нервно водя рукой по золотистым волосам. Янтарного цвета глаза смотрят так выразительно, что хочется тут же провалиться сквозь землю или, хотя бы, отвернуться. Круглые щёки усыпаны десятками веснушек. Редкость. Он немного выше меня, одет в школьную форму, но в школе я его никогда не видела. – Прости, не хотел тебя напугать, – говорит он ласковым обволакивающим голосом. – Можно угостить тебя чаем? Я поднимаю брови и округляю глаза: – А ты кто такой вообще? Паренёк спохватывается и спешит протянуть ладонь для рукопожатия. – Ох, прости, совсем растерялся. Меня зовут Хрисан. Мы немного придвигаемся в очереди. Я осматриваюсь, чтобы нас никто не слышал и не имел повода для мерзких издёвок. – Хрисан, спасибо за предложение, но не стоит. Незнакомец горячо возражает: – Я за тобой наблюдал уже несколько дней. Ты постоянно покупаешь себе пирожок с рыбой. Угостить тебя коричным? Мне становится стыдно. Щеки обжигает румянцем. – Сказано же: не надо! – протестую я, и, секунду подумав, добавляю: – с рыбой мой любимый. И кстати, зачем ты за мной шпионишь? Ответить мальчишка не успевает: подходит моя очередь. Я отворачиваюсь от надоедливого соседа и подхожу ближе к прилавку. На нём стоит монитор, и женский механический голос спрашивает: – Добрый день! Что будете брать? – Рыбную булочку, – почти шепотом говорю я. Готова поклясться: Хрисан улыбается. От чего-то я чувствую ужасное смущение и стыд. А ещё странное незнакомое чувство. Будто муравьи, которых я видела вчера на экскурсии в инсектарии, бегают внутри желудка. Я быстро плачу за скромный обед, хватаю тарелку и бегу за самый дальний столик, не оборачиваясь. «Соберись, Юнона. Что с тобой происходит?» – думаю я. – Прости, я совсем не с того начал знакомство, – появляется перед носом назойливый новый знакомый и без спроса садится ко мне. – Давай заново? Как тебя зовут? Я недоверчиво смеряю его взглядом и про себя отмечаю, что такая напористость мне даже по душе. Он ставит на столик две тарелки с ароматными коричными булочками и одну подвигает ко мне. От неё пахнет так аппетитно, что я почти готова сдаться. Уже сто лет таких не ела. Хрисан ловит мой голодный взгляд и ухмыляется. Я снова заливаюсь краской. – Меня зовут Юнона. – А меня Хрисан, – весело говорит он и протягивает ладонь. Я аккуратно жму горячую руку. Паренёк широко улыбается и показывает пальцем на булочки: – Перекусим? Они очень вкусные! – Спасибо тебе, – всё ещё смущенно говорю я, – но мне хватило бы и своей еды. Хрисан машет рукой и изображает скуку: – Да-да-да, я это уже слышал. Расслабься! И принимается за еду. Я еще пару секунд завороженно смотрю на парня и окончательно решаюсь не стесняться. Мне становится немного совестливо за то, что я несколько минут назад злилась на Агату. Она ведь совсем не причём. – Ты чем-то расстроена? – интересуется новый знакомый. Я не перестаю удивляться такому упрямству и вру о настоящей причине своей злости: – Ничего особенного. Получила плохие оценки. Хрисан машет головой. – Сочувствую. Но на твоём месте я бы вообще не переживал. Вдруг он тянется через стол и дёргает меня за длинную косу. – Эй! – вскакиваю и через секунду понимаю, что возмутилась слишком громко: все повернули головы на нас. Хрисан делает смешную гримасу и говорит: – Прости. Хотел убедиться, что волосы настоящие. Ни разу таких длинных не видел! Я обхватываю руками косу, будто защищаясь, и осторожно сажусь обратно. – Ещё раз так сделаешь – получишь в глаз. На мою угрозу он лишь хохочет. – Вот и познакомились. Проводить тебя домой после школы? Я колеблюсь несколько секунд. А потом думаю: «Чем чёрт не шутит?». И соглашаюсь. Весь яд из сердца испарился. И тут Хрисан становится серьёзным и говорит: – Просыпайся, Юнона. Нужно спасать сестру. По ощущениям прошло несколько часов, прежде чем я очнулась. Стон боли вырвался из груди. По мне будто катком проехались. В голове стоял звон. Кажется, слух пропал. Я лежала на руле и боялась пошевелиться. Перед глазами яркими вспышками появлялось и пропадало пламя. Несколько секунд я пыталась вспомнить, сон это был или правда. Левая рука болела нестерпимо: похоже, перелом. Потихоньку отодвинулась от руля. Каждое движение давалось с трудом. Немного поморгав, я, наконец, стала нормально видеть. Рукавом правой руки обтёрла лоб. Дела плохи. Всё в крови. Я дотянулась до двери, открыла её и выпала на землю. Приземление неудачное. Я попыталась выругаться, но рот издал только странное бульканье. Кто-то позвал на помощь, а в следующее мгновение меня попытались поднять. Теперь уже закричала я. – Вот так. Давай просто положим тебя на спину, – сказал незнакомец. Я не сопротивлялась. Если меня только-только спасают, значит, в отключке я была недолго. Левая кисть заныла от попытки пошевелить пальцами. Затем я набрала воздуха в лёгкие и спросила: – Ты…видел пламя? Мужчина оглянулся на место аварии и ответил: – Нет, твой снегоход не горел, всё в порядке. – Нет, не снегоход, – я запнулась. Вдруг он не видел и счёл меня сумасшедшей? Если это мне не приснилось, дроны наверняка всё сняли. Надо мной, словно стая птиц, как раз кружило штук пять беспилотников. Я попыталась сесть. Получилось со второго раза. Правый глаз тут же залило кровью. Пришлось прижать руку к брови. Мой взгляд зацепился за место аварии. Передняя часть снегохода превратилась в груду металла. Осколки лобового стекла лежали вокруг и поблёскивали на солнце. Рассудок возвращался в норму, а с ним – необъятная паника. Спаситель, до этого момента стоявший ко мне спиной, увидел, что я уже сижу. – Нет-нет! Тебе нельзя, ложись! – он попытался уложить меня обратно. Изо всех сил постаралась его оттолкнуть, но ничего не вышло. – Ты видел, куда они поехали? – Куда поехал кто? – растерянно спросил незнакомец. – Большой чёрный снегоход. Видел? – с надеждой спросила я. Но тот только покачал головой. – Тебе, должно быть, привиделось. Ты на огромной скорости влетела в фонарь. Но не беспокойся, скоро тебя отвезут в больницу. Вдруг по венам начал течь страх. С оставшейся капелькой надежды я аккуратно ощупала карман, в котором точно лежал либерган с четырьмя патронами и мой старенький смартфон. Ни того, ни другого там не оказалось. По коже пробежал холодок. Надо выбираться. Бежать, пока есть силы. Я попыталась оттолкнуться от правой руки, которая болела гораздо меньше. Ничего не вышло. Незнакомец это снова заметил и излишне ласково сказал: – Какая ты неугомонная! Лучше лежи, а то еще больше покалечишься. Я попыталась вложить во взгляд всю ненависть. – Кто ты такой?