— Ещё шаг — и я выстрелю, — мрачно сказала полицейская-брюнетка. — Прекратите, вы его убьёте! — крикнул Эдик. — Он же не сопротивляется! — И что с того? Одним мужиком больше, одним меньше… Невелика потеря, — хохотнула блондинка. Но тазер всё-таки выключила, безжалостно выдернув тонкие серебряные провода из лежащего пластом Рустама. Юноша очумело сел, вытирая тыльной стороной ладони рот. — Что случилось? — непонимающе сказал он. — Почему я упал? — Реальность слишком сильно изменилась, — сказал Эдик, осторожно подбираясь к рюкзаку, выпавшему из рук Рустама. Этот манёвр, к сожалению, не остался незамеченным. — Не прикасайся! — рявкнула брюнетка, вставая в стойку вивера. — Да что тут вообще происходит? — возмущённо спросил Рустам. — У нас тут хлопцы умом рехнулись, — улыбнулась вооружённая тазером женщина. — Человеческую одежду напялили! — Так мы же вроде как люди, — удивлённо спросил Витька, — или как? — Да ты издеваешься! — воскликнула вооружённая пистолетом брюнетка. — Ещё слово — и я стреляю! — Успокойся, напарница, — сказала блондинка, — не надо портить чужое имущество. — Какое имущество? — не сдавался Витька. На самом деле он уже знал ответ. Просто ответ очень ему не нравился. — Не, — сказала блондинка, — мозги вправлять я вам не буду, мне не за это платят. Пусть с вами, такими красивыми, начальница дежурной части разбирается. Вы арестованы. Надевайте покрывала и за мной! — Какие покрывала? — неуверенно пробормотал Витька. — Нет у нас никаких покрывал… — Не хотите, значит, по-хорошему, — уперла руки в бока блондинка. — Нет, мы хотим, хотим, — испуганно пискнул Витька. — Только покрывал у нас нету. — Ну, у меня запасных покрывал с собой тоже нет, — повернувшись к лошади, сказала блондинка. — Выдам в участке. Руки в ноги — и вперёд, — махнула она рукой. — Они что, прямо так и пойдут до участка? — возмутилась брюнетка. — Ну, да… — пожала плечами блондинка. — Так будет проще… — Они в человеческой одежде. Это оскорбительно! — А что делать? — Блондинка подняла вверх бровь. — Голышом их гнать? Так погода сейчас не та… — Они знали, на что идут, — зло сказала брюнетка, — поэтому пусть мёрзнут. — Только не в мою смену, — хохотнула блондинка, убирая тазер в кобуру. — Интересно, а что с нами дальше будет? — спросил Витька, когда они бежали трусцой по парковой алее. — Ничего хорошего, — буркнул Рустам. Трансформатор, способный прекратить весь этот кошмар, с каждой секундой был всё дальше и дальше — женщины запретили к нему приближаться, окружив лежащий в траве рюкзак чёрно-жёлтыми полицейскими лентами. — Рюкзак ваш пусть сапёры проверят, — сказала блондинка в ответ на мольбу Витьки. — Хоть я и вижу, что вы безобидные, но рисковать не стану. В отличие от своей напарницы, блондинка была настроена благодушно: улыбалась, шутила и даже ущипнула Рустама за задницу, заставив беднягу взвиться в воздух. Брюнетка же недовольно зыркала глазами, что-то бормоча себе под нос. Сейчас обе дамы ехали верхом чуть поодаль, оживлённо беседуя. Несложно было догадаться, что речь шла о дальнейшей судьбе друзей — и доносившиеся оттуда отдельные фразы, вроде «кастрировать их нужно, чтоб успокоились», вовсе не способствовали душевному спокойствию. Добежав до выхода из парка, друзья испуганно огляделись, сравнивая новую и старую реальности. Картина, которую они увидели, одновременно и успокоила и ужаснула их. Идущие по улицам женщины практически не изменились. Как и раньше, они спешили по делам, поодиночке и группами. Только сейчас в этих группах не было мужчин. В первую минуту друзья решили, что мужчин вообще нет. Но присмотревшись, всё же увидели их: закутанные в нелепые синие балахоны с капюшонами, закрывающими лица, мужчины семенили по специально выделенной для них узкой полоске тротуара. В отличие от свободно идущих женщин, мужчины были навьючены пакетами и сумками. Многие катили коляски. Появление компании друзей произвело эффект, сравнимый со взрывом гранаты. Проходящие мимо женщины возмущённо свистели, выкрикивая оскорбления, а несколько встреченных девчонок начали бросать в парней комья грязи, прекратив это только после окриков полицейских. Закутанные в тряпки мужчины тоже реагировали на их появление. Но сдержанно и осторожно. Они останавливались, шептались, наклоняясь к друг другу, возмущённо кивали, глядя на улюлюкающих девчонок. Но ни один из них не вмешался и не дал понять, что поддерживает парней. А может быть, они просто не заметили этого — ведь лица мужчин были полностью скрыты натянутыми капюшонами. — Эти плащи чудовищно неудобные, — возмущённо прошептал Рустам, наблюдая, как проходящий мимо мужчина свалился, наступив на подол. — Почему они их все носят? — Потому что за них решают те, кто плащи не носит. Что здесь, что в нашей реальности. — Ты гонишь! У нас такого нет и быть не может! — А ты когда-нибудь был в Эр-Рияде, Рустам? — осторожно спросил Игорь. — Ты жопу с пальцем не путай! — возмутился Рустам. — Спроси в Эр-Рияде любую женщину — и она скажет, что добровольно никаб носит. — Так и тут можно любого мужчину спросить: добровольно ли он плащ носит? — хохотнул Игорь. — Ответы, чую, будут только утвердительные. — Разговорчики! — рявкнула блондинка. И друзья некоторое время бежали молча. Обернувшись, Игорь оглядел друзей: первоначальный испуг прошел, и они бежали спокойно, словно на утренней пробежке. «Может быть, и мне не стоит волноваться, — подумал он. — Этот мир создаёт прибор. Стоит ему отключиться, как мир исчезнет, а мы окажемся дома. Нам нужно только немного потерпеть — полицейские говорили, что вызвали к рюкзаку сапёров, которые не станут возиться с найденным в рюкзаке неизвестным прибором, а уничтожат его на месте, расстреляв водяной пушкой. По крайней мере, так поступили бы наши полицейские…» От размышлений его отвлёк свисток полицейской: они успели добежать до полицейского участка, расположенного в торце дома. Обшарпанного и маленького участка — то есть точно такого, как и в их реальности. Они вошли внутрь и испуганно съёжились, увидев сидящую за столом, заваленном бумагами, пузатую тётку в офицерской форме. — Эт и что там у вас? — лениво спросила тётка, туша дымящуюся сигарету в пепельнице. — Протестанты фиговы, — отозвалась блондинка. — Оделись как люди, вот умора! Думали, небось, что раз все наши в центре протесты подавляют, то их никто не заметит. — Посади их пока в обезьянник, — буркнула тётка, показав на огороженный решётками дальний угол комнаты. — Потом в спецприёмник отправим. — Они что, там будут сидеть в человеческой одежде? — холодно заметила вошедшая в помещение брюнетка. — Ну, так эт, выдай им покрывала, раз такая правильная, — буркнула офицерша. И повернулась обратно к экрану телевизора, на котором протестующая толпа женщин пыталась прорвать строй грудастых омоновок с пластиковыми щитами, тогда как брюнетка, вытащив из обшарпанного шкафа несколько пластиковых пакетов, повернулась к парням. — Прикройте свой срам, мужичьё! — выплюнула она, кидая пакеты. Парни тут же развернули пойманные ими пакеты, в которых, как и следовало ожидать, оказались синие мантии. Пошитые из тонкой, дешёвой материи, с кривыми швами, они больше походили на арестантские робы, чем на одежду. Но делать было нечего, и парни, вздохнув, начали натягивать бесформенные балахоны. — Стоп! — гаркнула брюнетка. — Вы что, совсем меня за дуру держите? — Сами-то мы не местные, — шмыгнув носом, сказал Витька, — многое не понимаем. Вы скажите, что мы не так делаем, — мы исправимся. — На вас не ваша одежда, — сказала повернувшаяся к ним блондинка. — Её придётся снять. «В смысле не наша!», «Что, прямо так вот снять?» и «Это еще почему?» — начали возмущаться парни. Очень деликатно и осторожно возмущаться, надо сказать. Сложившаяся ситуация не располагала к скандалам. — Баста, карапузики, — сказала блондинка. — Повыпендривались — и хватит. У людей своя одежда, у вас — своя. Нельзя носить одежду другого пола. — Хорошо, тётенька, — кивнул Витька, продолжая натягивать балахон. — Я одежду под ним сниму. — Это неприемлемо! — хлопнув по столу рукой, рявкнула брюнетка. — Так вы сможете спрятать под покрывалом оружие! Поэтому снимайте всё на виду. — Да нет у нас никакого оружия… — начал было спорить Рустам, но замолчал. Потому что все остальные, кроме него, безропотно начали снимать с себя одежду, складывая её в освободившиеся пакеты из-под мантий. Вздохнув, Рустам присоединился к друзьям — ему не хотелось ещё раз получить удар тазером. — Вот ведь совсем ещё малышня, — участливо вздохнула блондинка, разглядывая выстроившихся перед ней голых парней, — а туда же. Протестовать лезете. — Может, отпустите нас, тётенька? — жалобно спросил дрожащий Витька, закрывая пах руками, сложенными чашечками. — Мы больше не будем… — Сидеть на жопе вы месяц не будете, — сказала брюнетка, мечтательно закусив губу. — После порки! — Слюнки подбери, подруженька, — рассмеялась блондинка. — Пороть всё равно не ты будешь. И ещё раз хлопнув Рустама по заду, повела друзей в обезьянник — так в полиции называют камеру, в которую запирают задержанных людей.