Я нервно хихикаю. – Это не мое, Джекс. Они пришли с сегодняшней почтой, а я просто ищу заказчика по базе. На мгновение он прикрывает глаза, а потом широко их распахивает. Без единого слова он входит в комнату, складывает все секс-игрушки обратно в коробку и одну за другой закрывает створки. Потом он прижимает коробку к себе и выносит из моего кабинета. Я наблюдаю за ним, пока мой мозг судорожно пытается понять, что происходит. Эти вещи не могут быть для… Да нет же. Правда? Правда? Я не могу в это поверить. Спокойный, хиленький Джексон и его новая девушка покупают новый флоггер? Мистер Миссионерская поза каждый второй вторник хочет доминировать над своей девушкой? Или… Наоборот? В мыслях у меня возникает картина, где голый Джексон стоит на коленях в знак своей покорности, и меня сначала бросает в дрожь, а потом я истерически начинаю хохотать. Куда катится мир? Джексон, который в алфавитном порядке расставляет свои средства по уходу за волосами, завел пылкие отношения, а я вся сжимаюсь от парочки хороших поцелуев. Через пару часов в мой кабинет заходит Дженни с хрустальной вазой, полной тремя дюжинами розовых роз на длинных стебельках. – Здесь записка! – напевает она, залетая ко мне, чтобы поставить цветы в центр стола. Они занимают почти всю комнату. Я пытаюсь не думать о Мэтте, но теперь это станет настоящим испытанием. Наверное, он так и задумал. Подлец. – Открой уже эту гребаную записку. Я тут скоро сдохну от нетерпения, – молит Дженни. – Удивительно, что ты еще не успела ее прочитать. Ее лицо вспыхивает виной. – Дженни! Передай ее мне. Конверт опускается мне в руки, я раскрываю клапан и вытаскиваю оттуда крошечную бумажечку. – Он тебя разгадал, да? – хмыкает Дженни. – Ненавижу тебя. – Еще бы. Но ненавидь меня не слишком сильно, иначе я не помогу тебе подобрать следующий наряд. Вот черт. – Я совсем немножко тебя ненавижу. Дженни ухмыляется. – А я тебя очень люблю. И я буду немилосердна, если ты отошьешь этого парня. – Хорошо. – Я набираю полную грудь воздуха. – Я буду смелой. Честно, буду. – Ты уж постарайся. И… я не стараюсь. Я не пишу на личный номер. Я только фотографирую цветы и строчу рабочий отчет по его запросу в «По пути», чтобы подтвердить успешную доставку и поблагодарить компанию за работу. Той же ночью дома я не пишу ему, потому что он занят. С безопасного расстояния – со своего дивана – я смотрю, как он разбивает команду из Лос-Анджелеса. Он неподражаем, когда забивает гол и делает голевую передачу. И, уже сидя перед выключенным телевизором, я вся в благоговении. И потом я ему не пишу, потому что он звезда хоккея и наверняка занят со своей командой. И на следующее утро я ему не пишу, потому что он в самолете в Денвер. Я убеждаю себя, что Мэтта вовсе не волнует, напишу я или нет. Наверное, на каждой остановке в туре он встретит десятки привлекательных доступных женщин. Может быть, какая-то из них найдет умелый подход ко всей этой пугающей страстности Мэтта Эриксона. Может быть, какая-то из них уже греет его постель. От этой мысли меня бросает в холод. Но, наверное, Мэтт из тех, кто может забыть об интрижке на одну ночь уже следующим утром. А я нет. Мэтт выводит меня так далеко из зоны комфорта, что даже после первого поцелуя я еще неделю едва могла дышать и сохранять трезвость рассудка. Никто меня так раньше не цеплял. Ничего хорошего из этого выйти не может. Я стараюсь держаться этих мыслей до самого его возвращения в Торонто. И нет, я не сталкер. Я бешеная фанатка хоккея, и я знаю, что завтра вечером команда играет дома. И все-таки мне сложно сдержать дрожь, когда я вспоминаю, что Мэтт Эриксон направляется в Торонто. Боже, меня уже не спасти. Все утро я сижу за своим столом и гадаю, прибыл ли он уже домой и что мне с ним делать. – Хейли? – Джексон спускает меня на землю. Я поднимаю глаза и вижу, что он заглядывает ко мне в кабинет. – У тебя, случайно, нет той прошлогодней информации по настройщикам фортепиано? – Конечно, есть. – Я поднимаю глаза и встречаюсь с ним взглядом, впервые с той неловкой встречи. Он выглядит как обычный Джексон: хрустящая рубашка, застегнутая на все пуговицы, тонкое тело, опрятные каштановые волосы. – Она здесь? – терпеливо подсказывает он. И я замечаю, что пялюсь на него. Я открываю ящик с файлами и отыскиваю нужные ему документы. – Вот, пожалуйста. Он уходит, а я молча смотрю ему вслед. Этот джентльмен развелся со мной ради новых завораживающих впечатлений. (Завораживающих для него, конечно.) А я торчу здесь, вместо того чтобы быть в кровати у мужчины своей мечты. В десятый раз за неделю я поторапливаю себя. Но на этот раз я откапываю открытку, которую Мэтт прислал с цветами, и уже собираюсь вводить его номер в телефон… Дзынь! На экране появляется новый первоочередной запрос от Снайпера87. Помяни черта. Я кликаю. И читаю. Снайпер87: «Из «Хол Фудс», пожалуйста, доставьте два стейка «Нью-Йорк» и двойную порцию любого картофельного гарнира из их ассортимента. Желательно что-нибудь с сыром. И зеленый салат на двоих. Также мне нужна бутылка красного вина. Каберне, любое, что посоветует консультант, долларов за тридцать. И еще бутылка охлажденного шампанского. И два кусочка какого-нибудь симпатичного чизкейка. Но не весь торт, потому что мне тогда придется доедать остатки. Доставка в промежутке с шести до семи, пожалуйста[19]» Я читаю это все, а потом еще дважды перечитываю и не перестаю проклинать себя. Но что есть, то есть. Мэтт пригласил кого-то на ужин. Он будет подавать стейк и шампанское. Более того, он, по сути, просит меня спланировать его романтический ужин. Сделай он такой же плакат, как у Дженни на хоккее, только со словами «ЭТО МОГЛА БЫТЬ ТЫ», очевиднее все равно не вышло бы. Меня пронизывает разочарование, да так, что я даже забываю дышать. Я замечаю это уже на грани обморока, поэтому жадно глотаю воздух и напоминаю себе, что все было в моих руках. Урок выучила. Сообщение получила. Весь остаток дня я живу с жалостью к себе. В пять я направляюсь в уборную и заново наношу макияж. Если уж я случайно наткнусь на него в вестибюле, мне нельзя выглядеть как лузер. В пять двадцать я погружаюсь в безумие часа пик в «Хол Фудс». Я выбираю потрясающие вещи для Снайпера87 – прекрасные мясные вырезки и бутылку вина, которая, по заверениям консультанта, даже циничных ангелов заставит плакать. Это все к лучшему. Правда. Я подхожу к его дому, когда на часах без десяти шесть. Идеально, чтобы прийти под его дверь, когда в квартире еще пусто. Сегодня мне хотелось бы избежать нашей встречи. – Скоропортящиеся продукты? Вам нужно отнести их наверх, – сообщает мне консьерж, когда я пытаюсь передать пакеты через него. – Я не могу сделать этого за вас. Нужно было послать Дженни. Еще до того, как лифт привозит меня на нужный этаж, я успеваю придумать решение. Я просто оставлю сумки у двери и отмечу его заказ как «доставлен». Он умный парень. Он найдет свою еду. Я подхожу к двери и вижу, что к ней приклеена записка с выведенным «Хейли Тэйлор Эмери». Я отрываю ее и тут же открываю.