К тому времени, как Рид с благодарностью протянул Сесилу упаковку пива, у него была полностью меблированная спальня, новый диван и вторая кровать королевского размера, с прикроватными тумбочками и лампами. Усталый, он плюхнулся на новый матрас без простыни. Немного подвигался на нем. Как, черт возьми, он все это время спал на том дерьмовом матрасе? Рид подумал, не взять ли пиво, стоящее на его новой тумбочке – точнее, на картонной подставке, конечно, он ведь не дурак. И уснул. Ему снились дрели и молотки, шурупы и отвертки. А потом начался грандиозный сексуальный сон. Ему снилось, как изголовье новой кровати стучит о стену, а Симона обвивает ногами его талию. Он же работал как отбойный молоток, тяжело дыша… И осознал, что стук не прекращается. – Вот черт… – Рид поднялся, стараясь прийти в себя. – Лежать, друг, – пробормотал он и направился вниз. Дюжий водитель из службы доставки к нему уже приезжал. – Извините, я был наверху. – Вам еще одна доставка. – Он протянул Риду планшет с квитанцией. – Знаете, если я не отзовусь или меня не будет дома, вы можете просто оставить вещи здесь. – Вы должны заявить об этом письменно. – Хорошо. Напишу. Водитель пошел к грузовику, оставив Рида с большой и невероятно тяжелой коробкой на пороге. Рид втащил ее в дом и достал из кармана перочинный нож, чтобы разрезать скотч. – Посуда. Ах да, я же купил посуду. Причем белую, потому что, когда он начал ее просматривать на сайте, от всех этих цветов и узоров зарябило в глазах. Теперь нужно ее извлечь из коробки и поставить на место, но сперва, наверное, ее надо помыть, то есть загрузить посудомоечную машину, прогнать цикл, снова выгрузить, а затем расставить по полкам. От этой мысли его снова потянуло в сон. К тому же еще надо постелить простыни на кровать и распаковать новые полотенца. Их тоже лучше постирать предварительно? Кто бы знал? Позвонить матери? Она сразу велит мыть и стирать. Точно. «Ничего, подождет», – решил он, возвращаясь к пиву. Однако посуда, полотенца и все остальное не давали ему покоя. Наконец Рид сдался, загрузил посуду в посудомоечную машину, а полотенца – в стиральную. Вспомнил, что скоро доставят телевизор с плоским экраном. Даже два, поскольку он заказал еще один в спальню. Тот, что предназначался для гостиной, не будет повешен над камином, как он планировал, потому что там теперь висит волшебная картина. Ничего, есть и другие стены. И целая неделя, прежде чем он займет пост шефа. Все можно успеть. Рид поднялся наверх, чтобы застелить кровать простынями – тоже новыми (не сошел ли он с ума?). Мать, несомненно, велела бы сначала их постирать, но к черту это. Сил никаких нет. Он купил покрывало цвета индиго – главным образом потому, что именно оно лежало на этой кровати на картинке и смотрелось неплохо. К покрывалу прилагались наволочки, и с ними было много возни, еле удалось справиться. Идти в кафе не хотелось, поэтому он достал замороженную пиццу. Сменил пиво на кока-колу, отнес свой ужин в кабинет. Сидел, ел пиццу, изучал свои доски. «Где ты, Патрисия, чокнутая убийца? Держу пари, там, где ты сейчас, тепло». Он перевел взгляд на группу людей, которых выделил, как возможных следующих жертв. Один в Саванне, другой в Атланте, третий в Форт-Лодердейле, четвертый в Корал-Гейблсе. Плюс парень, который пошел служить на флот и в настоящее время стоит в Сан-Диего, и женщина, которая переехала в Финикс с мужем и дочерью. «Кто из них? Где ты сейчас прячешься?» Патрисия, в настоящее время Эллин Боствик, сняла симпатичное маленькое бунгало в Корал-Гейблс. Каждый день она выходила из дома с фотоаппаратом, в широкополой шляпе и рюкзаком, вела дружеские беседы с соседями. Говорила им, что работает свободным фотографом и будет жить здесь три месяца, потому что готовит книгу фотографий этого района. Она с улыбкой сфотографировала соседских мальчишек по просьбе их идиотки-матери. Распечатала и даже вставила их в рамки. Она рассказала соседям, что недавно развелась и хочет побыть наедине с собой, отдохнуть от холода и суеты Чикаго. Эмили Девлон было восемнадцать лет в ночь стрельбы в «Даун-Ист». Когда все началось, она спешила после перерыва на работу – в магазин фруктовых коктейлей «Оранж Джулиус». Она узнала звук выстрелов – ее отец был полицейским – и побежала прочь. Потом выстрелы зазвучали со всех сторон. Что делать, она понимала: находишь какую-нибудь дыру и прячешься. И, расталкивая охваченных паникой людей, бросилась к ближайшему магазину. Прямо перед ней упала старушка; Эмили подхватила ее под мышки – хрупкую, стонущую – и затащила в магазин. Стекло витрины разбилось и осыпалось; они обе получили порезы, но Эмили удалось затащить женщину за стойку с летними майками и кофточками. Мимо, выпучив глаза, пробежал кассир. Эмили мысленно закричала: «Нет, не туда!» Она закрыла глаза, услышав его крик, глухой звук падения тела. Она оставалась со старушкой, которая прожила потом еще восемь лет, прежде чем умерла своей смертью. И завещала Эмили сто тысяч долларов. Эмили, теперь жена и мать, на часть своего наследства купила дом в красивом месте, подальше от зим и плохих воспоминаний штата Мэн. Она проживет дольше, чем спасенная ею женщина, но ее часы таяли. Глава 18 Предстоял первый рабочий день в качестве шефа полиции. Риду выдали форму – рубашку и брюки цвета хаки и даже фуражку со значком, – но он выбрал джинсы и светло-голубую рубашку. Форму он будет надевать по особым случаям, а начинать, как говорила его бабушка, нужно так, как собираешься продолжать. Надел ботинки – не новые, но не слишком поношенные – и, поскольку март выдался промозглый, кожаную куртку, которую он носил уже лет десять. Пристегнул к поясу служебное оружие. Три четверти мили до деревни Рид решил прийти пешком, хотя, как начальник полиции, мог пользоваться автомобилем, который стоял у участка. Пока шел, мысленно подводил итоги. Он не нервничал. Он прожил на острове уже почти три месяца, ощутил его пульс. Многие из 1863 островитян в возрасте от семи месяцев до восьмидесяти восьми лет сомневались, что он продержится и зиму. Но он продержался. Некоторые из них рассчитывали, что он не останется шефом до конца лета. Но он останется. Ему не просто нравилось жить на острове – он уже чувствовал себя здесь дома. У него была своя миссия, и он будет работать над делом Хобарт, пока не услышит, как за сумасшедшей гадиной захлопнется дверь ее камеры; однако с сегодняшнего дня его приоритетом должен стать остров. Рид заметил пару оленей в лесу, который он мысленно называл «своим лесом», и воспринял это как добрый знак. Снег таял, и земля под ногами была мягкой, но маленькие белые островки еще лежали тут и там. Зима не закончилась и могла устроить парочку сюрпризов – по крайней мере, по словам старожилов, которые тусовались в «Санрайзе», пили там кофе, играли в карты и болтали после ужина. По их единодушному мнению, нужен еще один хороший северо-восточный ветер, чтобы весна прогнала зиму. Должно быть, они знают, о чем говорят. Рид прошел мимо нескольких свободных домов, которые будут стоять закрытыми до наступления лета. Вандализм был здесь редкостью. Все друг друга знали, и все также знали, что благосостояние острова во многом зависит от тех, кто приедет сюда отдыхать. Еще несколько домов – здесь жили местные. Рид постарался найти способ хотя бы шапочно познакомиться со всеми, кто живет на острове круглый год. Художники, фотографы, владельцы магазинов, повара, садовники, пенсионеры, блогеры, учителя, ловцы лобстеров, ремесленники. Пара адвокатов, различные медики, механики, разнорабочие и так далее. Теперь он был одним из них. Отбыл паром к материку. Некоторые островитяне держали там бизнес или работали в межсезонье, некоторые отправляли детей в частную школу. В принципе, сорокаминутная поездка – это недолго. По крайней мере, без пробок. Миновав пустой причал, где в летние выходные выстраиваются в очередь десятки машин, Рид вошел в деревню. Как и дома под аренду, большинство магазинов и ресторанов были закрыты до лета. Весной некоторые из них покроются свежей краской, выцветшие доски станут яркими, обеспечивая посетителей – и доход.