– Чего сразу на парня накинулась, он же не знал! Спросил по простоте душевной. Правда, сынок? Аветик послушно кивнул. – Ну, вот видишь! – сказала она своей соседке и, обернувшись к Григоряну, пояснила: – Дочь, то есть мать Рашида, взяла стариков к себе. – Понятно, – облегчённо вздохнул Аветик. – А Рашид, значит, живёт в пятой квартире? – Живёт, чего же ему, лосю эдакому, сделается, – рассмеялась старушка, сидевшая с самого края. – Большое вам спасибо за помощь, – проговорил Аветик и поспешил поскорее нырнуть в спасительную глубину подъезда. Отыскав Наполеонова, Аветик проинформировал следователя о том, что блондинка, имеющая синюю куртку, была девушкой Рашида Каримова, живущего в пятой квартире. – Это тебе всё одна бабушка сказала? – хмыкнул следователь. – Ошибаетесь, Александр Романович, бабушек было много! Целая скамейка! – выпалил Аветик. – Ага, бабушек у нас теперь скамейками измеряют, – заметил Наполеонов. – Ну, не попугаями же их мерить, – хмыкнул участковый, о существовании которого следователь уже благополучно забыл. – Я смотрю, тут одни умники собрались, – проворчал следователь. – Так вот, дуйте оба к этому Рашиду и узнайте у него, куда делась его девица и за что она убила квартиранта гражданки Поповой. – Может, она его и не убивала, – заметил Ринат. – Может, и не убивала, – покладисто согласился следователь, – только не стойте тут столбами! Идите работайте! Разогнав всех, Наполеонов уселся за стол в гостиной заполнять протокол осмотра места преступления. Калерия Геннадьевна с самым безучастным видом сидела на диване, сложив руки на коленях. Она уже и не чаяла, что весь этот кошмар когда-нибудь закончится. Труп Костюкова давно увезли, но создавалось такое впечатление, что он сам или, вернее, дух его всё ещё находился здесь. И взывал к отмщению. Попова поёжилась. – Ничего, – успокаивал её Гусятников, – скоро всё это останется позади. Потерпите, Калерия Геннадьевна, ещё немного. – Понятые, о чём это вы там шепчетесь? – спросил Наполеонов. – О делах наших скорбных, – отозвался Василий Иванович. – Ну-ну, – обронил следователь и снова сосредоточился на составлении документа. – Стёпа, – между тем спросил участкового Аветик, – это ведь твой район, по идее, ты должен был знать девушку Каримова. – Григорян! Ты шутишь?! Мне бы жильцов упомнить! А уж кто у них девушки или у девушек парни, мне неведомо. Сам знаешь, какие отношения сейчас у молодёжи: встретились в клубе, переспали, а утром разбежались. – Саголатов, по-моему, ты всё упрощаешь. – В смысле? – В том смысле, что все парни и девушки разные, а ты подгоняешь всех под одну гребёнку. – Ты что, философ? – обиделся Степан. – Почему философ? – удивился Аветик. – Ну, тогда психолог. – А в нашей работе без знания психологии никак нельзя, – уверенно проговорил Григорян. – Ты, извини, конечно, старлей, но ты, видно, собрался карабкаться вверх, может, генералом станешь. А я здесь, на земле, мне большие звёзды не светят. – Звёзды всем светят одинаково, – не согласился Аветик, – только смотреть надо не только на землю, но и на небо. – Эко ты хватил, – усмехнулся Степан. – И дело не в стремлении сделать карьеру, дослужиться до больших чинов, – проигнорировал его ухмылку старший лейтенант. – А в чём? – А в том, что мы с людьми работаем! Простые люди ведь не с генералами общаются, а с тобой, со мной и с такими, как мы. Вот по нас они и судят о работе полиции. – Это понятно, – вздохнул Саголатов, – но, поверишь ли, иногда так набегаешься! И хоть бы кто спасибо сказал. Такое впечатление, что никому до тебя дела нет. – Стёпа, я это всё по себе знаю. Но нас ведь сюда никто не гнал, мы сами в полицию работать пришли. Так что… – Взялся за гуж, не говори, что не дюж, – перебил его участковый. – Только у тебя получается, что ты во всём прав, а я кругом виноват. – Никто тебя не виноватит, – вздохнул Аветик. – А ведь ты прав, – неожиданно рассмеялся Степан. – Будем считать, что это меня совесть покусывает, вот я и огрызаюсь, не знаю, в каком именно месте мне почесать. На этот раз рассмеялся Аветик: – Я что-то не пойму, кто из нас больше философ. – Ладно, проехали. Пошли поговорим с Каримовым, узнаем, что там с его девчонкой. – Стёп, а ты не знаешь, где живёт Матильда? – Матильда со своей хозяйкой Евдокией Филаретовной Игнатьевой живёт в двадцать первой квартире в доме напротив. – Спасибо, Стёпа! – Да не за что, – повёл широченными плечами Саголатов. Дверь пятой квартиры им открыл кареглазый коротко остриженный брюнет выше среднего роста в спортивных брюках и в футболке с изображением летящего на полной скорости мотоциклиста. – Рашид Юсупович Каримов? – спросил оперативник. – Так точно, – не скрывая иронии, отозвался хозяин квартиры и скосил глаза на участкового, которого знал в лицо. – Старший лейтенант Аветик Григорян. – Оперативник развернул корочки. – А я ваш участковый, Степан Артемьевич, – лениво добавил Саголатов. – И с чем пожаловали, господа хорошие? – насмешливо спросил Каримов. – Не на пороге же разговаривать, Рашид Юсупович, – проговорил участковый. – Вы хоть бы для приличия в квартиру нас пригласили. – Проходите уж, раз пришли. – Юсупов отступил в глубь прихожей. Оперативник и участковый вошли следом за ним. Оба привычно натянули бахилы и под заинтересованным взглядом хозяина, обойдя его, прошли по коридору на кухню. – Вы чего, голодные? – хмыкнул Рашид. – С чего вы взяли? – удивился участковый. – Так вы сразу, никуда не сворачивая, оба протопали на кухню, – пояснил Юсупов. – Потому и протопали, – ответил Саголатов, – что коридор по прямой упёрся в кухню. – Понятно, любите прямые дорожки, – прокомментировал Рашид, но улыбаться перестал. Его настораживал взгляд Аветика, который всё это время молча изучал хозяина квартиры. – Садитесь, – сказал Рашид Каримов. – Мы постоим, – тихо проговорил Григорян и спросил: – А где ваша девушка? – Какая девушка? – казалось бы, искренне удивился Рашид. – А что, у вас их много? – вопросом на вопрос ответил Аветик. – Представьте себе, ни одной, – развёл руками Рашид.