— Смирно!!! Товарищ генерал-армии!.. — Вольно, товарищи, — в первое время после назначения, Шевцов любил появляться в воинских частях с необъявленным визитом, но, как сам понимал это, выходило очень редко. Рабочий план министра, а тем более его передвижение по стране отслеживалось и контролировалось не только органами государственной безопасности, но и командирами частей, над которыми его вертолёт совершал плановый полёт по маршруту. Не дай бог, с вертолётом что-то случится или первое лицо военного ведомства изволит произвести незапланированную посадку на плацу какой-то всеми забытой воинской части, о существовании которой знают единицы. Но такое случалось крайне редко, и Шевцов научился подмечать, когда офицеры, а тем более солдаты заранее знали о его прибытии, а когда данный факт становился неожиданностью. И вот буквально минуту назад, расширившиеся от удивления глаза дневального, а потом и дежурного офицера, когда небольшая свита из двух человек прибыла в сектор, отведённый под казармы, однозначно указывали о произведённом эффекте. Осведомившись о месторасположении необходимых ему офицеров, генерал с адъютантом проследовали к кубрику и вновь, как только министр вошёл в оборудованный для проживания десяти человек кубрик, его встретили четыре пары удивлённых глаз. — Присаживайтесь, товарищи офицеры, присаживайтесь. Я к вам ненадолго, — ловя удивлённые взгляды, генерал заметил среди одетых в полевую военную форму, облачённого в потрёпанную, но добротную форму полиции в чине капитана средних лет мужчину, и это его удивило. — Это с какого времени полиция стала заниматься расследованием… — генерал запнулся, не находя синонима к слову «преступление». Ведь не преступление совершили его подчинённые, а даже наоборот, геройский поступок и через мгновение он подобрал нужную фразу, — внутренней проверкой в вооружённых силах? — Товарищ генерал-армии! Командир специальной группы, майор Гром, разрешите пояснить⁈ — Поясните, товарищ майор, — спокойно, без явного выражения эмоций, произнёс министр, усаживаясь на предоставленный адъютантом стул. — Товарищ капитан Кутепов старший группы беженцев, что укрывались в пещерах в районе реки Бугульдейки. Это именно он организовал эвакуацию и сохранил десятки жизней, а также с его участием произведён захват объектов инопланетного происхождения, в том числе и оружия. — Даже так? — министр укоризненно посмотрел на адъютанта. О том, что захват трофеев произведён не только военнослужащими, он не знал. — Ладно, разберёмся. Товарищ майор, ваш рапорт и материалы проверки находятся у меня на столе, но я бы хотел от первого лица узнать все обстоятельства проведённой операции. — Товарищ генерал, мне и рассказывать нечего. В рапорте я указал, что в ходе выполнения задания, встретил на маршруте группу беженцев, у которых имелась в наличии трофейное оружие и снаряжение. Согласно обстоятельствам, прекратил выполнение своего задания и вернулся на базу, откуда доставил трофеи в бункер. — Странно, а мне доложили, что сработала специальная группа, — генерал укоризненно посмотрел на адъютанта. — Так и есть, товарищ генерал-армии, — вступил в разговор до этого молчавший капитан полиции, — разрешите пояснить? — Поясни, товарищ капитан. Генерал слушал рассказ капитана молча, не задавал никаких вопросов, но его адъютант то и дело делал пометки в своём планшете. — Значит, там ещё одна группа работала? Чья, как понял, неизвестно? — последний вопрос генерал адресовал адъютанту. Тот покачал головой и коротко ответил: — Сведений нет. Но и связь не со всеми частями удалось установить. Может это кто из отдельного, несоединённого убежища послал группу. — Согласен, но как-то на группу не похоже. Всего лишь один боец. Хотя, может, остальные погибли при исполнении… Ладно, товарищи, отдыхайте. И, товарищ подполковник, да-да, не смущайтесь. Приказ получите в ближайшее время и представьте список всех лиц, участвовавших в сопровождении особо важного груза для подготовки приказа о награждении. Теперь я понял, почему за вас так рьяно взялись. Изменить, а если быть откровенным, не выполнить приказ вышестоящего начальника… Но я понимаю ваши мотивы и тем более обстоятельства, послужившие к… не хочу говорить к нарушению присяги, но нахожу их обоснованными. Изучение трофеев поможет избежать множество лишних жертв. Но это вы и сами понимаете. Так что, отдыхайте… — Теперь куда, товарищ генерал-армии? — расположившись в электромобиле, поинтересовался у начальника адъютант. — Всё записал? — Так точно! — Не тянись. Мы здесь одни. — Может, тогда обратно в штаб? — Нет, давай заедем в РПУ. Когда делалась резервная копия баз данных воинского учёта? — Полгода назад, — быстро ответил адъютант и поняв мысль генерала быстро заговорил, — хотите проверить, за кем числится позывной «Бес»? — Да, но думаю, таких позывных будет сотня, если не больше. А что он старший сержант, я сильно сомневаюсь, если, конечно, верить словам капитана о его подвигах. Подготовка чувствуется не простого общевойскового спецподразделения, а как минимум спецназа ГРУ, а там сержантов нет. Так что как прибудем на РПУ, сразу в базе данных задай поиск всех с позывным «Бес» и примерный возраст укажи, без звания. Проследи лично, а я в штаб. — Слушаюсь!.. Генерал работал с документами, составлял служебную записку, с которой завтра пойдёт к Президенту. Не нравилось ему, что все первые лица государства находились в одном, пусть и большом, и хорошо защищённом убежище «Яматау-1». Он предлагал распределить высших лиц государства по разным узлам убежища, называемого «Метро-4000». Это, по его мнению, позволит при едином ударе или вторжении избежать критической потери управляемости. За обоснованием он засиделся допоздна. Хотя, куда спешить. Семья его погибла, как и погибли семьи большинства укрывшихся здесь солдат, офицеров и гражданских специалистов. Слишком всё быстро произошло. Никто не ожидал такого первого сокрушительного удара, тем более с той стороны, с которой не строился ни один теоретический прогноз появления врага. — Товарищ генерал, разрешите? — осведомился адъютант. — Да, что у тебя? — Чай готов, нести? — Хорошо, неси, — генерал протёр уставшие от длительного изучения документов глаза. Очки он принципиально не носил, вблизи видел хорошо и работать с документами ему это не мешало, но вот вдаль видел плохо, что не критично. Конечно, как в былые молодые годы попасть в грудную мишень из автомата с расстояния в сотню метров не попал бы, но от него сейчас этого никто не требует. — Получен ответ на запрос о лицах имевших позывной «Бес». — Много таких? — Согласно заданным критериям, всего двадцать восемь солдат и офицеров. Из них я убрал тех, кто точно погиб и смерть их подтверждена, а также флотских. — Согласен, вряд ли это флотский хотя может какой морской десантник? — засомневался генерал. — Такой всего один. И он комиссован по ранению — ампутация кисти левой руки. — Тогда точно не он. Тогда, что у нас получается? — Восемь бойцов, что подходят под критерии и вписываются в примерный возраст. Пятеро — офицеры различных спецподразделений от старшего лейтенанта до майора. Все имеют боевой опыт и награды. Двое — из числа лётного состава. Один — медик и один комиссованный, в отставке. — Отставника-то зачем в список включил? Если такой молодой возраст, что служить ещё и служить, то или по состоянию здоровья комиссован, или за какую провинность. — Товарищ генерал, вы правы. Старший сержант комиссован по ранению, но я обратил внимание на его звание и на последнее место регистрации, что указано в личном деле и на номер военкомата, которым сделана последняя запись. — И что там? — Это Республика Бурятия, а все события произошли в соседней области — Иркутской. — Хорошо, оставь документы, я посмотрю… — после недолгого раздумья, ответит Шевцов. Глава 20 Всю ночь я обдумывал предстоящий разговор с офицерами. Раз уж вызвался представить план, как бить врага, надо его хорошенько обдумать. Память Глена помогала, но он исходил из своего опыта, возможностей своей армии, своего оружия и тактики ведения боя. А это мне не подходило. Разница в техническом развитии родины капитана с анторсами была незначительна, хотя они и отставали в некоторых областях, в том числе и в исследовании Космоса, но в итоге пробелы в техническом развитии нивелировались совершенно иной тактикой боя, которую они успешно применяли. А ещё были те самые хоски. Да, их мало, слишком мало, но именно они нанесли критический урон, что способствовал прекращению агрессии. — Товарищ сержант? — прозвучал над ухом знакомый голос. Я не заметил, как заснул. — Что-то случилось? — Нет. Завтрак прошёл, а вас всё нет. Вот Заря и послал узнать, как вы? — Понятно, со мной всё нормально. Просто устал сильно, да и уснул только под утро. Сейчас выйду, — посыльный из числа солдат, ушёл, а я провёл необходимые процедуры, совершил утренний туалет и одевшись, направился в столовую. Есть особо не хотелось, вчера допоздна просидели, и я был сыт, но появиться и показаться, что со мной всё в порядке было необходимо. Зашёл в столовую. Там привычно суетились девушки. За этот короткий срок большинство из них освоились и успокоились от переживаний прошедших недель в плену и как я заметил стали флиртовать с личным составом солдат. «Надо Заре сказать, чтоб воспитательную работу среди бойцов провёл. Не хватало нам в замкнутом пространстве любовных страстей», — подумал, а сам опомнился. Ведь пока не прибудет более высокое начальство, не Заря будет старший этого скромного убежища, а тот самый подполковник, и с сожалением покачал головой. Вчера встреча закончилась натянуто, и в ближайшее время я ожидал серьёзного разговора по поводу соблюдения субординации. — Товарищ сержант, присаживайтесь к нам, — в столовой свободного места было много. Завтрак закончился, и девушки убирали, вытирали столы, готовясь к следующему приёму пищи. В очередной раз для себя отметил, что Заря и Штерн рационально организовали питание, составив распорядок дня, и неукоснительно его придерживались. Я обернулся на голос. В закутке, неофициально отведённом для приёма пищи офицерами, за столом сидели подполковник и ещё пара офицеров. Среди них я заметил и Зарю. Именно он позвал меня. Отказываться не стал. Взял тарелку с гречневой кашей, хорошо сдобренной тушёнкой, хлеб и кружку с кофейным напитком, и направился к ним. За столом два места были свободны, и отказ с моей стороны выглядел бы провокационно. Поприветствовав друг друга, уселся. Ел молча, изредка вслушиваясь в разговоры соседей. Говорили ни о чём. — Товарищ Бес, — когда я расправился с тарелкой каши и взялся за кружку, заговорил подполковник, — прошу извинить меня за вчерашнее. За последнее время много чего навалилось, а тут, выпил, расслабился, ну, сами понимаете… — тон разговора, а тем более обращение ко мне не по званию, меня сразу насторожил, но подполковник объяснялся простым языком, не кичась званием и должностью. Тем более, меня удивило, что говорил он в присутствии своих подчинённых и на «Вы». — Я всё понимаю, товарищ подполковник и не держу обиды, — ответил, когда офицер замолк. — Это хорошо, — выдохнул подполковник, — мы вчера хотели обсудить, что делать дальше. И у меня с офицерами есть кое-какие соображения по этому поводу. — Внимательно слушаю, — мне действительно было интересно, что придумали офицеры. В принципе, исходя из действующей военной тактики предложение подполковника выглядело довольно взвешенным и обоснованным. Главная идея строилась на использовании уцелевшей военной техники, что была спрятана в укрытиях на запасных позициях. Вот только одно подполковник не учёл. — Товарищ подполковник… — Давайте без званий, а по позывному, — прервал меня офицер. — Товарищ Серый, — исправился я, — предложенная идея нереализуема по ряду причин. О том, что анторсы блокируют запуск ракет, вам известно, и это учтено. Вы предлагаете снять неядерные заряды и замаскировать их на пути следования врага и дистанционно потом их подорвать. Но для определения маршрута следования, не говоря про установку самих зарядов, нужно время. А если учесть, что воздушным пространством полностью владеют враги, то это нереализуемо. Помните, как используя маскировку, добирались сюда? И это считай налегке. Технику не укрыть нашими накидками, а о других средствах маскировки, способных в разных спектрах снизить заметность, я не знаю, — видно было, как мои слова резанули по живому офицера. Отдохнув, он рвётся в бой, а его не пускают. Желваки его заиграли, он с силой сжал столовый прибор в своих руках. А я сидел спокойно и ожидал его ответа. Надо сразу расставить все точки над «i», а то потом хуже будет. Если он перетерпит, не сорвётся вновь, то это хорошо, а если нет… Уйду в рейд, пусть и один. Сам я отдохнул, а остановить меня никто не может, хорошо, что представился бойцом спецподразделения, которое не подчиняется подполковнику-ракетчику. В том, что Заря будет молчать, что на самом деле в отставке, я не сомневался. Скорее всего, он увяжется со мной и пару ребят ещё прихватит. — Твои предложения, Бес? — затянувшееся молчание было сравнимо с затишьем перед бурей, когда перед сильной волной — цунами, море отлынивает назад, или, когда перед грозой всё вокруг затихает и именно такое, ничего хорошего не предвещавшее затишье закончилось простым вопросом подполковника. «Переборол себя. Интересно, что про меня рассказал Заря, если высший офицер согласился выслушать простого сержанта?», — промелькнула у меня мысль. Плохое сразу отмёл, не так бы себя вёл подполковник, зная, что именно меня по всему Земному шару ищут анторсы. В лучшем случае приставил отделение солдат ко мне и запер где-нибудь в дальнем кубрике под охраной. Тянуть резину и выдерживать паузу Станиславского [17] не стал. — Есть две проблемы, что требуют незамедлительного решения, — начал я, придавая в голос металла, — во-первых, связь. Нам нужно связаться со штабом или с кем из руководства, чтобы скоординировать наши действия. Без этого результативность наших действий будет минимальна. Во-вторых, — заметив кивок нескольких офицеров, немного замешкался и сбавил тон, — посмотрите на наших девушек. Все они были в плену и неизвестно что их ждало впереди… — продолжать не стал, ожидая продолжения от офицеров. Всё-таки пусть сами придут к нужному умозаключению, а не какой-то там сержант, тыкая пальцем, подскажет. Мне, кстати, было странно, почему они сами не предложили попробовать освободить ещё кого. Ведь лагере́й, даже поблизости, что мы в пути с Партизаном обнаружили, достаточно много. И они, идя сюда, их не могли не заметить. Пауза была недолгой. Подполковник, как старший среди офицеров, взял слово: — Верно подметил, товарищ Бес, обсуждая с офицерами порядок действий, мы единогласно пришли к выводу, что связь самое важное в настоящее время, но я специально умолчал об этом. И исходя из ваших рассуждений, товарищ Бес, теперь вижу, что мы в вас не ошиблись. «Во, как, меня, оказывается, ещё и проверяли», — промелькнуло в мыслях. — Заря, ты тут в убежище всё знаешь, что посоветуешь? — продолжал подполковник. — Убежище не связано проводной линией с другими, оно автономно, а радиоузел работает только на приём. Как понял, изучив документацию, убежище изначально предполагалось использовать как резервный склад, но буквально десять лет назад переоборудовали для размещения людей.