Пролог. - Они нас боятся, доченька. – мама стала совсем плоха. Я сидела на полу, рядом с креслом, чтобы не надо было высоко поднимать руку. Именно так она успокаивалась, когда перебирала мои кудрявые волосы. – Боятся нашей силы. - Мы же никому не вредим, наоборот. – в сердцах махнула рукой. От движения слегка повело в сторону. Я после ритуала тоже ещё слаба. Он прошёл на удивление легко, мы ожидали худшего. - Они боятся того, что не понимают. – мамуля закашляла. Я хотела вскочить, чтобы принести отвар, но была остановлена её рукой. – Не дёргайся. Всё равно моё время пришло. Да и уговор наш должна помнить. Сегодня ночью я уйду, а завтра ты объявишь семилетний траур. Хорошо, что эти олухи не изменили закон. Точнее, думаю, что они вообще забыли о таком моменте. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы разобраться со всеми внутренними делами страны и наладить внешние связи. А потом, в двадцать пять лет тебе придётся выйти замуж. Не спорь! Мужчина рядом всегда нужен, чтобы сердце не стало холодным. Если сама никого не выберешь, объявляй отбор. Это твоё право по мировому закону. Но помни, толпу этих троглодитов надо будет развлекать и кормить. Мама улыбнулась. Мой самый золотой человек. Даже в такой момент, когда ей тяжело, умудряется найти для меня тёплые слова и подбодрить. Ночью, когда мамуля уснула, я пришла в её комнату, чтобы проводить. Села на пуфик, рядом с кроватью и стала прислушиваться к мерному дыханию. Кажется, что она пошутила, утром выйдет из комнаты, задорно улыбаясь и скажет: «Сюрприз». Но нет, век мамы был долгим. Глубоко вздохнув, женщина на кровати медленно выдохнула, и вместе с воздухом из тела вышло серебристое сияние. Оно погладило меня по волосам и, чуть вспыхнув, полетело в сторону окна. Там на окраине нашей страны, она унесётся в новую жизнь. - Пусть снежная дорога для тебя будет прямой, мамуля. – прошептала, вытирая слёзы. В комнату заглянул лекарь, мужчина всё время дежурил под дверью и тонко почувствовал момент, когда можно потревожить: - Проводила? – тихо поинтересовался он. – Молодец, душа твоей мамы не будет метаться, зная, что здесь её отпустили. Поплачь, доченька, поплачь. Главное, не проси вернуться. Так мы только хуже делаем. Пожилой, слегка полноватый мужчина суетливо поправлял волосы той, что уже нас покинула. Он всегда очень нежно относился к маме. Нет, это была не любовь, скорее, как брат к сестре. И чувства были взаимны. Посмотрев последний раз на кровать, встала и вышла. Надо отдохнуть, с утра ещё ледяной смерч создавать, очень трудное заклинание. Да и Раниль хочет проводить маму, не стоит ему мешать. Уснула с трудом и уже часа через три была на ногах. У зеркала постояла дольше обычного, расчёсывая длинные, белые, прямые волосы. Надо же, как с такой причёской я похожа на маму. Вытерла непрошеную слезу и прикоснулась пуховкой к коже лица. Следы надо скрыть, никто не должен догадаться. Бирюзовые глаза сияли и непонятно, что тому причина, думаю, магия. Ещё буквально вчера они были более тусклые. Правитель, даже смешно. Мамуля была высокая, статная, в ней сразу чувствовался стержень. И я метр шестьдесят пять, чтобы разглядели в толпе, надо будет вставать на стремянку. А как с осанкой боролись, вспоминать страшно. Сутулилась раньше очень сильно, как будто груз давил к земле. Тяжело вздохнула и вышла из комнаты. С рассветом во дворце была суета, но какая-то неправильная, слишком тихая. У нас с мамой было мало слуг, буквально семь человек. Два года назад я распорядилась уволить почти весь штат, дышать стало легче. Прекратились склоки, скандалы, воровство. Остались только те, в ком уверена на сто процентов. Да и дом наш замком можно назвать с натяжкой. Обыкновенное трёхэтажное здание. Без лишних украшений и завитушек. В Морозном крае главное, чтобы внутри было тепло и уютно. Сейчас слуги готовились к обряду проводов. Судя по аромату, Квин сварил наше любимое какао. Уж что он туда добавляет – не понятно, но так вкусно ещё никто не делал. Девочки горничные суетливо бегали, отмывая пол отваром мяты. Считается, что так ушедший точно успокоится и не захочет обратно. - Вы уже проснулись? – тихим басом спросил управляющий. Как у него получается таким голосом говорить негромко? – Тогда надевайте шубу и пойдёмте во двор. Люди попрощались, ждём только вас. Аврилия послушались все, включая меня. Горничные быстро отнесли вёдра и швабры, вернулись уже в дублёнках. На ноги – валенки. Смешная обувь, но тёплая невероятно. С завистью посмотрела на шапки девушек. На улице не просто холодно, сегодня стихия прощается с другом. Грустит и потому морозит от всей души. Но мне не положен головной убор, потому что надо доказать своё право на престол, в том числе и цветом волос. Больше ни у кого нет таких прямых белых прядей, только у тех, кого поцеловала стихия. По крайней мере, так говорят. Снаружи нас уже ждали. Не смотря на столь ранний час, проводить маму собралось много народу. Они почтительно расступались, давая возможность пройти в центр. Раниль положил тело на большой ледяной куб ещё ночью. И в это время стали подтягиваться первые люди. Просто жители нашей страны, кто бы что ни думал там, за горами, а здесь маму любили и уважали. Не было ни одного, кто бы злорадствовал или радовался. Последними появились наблюдатели от других стран. Как же без них, вот уж кто готов резать по-живому. Поклонилась, здороваясь, показательно поправила белоснежные волосы и приступила. Ледяной смерч – это не только заклинание для прощания с телом, но и наше семейное наследие. То есть, создав его, докажу свои права на престол. Убедилась, что люди отошли на достаточное расстояние, и раскрыла руки, призывая стихию. Под чей-то смешок, на ладонь упала снежинка. А мне больше и не надо. Влила в неё силу, заставив вырасти и разбиться на много мелких льдинок. Дальше будет самое сложное, только бы слова не перепутать. Призвала ветер и закрутила его в спираль. Подкинула льдинки и попросила две стихии забрать тело той, с которой они вместе правили. Теперь только ждать. Вихрь прошёл по периметру и, набрав обороты, завьюжил вокруг мамы. Стихия как будто взбесилась, яростно швыряя на окружающих снег и льдинки. Особенно досталось наблюдателям. Когда через десять минут ветер улетел вдаль, а снежинки улеглись, мы увидели пустой куб. - Стихия признала Снеженику - нового правителя Морозного края. – громко объявил Аврилий. И люди поклонились, даже наблюдатели нехотя склонили головы. - Благодарю всех за то, что пришли проводить маму по снежной дороге и поддержать меня. А сейчас, пользуясь одиннадцатым пунктом мирового закона, объявляю в стране семилетний траур. - Это ты хорошо придумала, доченька. – прошептал Раниль, который подошёл, как только улёгся снег. – А то смотри на этих, - он зло кивнул головой в сторону наблюдателей. – Старшего правителя не стало буквально несколько часов назад, а они уже с бумажками стоят, надеются оттяпать себе кусок земли. Тьфу. Обсуждаемые мужчины скривились после моего выступления и первыми развернулись на выход. Догадались, тоже прийти в ботиночках, в день, когда стихия прощается с другом. Сегодня лучше вообще из дома не выходить и пить горячее какао. Да и, возможно, всю ближайшую неделю. Глава 1 Семь лет спустя. - Снеженика, больше тянуть нельзя. – Аврилий ходил по кабинету из угла в угол. За семь лет он стал для меня почти отцом. В целом, как и весь штат. Их сложно назвать прислугой, друзья, не иначе. Вместе обедаем и ужинаем, вместе празднуем небольшие события и радуемся успехам друг друга. Только когда приезжают гости, все начинают обращаться ко мне на «вы» и называть госпожой. – Завтра заканчивается семилетний траур, надо действовать на опережение. Или ты объявляешь отбор, или предоставляешь жениха, или жди осаду тех, кто хочет получить твою магию и земли. Неужели никого так и не присмотрела? Как же Гавриил? Он же за тобой ухаживал. Сказал и сам же засмеялся. Я тоже улыбалась, вспоминая потуги короля края Пустынь. Первый раз мы с ним встретились на каком-то балу, когда прошло пять лет траура, и официально можно было выезжать на рауты. Просто не танцевать. Не то чтобы можно. Скорее нужно было. К этому моменту внутреннюю политику уже наладила. После ухода мамы пришлось многим доказывать, что я достойный правитель. Управляющие на местах были сосланы за пределы гор, без возможности вернуться. После того, как убрала десятого человека, остальные поняли, что незаменимых не бывает. Поэтому перестали воровать столь нагло. Но когда до них дошло, что из казны денег выделяется меньше ровно на ту сумму, которой не досчиталась, кражи прекратились совсем. Плюс новые законы, освоение силы семьи. Пару раз чуть не разнесла горы. Случайно, но всё же. Вообще Морозный край самый большой по площади. И почти все соседи считают, что им земля может пригодиться больше, чем нам. Но перейти горы, а они по всему периметру границы, незамеченными невозможно. Взорвать их – боятся. Правильно делают. Наша сила заключается в управлении погодой. А ей, как известно, никакие преграды не мешают. И пока правители считают, что мой гнев удерживают только горы, в которых якобы содержится редкий минерал, они с этой преградой ничего не сделают. А я не собираюсь развенчивать столь удачный миф. Так вот, Гавриил. Он пол вечера не давал мне спокойно постоять в сторонке. Пел серенады о невероятной красоте, которая сразила наповал. А под конец прижал к стенке и попытался поцеловать. Мужчина ниже меня на голову, пухленький. Думал, что сама наклонюсь и подставлю губы. Сам у меня только рефлекс сработал: зажали в угол, бей по чувствительной точке. Гавриил, согнувшись пополам стонал: - Какая горячая, страстная! Это будет самый лучший подарок мне. И если бы на этом всё закончилось. Нет! Он приезжал с документами, которые обычно привозят наблюдатели, выискивал меня на других встречах с представителями сильных мира сего. Но сменил тактику. Дифирамбы, конечно, петь не перестал, но при этом то цветок подарит, то корзину фруктов передаст. То есть такие незначительные, ни к чему не обязывающие презенты. - Аврилий, я когда успела такое зло причинить, что ты мне этого напыщенного крыса сватаешь? – улыбнулась, ожидая ответ. - Что сразу крыса? – возмутился управляющий. Он, не смотря на возраст, находился в отличной форме, всегда подтянут и мышцы не атрофированы. Потому что постоянные тренировки, к которым приучил весь штат и меня заодно. Но всегда злится, если видит мужчину, который не сможет защитить свою женщину. Тем более в нашем суровом крае. – Низенький, полненький, волосы блёклые, жидкие и не понятно какого цвета. Что ещё? Глазки маленькие и вечно бегающие. И усики, о, эти девственные усики, которые не знают слова «бритва». Слушай, да, крыс получается. Лучше бы и не описывал. Хорошо, что тогда, отбор созываем? - Да, завтра сделаю объявление. И надо нанять помощницу, которая будет за всё это безобразие отвечать. - Опять ведь сбежит. – по-доброму улыбнулся собеседник. Нет, это не я такая суровая, просто девушки, когда видят, что помощница нужна правителю, надевают короткую юбку, блузку с вырезом и мчатся штурмовать крепость. В замок попадают порталом, поэтому первый выход на улицу становится шоком. Конечно, Морозный край так назван за новый сорт яблонь, а не из-за погоды. После встречи со мной, застёгивают декольте и мчатся обратно. Последняя продержалась неделю. Я, кривляясь, захлопала ресницами и жеманно замахала руками: - Знаете, в нормальном государстве правитель – мужчина, который в помощнице видит свою возможную любовь. Я сюда ехала отдыхать, а не работать. И в делопроизводстве понимаю только то, что такое слово существует. Аврилий захохотал громким басом, так, что с окна слетели снежинки, и стало видно, что происходит снаружи. - Что, так и заявила? - Да, понимаешь, ещё и с претензией, что я не мужчина. А неделю продержалась, потому что надеялась, что настоящий правитель в отъезде и вот-вот появится. Вчера вечером для неё портал открывала, ещё не успела вам рассказать. - Да уж, вот порадуем ребят за обедом. Делать-то что будешь? - В ту же фирму подам объявление, уточню, правда, что я женщина и ищу человека для работы, а не отдыха. До обеда мы с управляющим занимались документами. Так завелось с самого начала, когда я, семь лет назад увидела гору бумаг, Аврилий пришёл на помощь, объяснял всё, вплоть до запятых. Поэтому каждое утро начиналось одинаково. Кофе прямо в кабинете и разбор документов. При условии, что я нахожусь в замке. И вот такие дружеские перепалки, поднимающие настроение. За обедом мы все вместе составляли завтрашнюю речь и новое объявление о найме помощницы. Девочки горничные хохотали громче всех, когда услышали причину, по которой сбежала работница. Можно было бы взять кого-то из своего края, но по регламенту должен быть хоть один человек в штате из другого государства. Не знаю, мне кажется, когда произошло объединение земель, около тысячи лет назад, правители были немного не в себе. Мало того, что разделили материк на четыре края, и назначили себя главными. Так ещё и наклепали свод мировых законов. Их всего двенадцать. И только один реально пригодился, а остальные писались на коленке и случайно. Там иногда даже слова между собой связать нельзя. Вот и приходится держать в штате кого-то чужого, для того, чтобы предотвратить заговор. Если задуматься, логика в этом есть. Но, это если очень сильно задуматься. Как девушка из моего края, которая у Гавриила работает горничной, может, например, предотвратить войну? Кстати, цельным остался только Морозный край. Остальные уже поделены между местными князьками и принцами, которые таковыми никогда не были, зато у их родителей есть деньги. И, созывая отбор, я ожидаю увидеть именно вот этих папенькиных сыночков. Такая себе перспектива, но зато выиграю немного времени. После обеда, составленное объявление прикрепила к снежинке-вестнику и послала попутным ветром. Теперь осталось дождаться девушку, со стандартным договором. Уточнить, что она здесь на всё время отбора, как минимум. И надеяться, что хоть помощница сможет придумать какие-нибудь конкурсы, а то нам ничего путного в голову не пришло, кроме игры в снежки. Утро началось с шока. Когда мы с Аврилием сидели в кабинете, в дверь постучалась горничная и, просунув голову, слегка смущаясь, сказала: - Госпожа, к вам тут это, помощник. – мы с удивлением смотрели на новое состояние девушки, так как впервые увидели, как она краснеет. Да она Квина, когда тот заболел, растирала и не краснела. А растирать надо было всё, что ниже талии. В основном, конечно, ноги. Но не краснела же. А тут! Что же там за помощница? - Кхм. – высказал своё мнение Аврилий, когда в дверь ворвался мужчина лет тридцати. Управляющий встал, на всякий случай, вдруг у гостя недобрые намерения. Сразу стало видно, что вошедший чуть выше моего помощника. По сложению тела, не знаю, в одежде оценить сложно, но точно нет лишнего жирка и плавная походка. Плюс зелёные глаза, рыжие, прямые волосы, чуть прикрывающие кончики ушей и улыбка на лице. Такой жизнерадостный, добродушный хищник. В общем, интересный экземпляр. - Ты не девушка. – ляпнула я очевидное, просто не удержалась. - Заметили, да? – улыбнулся рыжик, очень интересно цвет его волос смотрится в нашем снежном царстве. – Просто вас все девушки боятся. - Не меня они боятся, а того, что заставляю работать. – ответила хмуро и приступила к изучению договора, который протянул мужчина. – Женёк? Серьёзно? - Так получилось. – парень театрально вздохнул и поправил волосы. - Хорошо, Женёк, раз других вариантов нет, - я размашисто подписала договор и приложила фамильный кулон, - приступай к работе. Для начала надо придумать первые испытания, на которых мы отсеем половину женихов. Мужчина посмотрел по сторонам. Не дожидаясь приглашения, удобно расположился в кресле напротив меня, и начал перечислять: - Можно устроить скачки на оленях. Слепить снежную бабу, победит тот, кто догадается назвать её, например, Снегурочкой. И вообще, как угодно, только не бабой. Сделать снежинку. Заставить их жить в комнате без камина. Накрыть ужин... - Всё. Стоп. - в шоке рассматривала собеседника, кажется, мне впервые повезло с помощницей. Может, сразу надо было звать парня? - Я ещё о снежной бабе думаю. Вот с неё и начнём. Осталась мелочь. Объявить об отборе. Сколько надо дней, чтобы гости собрались? Им недели хватит?