– Михай, ты со мной идешь – порадовал я увальня-кровопийцу – В лесу слушать только меня, лишнего не болтать, в драку не лезть. Твое дело – лопата. Вопросы есть? – Нет – закинул на плечо шанцевый инструмент вурдалак – То есть да. Копать надо? – Копать – подтвердил я – И таскать. – Хорошее дело – одобрил Михай – Понятное. – Тогда пошли – скомандовал я, и направился к лесу. Глава 9 На самом деле велик был соблазн плюнуть на тот клад, что лежит где-то там, в глубине леса, выкопать наследие французского военачальника, да и отдать Арвиду именно его. А что? Куш неплохой, там в достатке золота и украшений с камушками. Более чем адекватная плата за его услугу, смею заверить. И если бы не обещание, что я местному Хозяину недавно дал, так бы и поступил, честное слово. Просто в лесу оказалось прогнозируемо неуютно, кругом царила сырость, серость и печаль. Понятно, что ночной лес всяко мрачнее дневного выглядит, особенно по осени, но меня это не сильно утешало. Вдобавок я еще о какой-то корень сразу же запнулся, из-за чего грохнулся оземь, изрядно при этом перепачкавшись. Ясно, что веселья и дружелюбия мне это не добавило. – Да чтоб вам! – от души ругался я, поднимаясь на ноги – Что за ночь такая! Елки-палки, еще и пакет порвался! – Хлеб на землю ронять не дело – сообщил нам Фрол Евграфович, появляясь из-за кряжистого дуба – Нехорошо это. – Полностью согласен – подтвердил я, стараясь, чтобы мой голос звучал не слишком раздраженно – Вот, нес вам гостинцы, да из-за этой коряги, чтоб ей пусто было, все в грязи вывалялось. – Мне? – трогательно изумился лесной Хозяин – Гостинцы? – Согласно правил вежества – пояснил я, подбирая с земли пакетики с шоколадными конфетами и коробку кускового сахару – Мы к вам в гости пришли, верно? Так не с пустыми же руками нам тут стоять. Вот – хлебушек, сладости, сахарок, от души, от сердца. Только теперь все это подмочено, блин. Кроме конфет, они в герметичной упаковке. – Ишь ты! – шмыгнул носом лесовик – Удивил так удивил! Необычный ты человек, Хранитель кладов, даже не знал, что такие еще встречаются. Вон, не обманул, пришел в мой лес как обещал, да еще с подарками. Одно скверно, компанию ты себе не ахти выбрал. Ты же знаешь, что рядом с тобой упырь стоит? – Я вурдалак – обиженно буркнул Михай – Скажете тоже! – Ты нежить – невозмутимо сообщил ему лесовик – Как тебя не назови. – А сами вы кто? – переступил с ноги на ногу здоровяк – Можно подумать! – Я? Я нелюдь. Это, паря, совсем другой коленкор – лесовик забрал у меня продукты и положил их на пень. Следом за этим он взмахнул рукой, и над нами как свет зажгли. Светляки. Ну точно, они. Вон, сбились в летучую кучку, и выполняют теперь роль лампочки – Все, на что ты способен, это кровь сосать да годы считать, что за счет живых для себя, мертвого, у Судьбы выкупил. А я всему вот этому хозяин, от букашки до вон того дерева. Они живут для меня, а я – для них. И мы друг другу нужны, по-другому никак. Разницу чуешь? То-то же! – Красиво прозвучало – я несколько раз хлопнул в ладоши – На самом деле здорово. Фрол Евграфович, боюсь показаться невежливым, но, может, не будем тянуть, пойдем уже к тому кладу, что вам покою не дает? Мне просто завтра еще на работу идти, а время совсем позднее. Вернее, уже сегодня. Хотелось бы немного успеть поспать. – Так в чем же дело? – предложил Фрол Евграфович – После того, как ты этого надоедалу из землицы на бел свет вытянешь и из моего лесу спровадишь, ложись да спи. Есть у меня тут в лесу одна полянка, на ней в давние времена берегиня передохнуть останавливалась. Как бишь ее… Ариния. Вот, точно, Ариния. Сами берегини давненько уж ушли за Кромку, но добро, что они в мир несли, следок свой все же оставило. Я на ту поляну редко кого пускаю, нечего людям там делать. Они как поймут, что тут у болезного хворь отступает, а у отчаявшегося желание жить появляется, так сразу табличку поставят, мол, столько-то за вход плати, человече, и будет тебе счастье. А после, когда силу из места этого напрочь вычерпают, начнут землю в мешках продавать, пока и она не закончится. И заодно лес мой весь испохабят бутылками, окурками да бумажками. Но тебя я на поляну ту сведу. Тебе это полезно будет, Хранитель. Сил прибавится, грусть-тоска развеется, а если вопросы какие душу тянут, так может подсказка в голову придет. Хм. Сдается мне, что это предложение из числа тех, от которых отказываться точно не стоит. Ну да, спать на холодной земле и на мокрой траве мне хочется меньше всего, но не уважить степень доверия, которую мне оказал этот седобородый старичок никак нельзя. Это вопрос признания и репутации, так что ничего, переживу. Да и потом – не в первый раз всплывают в разговоре эти берегини, и всякий раз подчеркивается одно и то же – их сила и влияние на судьбы этого мира. Вдруг там, на этой поляне мне удастся узнать что-то новое о них? Или даже о себе? Михай в разговор не лез, по-моему, он нас даже не слушал, но при этом как только лесовик двинулся вперед по тропинке, указывая нам путь, сразу же потопал за ним, закинув лопату на плечо. Мы миновали ельник, за которым виднелась поляна, служившая домом сестрице Марфы, обогнули небольшое болотце, где нас, было, атаковали комары, вызвав громкий смех Михая, пересекли пару неглубоких оврагов и, наконец, оказались близ опушки, за которой в полумраке виднелся покрытый наползающим туманом край поля, заросшего высокими стеблями, вроде как кукурузой. Надо же. Выходит, клад лежит чуть ли не на виду, и его до сих пор никто не взял? Хотя – чего тут удивительного? Кому придет в голову то, что такое возможно? Да никому. Опять же, насколько я понял, он не так уж прост, и совсем не желает быть найденным. А если кладу нравится то, как все обстоит в текущий момент, то его никто никогда не найдет, это я уже усвоил. Разумеется никто, кроме меня. – Вон пошел! – проскрипел крайне неприятный голос, как только я двинулся к раскидистому вязу, на который мне указал лесовик – И ты, мордоворот, проваливай! – Он тебя не слышит – произнес я, недовольно морщась. Ноги мокрые аж до колен, и это так дискомфортно! Теперь еще и насморк наверняка подхвачу. Велика ли радость носом шмыгать неделю, а то и две? К тому же сослуживицы покою в этой связи не дадут, начнут лечить народными средствами, в том числе луком или, того хуже, чесноком. В прошлый раз от меня в метро народ шарахался, так я ими пропах – Но даже если слышал бы, то не остановился. Михай, видишь у корней земля маленько просела? Там копай. – Убью! – из-под моих ног, прямо из земли вылетел жуткого вида призрак, представляющий собой неопрятного старика в драной рубахе и таких же портках. На запястьях у него имелись железяки, в которых я признал кандалы, только без цепей, а глаза полыхали багровым пламенем – Зничтожу! Удушу! Ррррразорву на куски и сожру! – Валяй – разрешил я и похлопал себя руками по плечам – Брррр, озяб! Так о чем мы? А, точно! Давай, бесплотный, начинай! Хочешь – с меня, хочешь – вон, с него. Михай тем временем поплевал на ладони, и шустро начал копать яму в том месте, на которое я ему указал. Прямо не вурдалак, а ходячий экскаватор. – Ааааааа! – заметив это, призрак метнулся в сторону моего спутника и запустил когтистую лапу ему в грудь, туда, где по идее у человека бьется сердце. Михай даже останавливаться не подумал, хотя призрака, похоже, все же приметил. Слышать не слышал, но видел точно. – А? – недоуменно глянул сначала на свою лапу, а после на меня охранник клада – Это как? – Вот так – хмыкнул я, отметив при этом, что зря так халатно отнесся к способностям этой твари. Выходит, она все же на что-то способна, как та лошадь, что в начале лета прикончила охранников Шлюндта. Осторожнее надо быть. А то, понимаешь, кое у кого началось головокружение от успехов – Нельзя вырвать то, чего нет. Он невесть сколько времени мертв, у него сердце давно трухой стало. – Но у тебя-то нет? – оскалился призрак – Ты-то живой, верно? – Живой. Но тебе не по зубам, даже не надейся. Ты кто есть? Слуга клада. А я этим кладам, сколько их на свете ни есть, Хозяин. Вот и выходит, что ты служишь мне. Ну да, случается такое, что раб на хозяина руку пробует поднять, есть тому подтверждения в мировой истории, только вот для восставших это никогда ничем хорошим не заканчивалось. Да что далеко ходить? Тот, что тебя сюда положил, тоже ведь против закона пошел, правильно? И что, он вернулся после тебя забрать? Нет. А почему? Потому что вздернули его на дереве, как государева преступника, а после, когда он гнить начал, закопали как собаку без креста и поминовения. И правильно сделали. Тем более что он, подлюка, еще и друзей своих верных потравил ради пригоршни монет. Потому мотается его душа теперь неприкаянно по белу свету, бродит по дорогам ночной порой, не находя приюта. Молчал призрак, слушая меня. Злился, ненавидел, но нападать боялся. – Не повторяй его ошибок – чуть мягче произнес я – А то ведь отправлю тебя тем же маршрутом. Поверь, я могу. – Ты о чем? – прямо как собака рыкнула душа клада. – О том самом. Поклажу из земли я всяко заберу, ты даже не сомневайся. Она не твоя, и даже не моя, она кое-кому другому обещана. Ну, а ты без клада что ноль без палочки. Знаешь, что такое «ноль»? Н-да. Ладно, тогда так. Ты без клада, как забор без дома – что он есть, что его нет – какая разница? Но если я тебя не отпущу, а клада не станет, то что дальше делать станешь? Из леса тебя местный хозяин мигом шуганет, ты ему всю плешь за века проел, а в большом мире ты никому не нужен. Да тебя, собственно, никто и не увидит, золота-то, кровью политого, ведь больше нет. Откуда силы брать станешь? Бум! Лопата ударилась о что-то железное, изгвазданный землей Михай, который за совсем уж короткое время выкопал приличных размеров яму, сообщил мне: – Тут сундук. И еще вот чего. И он бросил на кучу земли черный череп и пару костей, по-моему, ребра. – Все, бородатый – потер ладони я – Время принятия решения. Хочешь драться – будем драться, но потом не канючь и не проси прощения, ссылаясь на неприкаянное детство, трудную жизнь и безрадостное посмертие. Не пожалею, не рассчитывай, виртуальная ты проекция. Тем более что мне как белый день ясно то, что не золото тебя тут держит, а те крохи власти, которые ты над этим местом забрать сумел. Нравится тебе людей с пути сбивать, пугать, а то и губить, удовольствие ты от этого получаешь. Потому пощады точно не жди, мне такое не по сердцу. Ну, а если желаешь по-хорошему – давай я тебя отпущу. Проваливай за Кромку или еще куда, и пусть с тобой там разбираются дальше. Михай, чего встал? Давай, вытаскивай нашу находку наверх. Сквернословил вурдалак, вытягивая массивный сундук из ямы, то и дело оскальзываясь на мокрой земле, о чем-то думал призрак, шевеля синими губами и дергая себя за козлиную бороду, сопел в недальних березках Фрол Евграфович. Все были при деле, и только я зевал да ежился от холода, желая только одного – оказаться дома. Хотя предложение лесовика меня, конечно, очень заинтересовало. Вот просто чуял я, как то, что не стоит от него отказываться, так и то, что второй раз мне подобное могут просто не предложить. Но мокро же. Холодно. Темно. Все понимаю, но домой хочу ужасно. – Замок сбивать? – уточнил у меня Михай, безуспешно пытающийся стряхнуть грязь с брюк, но вместо этого только сильнее ее размазывающий – Или потом, в присутствии моего отца это сделаем? – Да, наверное, лучше при нем откроем – подумав недолго, решил я – Да погоди, пока мы его еще никуда не несем. Надо сначала с одним бородатым недоразумением закончить. Ну, убивец, чего решил? Попробуешь меня ухадокать, или все-таки примешь предложение? Что молчишь? Ладно. Про ноль ты не в курсе, но, может, хоть цифирь знаешь? – Знаю. Пономарь учил – похвастался призрак – Един. А ежели един да един, так два получится. А ежели… – Я рад, что система народного образования и в твое время работала – перебил я его – Так вот – считаю до пяти, потом вот этот крепыш уволочет клад с опушки, а ты останешься здесь. Я об этом позабочусь. И – начали. Един. Тьфу ты. Один. Два… – Будь по-твоему – вздохнув, согласился слуга клада – Делай, что задумал. Эх-ма, кабы я уверен был в том, что тебя заборю – полез бы в драку, уж не сомневайся. А коли еще и верх бы взял, то все жилы твои вытянул, по одной, кровь по капелюшечке сцеживал. Тебя убивать, поди слаааадко было бы. – Михай, пошли – скомандовал я – А ты, тварь, вон, в кукурузу ступай, может пугало какое себе под проживание отыщешь, и станешь персонажем из романов Стивена Кинга. Не знаешь, кто это? Не страшно, главное мне это известно. Но запомни главное – здесь, в лесу, для тебя больше дома нет, ясно? Я, Хранитель кладов и местный владыка лишаем тебя его. – Подтверждаю – веско подтвердил леший из кустов – Проваливай! – Не найдешь пугала, так серой тенью по ночным перекресткам шмыгай – продолжил я – А днем в пыли прячься от солнечного света. Пошел вон, отныне ты не служишь кладу. Ты – ничто! Не уверен, что такое получится, он ведь наверняка к злату-серебру из сундука привязан, но кто знает? Может, и на такое проклятие моих полномочий хватит? Очень уж неприятная сущность, не хочется мне ему покой дарить. К моему великому удивлению, после моих слов призрака скрючило в три погибели, он протяжно взвыл, а после раздался звук, чем-то похожий на тот, с которым струны гитарные лопаются – звонкий и короткий. Похоже, я на самом деле смог разорвать его связь с сокровищем. Не скажу, что я того не желал, но при этом и помыслить не мог, что мои слова такую силу могут иметь. – Отпусти – съежившийся чуть ли не втрое против прежнего призрак подполз ко мне – Не желаю такой доли. Если что не так сказал – прощения прошу. К неприязни, которую я испытывал к этой сущности, добавилась еще и брезгливость. Всякую нечисть и нежить я за последние месяцы повидал – и забавную, и очень жуткую, и просто опасную, и дружелюбную, но более омерзительной не встречал. Нет уж, пусть лучше на самом деле проваливает из нашего мира. А ну, как эта пакость каким-то образом сил наберется, и снова людям начнет вредить? Зачем мне лишние грехи на душу брать? – Свободен – ткнул я его пальцем в лоб – Отпускаю тебя. И снова странность – привычного фильма, в котором шла речь о происхождении клада, я не увидел. То ли настолько все внутри у этого пакостника сгнило, то ли оттого, что он связь свою с имуществом, врученным ему на ответственное хранение, потерял – уж не знаю. Но не увидел.