– А еще это была отличная приманка для тех, кто путешествовал с ключами ХРОНОСа, – спорю я. – В основном Кэтрин и Сол, но Кэтрин сказала, что там обучались еще несколько агентов ХРОНОСа, как в ее время, так и ранее. А еще ведь есть люди ХРОНОСа следующего поколения. Я тоже была там. Кирнан тоже был там. Как и его отец, и Пруденс, и Саймон. Я думаю, может быть, кто-то потерял ключ. Это самый логичный ответ на то, как он оказался в руках Гудини. – Значит, Гудини нашел его? И он просто оказался одним из немногих людей на земле, кто унаследовал ген, позволяющий ему использовать его? Не знаю. Мне верится в это меньше, чем в то, что Гудини мог быть потомком одного из застрявших агентов ХРОНОСа. Или, может быть, кто-то из историков ошивался с мамой Гудини или его бабушкой и она стащила у него запасной ключ на память? По-моему, это звучит безумно, но он прав. Это не более безумно, чем если бы кто-то потерял ключ на Всемирной Выставке, а Гудини просто случайно унаследовал ген, который позволил бы ему использовать его. – У настоящих агентов ХРОНОСа не было запасных ключей, – говорю я. – Я помню, как Кэтрин вся искорежилась, узнав, что у меня было два ключа, когда мы застряли в гостиничном аду. Так что если кто-то и потерял запасной ключ, то это был один из их потомков. Я отодвигаю поднос с остатками нашего ужина в сторону, чтобы поставить компьютеры на кофейный столик. Затем я кладу голову на плечо Трея. Уже почти два часа ночи, и недостаток сна бьет по нам. – Думаю, что на самом деле не имеет значения, как и где Гудини получил ключ. Если только я не планирую вернуться и помешать ему получить его. А я не планирую. Было бы почти невозможно точно определить дату или место, особенно если он не нашел ключ на Выставке. Но я хочу проверить библиотеку Кэтрин, прежде чем делать что-то еще. Проверю, изменилось ли что-то во временных линиях. – Значит, план Кирнана встретиться с ним в Истборне все еще имеет смысл, верно? – Да, – признаю я, – но я ни на секунду не поверю, что Гудини отдаст ключ без боя. У этого парня есть телохранители, во множественном числе. Я не собираюсь ни в кого стрелять, чтобы забрать ключ, а Кирнан не будет присутствовать на встрече, так что… – Почему не будет? – Он говорит, что они его узнают. Что у нас будет больше шансов получить ключ, если я отправлюсь одна. Трей вскидывает брови: – Но ты ему не веришь. Я пожимаю плечами: – Возможно, Кирнан и прав. Он уже несколько недель вертелся у них перед носом. Сегодня вечером он носил какие-то дурацкие усы в качестве маскировки и прятался в дальней части театра, поэтому я думаю, что он пытается избегать людей Гудини, которые связывают меня с ним. Но… просто… – я испускаю долгий вздох разочарования. – Я не могу точно сказать, но что-то не так, Трей. Он теперь другой. Не просто взрослый, а… абсолютно другой. – Значит, ты думаешь, Кирнан уже не тот? Думаете, это какая-то другая версия его, из какой-то другой временной линии, или?.. – Думаю, что это вполне возможно, но нет, я не считаю так. У него на лбу такой же шрам… то есть теперь он постарел и выцвел, но на том же месте. Дело скорее в том, что он изменился в характере. Я пытаюсь придумать какой-то способ выразить это дипломатично, таким образом, чтобы не задеть чувства Трея, но я устала, и ничего такого не приходит в голову, поэтому я просто выпаливаю это: – Он был влюблен в меня, Трей. Это было очевидно во всем, что он делал и говорил, в том, как он смотрел на меня. И хотя я рада, что он остыл, мне кажется, будто он просто не может находиться рядом со мной. Как будто он ненавидит меня. Трей качает головой. – Нет. Я не заметил ничего подобного. И на случай, если ты не заметила, я был очень внимателен, когда он был рядом. Я думаю, что более очевидным объяснением является то, что ему было неприятно видеть меня здесь, в Лондоне, с тобой. Может быть, он отталкивает тебя, чтобы не навредить еще больше. Я обдумываю это, и на первый взгляд, Трей, возможно, прав. И все же я не могу избавиться от ощущения, что происходит что-то более значительное. Я просто надеюсь, что не то, о чем думает Джулия. – Ладно, – говорит Трей, – достаточно о Кирнане. Когда вы встречаетесь с Джулией? – Завтра утром. В девять часов вечера. – Мой голос очень ясно передает отсутствие энтузиазма. – Я бы с удовольствием поехал с тобой, если бы не тот факт, что я буду где-то за Атлантикой, – говорит он. – Мой рейс вылетает в восемь тридцать, и даже с учетом разницы часовых поясов я все равно не приземлюсь раньше полудня. – Ты не успеешь поспать. И даже если бы ты вернулся во времени, они дали мне только координаты. У меня нет физического адреса. Но я постараюсь сделать так, чтобы с этого момента ты был включен. – А что насчет Тилсона? – Я не знаю, будет ли он на собрании или нет. Все, что я знаю, это то, что у Джулии было его имя, а также имя Шарлейн, и она сказала, что втянула их в группу, чтобы я чувствовала себя в «безопасности и уюте». – Нет. Мне было интересно узнать про образец. У тебя была возможность поговорить с Кэтрин и Коннором о том, чтобы передать его ему? – Забыл? И у стен есть уши. Наши компьютеры тоже могут прослушиваться. Скоро нам придется прибегнуть к запискам. – Жаль. Я видел твой почерк. – Я толкаю его локтем в ребра, и он смеется. – Просто… скажи Кэтрин и Коннору, что я не давлю на Тилсона. Я не давал ему никакой конкретной информации о том, что нам нужно. Я думаю, ему можно доверять… ну, ты ведь слышала его на барбекю… – Он качает головой, и я понимаю, что его беспокоит двойственная память. – Да. А еще не слышала его… Давай просто постараемся не думать об этом. – Я согласен. В любом случае, я хочу сказать, что если Тилсон работает с Джулией, и ты решишь, что не доверяешь ей… – Что тогда? Мы поместим объявление в газете: «Требуется ученый для анализа опасного вещества. Киристам не беспокоить»? – Зевнув, я закрываю лицо руками и прижимаюсь к изгибу между его плечом и грудью, который, кажется, специально создан для моей головы. – Ты был прав, когда позвонил Тилсону. Он наш лучший вариант. И если он говорил тебе правду о нашей встрече в 1990-х годах, то я почти уверена, что жребий уже брошен. * * * Бетесда, Мэриленд 10 сентября, 21:00 Я проснулась несколько минут назад на диване в гостиничном номере Трея, с головой на подушке, а не на его груди. Должно быть, мы уснули прямо там, потому что кровать осталась нетронутой, если не считать пропавшей подушки. Я смутно помню, как он встал, но это все. К стакану с водой на кофейном столике была прислонена маленькая записка: Не хотел будить тебя, но пришлось уехать рано, чтобы успеть на первый рейс обратно в Вашингтон. Люблю тебя. Позвоню, когда приземлюсь. Трей. Итак, я взяла платье, которое надевала на ипподром, и переместилась с 8:22 утра по лондонскому времени обратно в 9 вечера прошлой ночи, по времени Бетесды, мечтая, чтобы и Трей мог отправиться тем же самым коротким путем. Меня так и подмывало вернуться к утру, чтобы у меня было такое же расписание, как и у всего остального мира. Но мне нужно поработать пару часов, прежде чем я встречусь с Джулией, и я бы предпочла прийти вовремя. Если она находится в поле действия ключа, останутся ли у нее двойственные воспоминания, если я сначала пропущу встречу, а потом вернусь назад, чтобы все-таки быть с ней? Я не уверена, но от одной мысли об этом у меня так сильно болит голова, что я предпочла бы просто избежать этой проблемы, если это возможно. Я переодеваюсь из одежды, которую одолжила у Трея, и иду по коридору в библиотеку. Комнату заливает густой голубой свет, исходящий как от ключей в центре, так и от трубок, идущих вверх по стенам между книжными полками. Я не знаю, как это работает, но эта хитроумная конструкция Коннора держит ключи в состоянии постоянной активации и увеличивает поле ХРОНОСа, поэтому теоретически мы в безопасности без ключа в любом месте дома и большей части двора. Я говорю теоретически, потому что теперь это скорее резервная система. Я не снимаю ключ даже в душе и подозреваю, что Коннор и Кэтрин делают то же самое. Устройство здесь, в библиотеке, издает слабый гул, который я редко замечаю, если только в комнате не тихо, как сейчас. Этого достаточно для Дафны, чтобы она держалась подальше, несмотря на то, что под стулом у Коннора всегда полно вкусных крошек. Сейчас Коннор сидит за компьютером, пристально глядя на экран. Он был в наушниках, поэтому не слышал, как я вошла. Я почти уверена, что он играет в одну из своих игр, пока я не подхожу ближе и не вижу таблицу, на которую он смотрит. Я бросаю вечернее платье 1905 года на стул рядом с ним. Он поднимает глаза и снимает наушники: – Ты решила немного пройтись по магазинам в Лондоне? Я криво улыбаюсь ему: – Разве это похоже на то, что я бы купила? Это выбрал твой прадед. Мне просто нужно, чтобы ты спрятал это вместе с другими костюмами на время, – я киваю в сторону экрана. – Что это? Он немного отодвигается в сторону, и я придвигаю стул Кэтрин, чтобы лучше видеть. – Это обновленная… ну, частично обновленная версия электронной таблицы, которую отец Трея составил вместе с резюме различных финансовых холдингов киристов. Это все… немного вводит в ступор. – Как так? – Ну, существование этого… – Коннор замолкает. Он просто смотрит на меня в течение минуты, а затем бормочет проклятие себе под нос. – Пойдем. Мне нужно подышать воздухом. Я озадаченно смотрю на него и иду за ним вниз, через кухню. Когда я вижу дверь во внутренний дворик, до меня доходит мотивация Коннора – он не может говорить из-за подслушки. Я иду за ним на задний двор. Я все еще босиком, и трава мокрая, поэтому я предполагаю, что у нас недавно шел дождь. Качели на скамейке тоже покрыты каплями. Коннор вытирает сиденье подолом рубашки, и мы плюхаемся на него. – Ну, просто заноза в заднице, – тихо произносит он. – Я заказал кое-что, что будет противодействовать любым обычным средствам, которые они используют для наблюдения за домом. Утром я проверю почтовый ящик и посмотрю, не пришло ли письмо. В любом случае… вот, что я хотел сказать. Существование этой Пятой Колонны заставляло меня надеяться, что «Кирист Интернэшнл» станет слабее. Что они должны были делать что-то изнутри. Я имею в виду, что это своего рода задача Пятой Колонны, верно? Я киваю, и он продолжает: – Но насколько я могу судить, киристы теперь сильнее, чем когда-либо. Я бы сказал, наверное, на десять процентов, с точки зрения числа последователей, и, может быть, на двадцать процентов богаче. Их доходы в настоящее время превышают ВВП некоторых стран – причем стран приличного размера. В отличие от многих других религий, это богатство сконцентрировано на центральном уровне. – И ты задаешься вопросом, почему это все еще так, даже с Пятой Колонной? – Нет, – говорит он. – Мне интересно, почему все стало хуже, чем раньше. Я не очень понимаю все это, – он пожимает плечами. – Как бы то ни было, я так понимаю, ты нашла свою маму? И Трей нашел тебя? – Да, и то и другое. Но ситуация с мамой очень сложная. Где Кэтрин? – Она легла спать пораньше, но я сомневаюсь, что она уже уснула. Я пойду и приведу ее, – он поднимается с качелей. – Кофе готов, если хочешь. Как раз то слабое девчачье пойло, которое, кажется, так нравится тебе и Гарри. Я фыркаю, следуя за ним. – Оно вовсе не легкое. Мы просто предпочитаем что-нибудь такое, что не проест дырку в кружке. Через десять минут я снова качаюсь на качелях со своим кофе и банановым маффином, который уже немного почерствел, но я голодна и не хочу больше ничего искать. Дафна вприпрыжку бежит через лужайку, за ней следуют Кэтрин с Коннором, несущим пару стульев из патио. Дафна кладет свою голову мне на колени на пару с влажной, покрытой травой лапой, поэтому я решаю немного погладить ее, лишь бы не смотреть на Кэтрин. Это уже второй раз за последние несколько дней, когда я возвращаюсь с задания с чувством неудачи – сначала, не сумев получить ключи от Эйбела и Делии, а теперь, не убедив маму вернуться в Вашингтон. Я могу только надеяться, что из этой тучи тоже пробьется луч солнца, хотя комментарий Коннора о нынешней мощи «Кирист Интернэшнл» заставляет меня задуматься, были ли у нас вообще лучи солнца. Вся эта история с Пятой Колонной может оказаться ловушкой. Может быть, это Джулии нельзя доверять, а не Кирнану? А может быть, я вообще никому из них не могу доверять. Я решаю не думать об этом пока. Кэтрин сидит напротив меня, держа на коленях планшет и дневник с моей встречи с Джулией, а также какие-то бумаги и зеленую папку с надписью: «Домашнее задание Кейт», нацарапанной на лицевой стороне почерком Коннора. Это вызывает легкую улыбку на моих губах, но она быстро исчезает, когда я снова смотрю на лицо Кэтрин.