Марина посмотрела на него исподлобья. Он ей улыбнулся. Но всё-таки пояснил: – Во снах всё, что наделено силой, оставляет свои следы. В том числе на людях. Не на коже – гораздо глубже. Кто приходит в башню, тот несёт на себе её печать, обретает невидимую связь с ней. И со мной. Кто сталкивается с кошмарами, тот рискует быть запятнан их тьмой. Думаю, не ошибусь, если предположу, что ваше недавнее взаимодействие с кошмаром и с заблудшим вызвало нежелательные последствия. Не так ли? Марина вздохнула, сдаваясь. И всё ему выложила – и про красноглазую женщину в реке, и про чудовищное отражение, которое переползло на лицо пассажирки автобуса. Куратор не выглядел удивлённым. Он выглядел усталым. Его ладони легли на поверхность стола, чуть надавили. И столешница начала меняться: по её поверхности побежали линии, расплылись пятна. Приглядевшись, Марина с удивлением поняла, что на столешнице проступила карта города. – Покажите, где конкретно вы встретились с женщиной в белом. – Она ведь была кошмаром, да? – Марина вперилась взглядом не в карту, а в лицо Куратора. Тот поморщился: – Нет, но от этого не легче. Не думайте о ней, просто покажите точку на карте, будьте так любезны. Вежливость может давить сильнее, чем грубость. Наверное, потому что ей сложнее сопротивляться: странно воевать с тем, кто не воюет с тобой. Просто сидит весь такой куртуазный и перехватывает у тебя инициативу так, что ты даже не успеваешь спохватиться. Если эта инициатива вообще когда-нибудь у тебя была. Марина подчинилась Куратору. Отыскала на карте парк, ткнула в него. Зелёное пятнышко превратилось в пятно, занявшее почти весь стол. В увеличенном масштабе было уже совсем несложно найти конкретное место. Куратор внимательно его рассмотрел, задал ещё несколько уточняющих вопросов и, кажется, на этом успокоился. …или не совсем. Карта снова показывала весь город. – А теперь выберите локацию, где вам будет удобно встретиться утром с нашим партнёром. – Э? – Марина от удивления изъяснялась уже даже не односложно, а однобуквенно. Куратор расщедрился ещё на порцию информации: впереди была охота на кошмара – не во сне, а в реальности. * * * Выспаться в воскресенье? Это утопия. Особенно когда ваш босс – Куратор. Он назначил встречу с «нашим партнёром» на девять утра – мол, нельзя терять время. Марина не теряла время, но начала терять терпение. Хорошо хоть, догадалась выбрать сквер поблизости от своего дома. На сборы и дорогу хватило бы часа. После разговора с Куратором Марина, недовольно ворочаясь, продрала глаза, чтобы поставить будильник на восемь. Но оказалось, что уже полвосьмого. Пришлось вставать и готовиться (хотя бы морально) к ещё одной неожиданной и непрошеной встрече. После завтрака – тарелка каши, чашка кофе и аж полплитки тёмного шоколада – Марина не только взбодрилась, но и приободрилась. Увы, ненадолго. В условленном месте никого не было. Даже вездесущие мамы с колясками куда-то подевались. Лишь на дальней скамейке сидела какая-то девчушка, увлечённо листавшая книгу, которая выглядела слишком большой и тяжёлой для её детских рук. Марина сверилась с часами. Девять ноль четыре. Ещё раз окинула взглядом сквер. Никого. Приложила руку ко лбу. Да вроде температуры нет… – Ты от Куратора? – девчушка непонятно как оказалась рядом, словно телепортировалась. Лет шесть-семь. Светлые волосы, собранные в два хвостика. Голубые глаза с длинными ресницами, округлые розовые щёки – кукольное личико. Футболка, джинсовый комбинезон и кроссовки на липучках. За плечами толстый школьный рюкзак с нарисованными пони и блестящими вставками. В руках – ну надо же, толстенная книга оказалась букварём. – Да. «Нагружать всё больше нас стали почему-то»? – Марина кивнула на букварь-переросток. Старая песенка вспомнилась сама собой: когда Марина готовилась идти в первый класс, ей подарили целую кассету с «Дважды два – четыре», «То ли ещё будет» и другими песнями про школу. По идее, они должны были подготовить её к демоверсии взрослой жизни. На практике «То ли ещё будет» её неслабо напугала, Марина даже расплакалась – от жалости к бедному кандидату наук и от страха перед неведомым синхрофазотроном: в её воображении он стал троном злого колдуна, заставлявшего детишек чистить обивку и полировать какие-то синхры и фазы. – «Нынче в школе первый класс – вроде института», – кисло откликнулась девочка. Она-то откуда эту песню знала? Марина пригляделась внимательнее. Кстати, зачем ребёнку школьный рюкзак посреди лета? Да и букварь зачем – тем более такой огромный? – Не валяй дурака, – буркнула девочка, словно подслушав её мысли. Или проследив направление взгляда. Она отогнула суперобложку. Книга оказалась учебником по квантовой физике. Ситуация стала настолько странной, что Марина выдохнула с облегчением: вот теперь всё было так, как обычно бывает у Куратора. Нормальная ненормальность. – Поторапливайся, у нас много дел, – девочка с трудом впихнула учебник в рюкзак, который и без того был забит под завязку, развернулась и быстро зашагала прочь. Если внешне она была похожа на куклу, то внутренне – на танк. Причём не игрушечный. Её слова звучали как командирские приказы. Её походка была такой, что Марина едва поспевала следом. Путь проходил в молчании. – Я Марина, – наверное, можно начать разговор со знакомства. – Знаю. Я Анастасия. «Значит, Настя?» – Марина едва не спросила, но промолчала. Ей хотелось сделать атмосферу менее натянутой, да. Однако не хотелось обидеть человека, называя его не так, как он сам представился. То, что перед тобой ребёнок, не повод звать его уменьшительно-ласкательно. Но как же с ним себя вести?.. Марина не умела общаться с детьми. И решила общаться с Анастасией как со взрослой: – Куратор всё рассказал тебе о женщине в автобусе? – Да. Наша первая задача – найти этот автобус, – Анастасия чеканила каждое слово так же, как чеканила шаг. – Но… Я не запомнила ни номер, ни водителя. И вряд ли узнаю нужный автобус, даже если в нём окажусь, – призналась Марина. – Узнаешь, – отрезала Анастасия. Был это приказ или пророчество? Не важно. Они как раз подходили к автобусной остановке. * * * В такую погоду приятно кататься на речном трамвайчике или на велосипеде. На роликах, в конце концов. Марина с Анастасией катались на автобусах. Это было куда менее приятно – в том числе из-за бесконечных пересадок. Сесть в очередной автобус, пробраться к тому участку салона, где Марина встретила жуткую пассажирку, осмотреться. Ничего? Тогда выйти на остановке и дождаться следующего автобуса. Повторять до бесконечности. Анастасия была уверена, что Марина узнает тот самый автобус, как только в нём окажется. Марина была уверена, что они уже прокатились на всех автобусах этого маршрута – и не по одному разу. Слепящий шар в небе раскалялся. Тени укорачивались. Дело близилось к полудню. – Будешь что-нибудь пить? – Марина шагнула к киоску. – Нет. И ты – нет, – одёрнула её Анастасия. – Вон едет автобус. Марина вздохнула и мысленно пообещала себе, что уж на следующей остановке сразу молча пойдёт за напитками. Однако выйти на следующей остановке им было не суждено. Когда двери автобуса закрылись, сердце Марины пропустило удар. Вокруг был светлый салон в яркий летний день – а ей показалось, что она вошла в пещеру. Которая затягивала её всё глубже в ледяную темноту. – Я же говорила, – на губах Анастасии заиграла самодовольная ухмылка, странно сочетавшаяся с нежным девичьим лицом. Ещё страннее выглядели глаза – холодный, цепкий, совсем не детский взгляд. Взгляд охотника. Даже её движения изменились: Анастасия уже не быстро шагала, а плавно перетекала в пространстве. Крадучись приближалась к креслу, где вчера сидела пассажирка. Сейчас там тоже кто-то сидел. – Тише, тише, что ты разбушевался, приятель? – старик наклонился к мелкому терьеру, елозившему и поскуливавшему у его ног. Терьер слегка успокоился, когда морщинистая рука потрепала его по загривку. Но стоило старику выпрямиться в кресле – и пёс снова завозился, не находя себе места. Псу не нравилось кресло, в котором сидел старик. Неудивительно: это было то самое кресло. – Ой, а что это за красная штука? – Анастасия с детской непосредственностью плюхнулась на соседнее место, шмякнула рюкзак рядом и ткнула пальцем в аварийный молоток для разбивания стекла. – Тёть Марин, что там написано? – «При необходимости использования запасного выхода разбейте стекло молотком», – Марина подалась вперёд, чтобы прочесть надпись. – А где молоток? – Анастасия вертелась на месте, смотрела по сторонам, дёргала Марину за сумку – рядом со стариком будто раскрутился маленький смерч. – Да вот же он, Настюш, – Марина указала на «красную штуку» и высвободила свою сумку из рук Анастасии, отчаянно надеясь, что не переигрывает так же сильно, как напарница. – Это?! Это не молоток! У деда Саши другой был! – активность Анастасии набирала обороты. На месте старика Марина давно бы сбежала от такого соседства. Но старик был другого мнения: – Это ваша племяшка? – он глядел на Анастасию почти с умилением. – А? Да, племянница моя, – Марина пыталась одновременно улыбнуться старику и сделать страшные глаза Анастасии. – Вы простите, что она так… – Смотри, смотри, там воздушные шарики полетели! – вклинилась «племянница», заехав коленом по ногам старика, перегнувшись через них и почти вплющившись лицом в оконное стекло. – Хочешь, садись сюда, к окошку? – предложил добродушный старик. – И вы, девушка, садитесь рядом. А мы с Джеком вон туда…