– Ничего, – обворожительно улыбнулся он и, собрав фотографии, убрал их в карман. – Но я же не сказала тебе, какую из этих женщин я видела в кафе с Костюковым. – Насколько я понял, ты не хочешь мне говорить об этом. – Я просто хотела поторговаться, – честно призналась она. – Мы не на базаре! – отрезал он. – Ну и пожалуйста! – Рада так резко встала, что едва не сдёрнула скатерть со столика. Она направилась к выходу, гордо держа голову. Девушка пребывала в уверенности, что Славин окликнет её, остановит, начнёт упрашивать. Но ничего подобного не произошло. – Русланчик, – махнул оперативник рукой официанту, – принеси мне, пожалуйста, отбивные. – После сладкого? – улыбнулся официант. – Ничего! Проскочат как миленькие. И чаю покрепче. – Будет сделано, командир! Рада потопталась несколько минут возле входа в ожидании Славина. Она уже рисовала в своём воображении, как он ползёт к ней буквально на коленях. Но оперативник так и не вышел из кафе. Тогда она сама заглянула вовнутрь. И увидела его сидящим за столиком и что-то с аппетитом уплетающим из большой тарелки. «Вот гад, – подумала она, разгневавшись, – ты ещё побегаешь за мной». Вышла на дорогу, остановила частника и уехала домой в самых расстроенных чувствах. Рада ждала звонка Славина почти неделю, пока не поняла, что он не позвонит. Ему и впрямь незачем было звонить девушке. О том, какую именно Нину она видела с Костюковым, он понял по выражению её лица и движению глаз, когда она рассматривала лежащие перед ней фотографии. Зато, придя на следующий день утром на работу, он подошёл к столу Любавы Залеской и, наклонившись, одобрительно коснулся её плеча: – Любава! Ты голова! В самую точку попала. Залеская ничего не ответила, но вся зарделась от его похвалы, и глаза её озарились внутренним сиянием, которое придало её и без того милому лицу особую привлекательность и одухотворённость. «Прямо как Мадонна Рафаэля», – невольно промелькнуло в мыслях Славина, большого ценителя полотен этого великого мастера. Глава 12 Нина Кравченко, которая интересовала следствие, работала продавцом-консультантом в одном из крупных магазинов города. Жгучая брюнетка с голубыми глазами на бледном лице производила впечатление на мужчин. И не было ничего удивительного в том, что Вадим Костюков в своё время увлёкся ею. Явившегося по её душу оперативника она встретила с недоумением. «Чего могло понадобиться от меня полиции?» – было написано на её лице. – Нина Борисовна! Вы знаете Вадима Аркадьевича Костюкова? – начал Славин, не сводя внимательного взгляда с широко распахнутых глаз женщины. – Ещё бы мне его не знать, – скривила красивые губы женщина. – И вы, конечно, знаете, что его убили? – Что?! – воскликнула женщина. – Как так убили? – Отравили. – Этого не может быть, – растерянно пробормотала она. – Почему? – поинтересовался оперативник. – Потому что, потому что… – запнулась она, прижала руку к груди и проговорила: – Но кому могло понадобиться его убивать? – Вам, например, – небрежно обронил Славин. – Мне?! – соболиные брови Кравченко взлетели вверх. Женщина облизала губы и проговорила: – Вы, должно быть, шутите. – Нисколько! Ведь вы угрожали ему, и свидетели есть. – Свидетели? – недоумённо переспросила она и, видимо, не смогла вспомнить, присутствовал ли кто-то при их ссоре с Костюковым, пробормотала: – Человек может многое сказать в сердцах. Неожиданно из её глаз брызнули слёзы. И Славин не мог понять, плачет ли она по Костюкову или от жалости к самой себе. – Нина Борисовна, расскажите мне, из-за чего вы поссорились с Вадимом Аркадьевичем. – По самой банальной причине, – тихо ответила она. – По какой именно? Извините, но я вынужден настаивать. – Что же тут неясного? – вспылила женщина. – Бросил он меня! Бросил! В народе так и говорят: «Поматросил и бросил!» – Но, начав с ним встречаться, разве вы не знали, что он женат? – Знала, конечно, – нехотя призналась Кравченко и тут же горячо проговорила: – Но я же надеялась, что у нас всё серьёзно и Вадим разведётся с женой. – Он обещал вам это? – Нет, – покачала она головой. – Может, хотя бы намекал? – Да что вы ко мне пристали? Не обещал! Не намекал! Но я надеялась! Если бы вы знали, как он за мной ухаживал! Какие подарки дарил! Чуть ли не на руках носил! Неужели же это не говорило о том, что он любит меня? – Вынужден вас огорчить, – проговорил Славин, – но все эти знаки внимания никоим образом не говорят о серьёзности намерений. – Все вы мужики – сволочи! – вырвалось у женщины. – Далеко не все, уверяю вас, – мягко проговорил Славин, – просто большинство женщин не обращают внимания на тех, кто их по-настоящему любит. – Как это так? – удивилась Кравченко. – Да очень просто: настоящее чувство не носит павлиньих перьев в виде дорогих подарков и словесной шелухи. Дорогими же подарками мужчина просто покупает женщину. – Философия нищего, – презрительно фыркнула Кравченко. Славин не был нищим, но тем не менее не стал её разубеждать, проговорив: – Куда уж нам, простым парням, до бизнесменов. – Вот видите! – вырвалось у неё. – Вижу. Кравченко удовлетворённо кивнула, но тут же снова забеспокоилась под тяжёлым взглядом оперативника. – Только не вздумайте повесить на меня его убийство! Я не убивала Костюкова! Хотя убить его было мало! – Вот как? Что же он ещё сделал такого ужасного, кроме того, что бросил вас? Завёл другую любовницу? – Это само собой, – сердито проговорила женщина, – но он ещё подбил своего приятеля на то, чтобы тот приударил за мной! И деньги ему за это заплатил! – Хорош гусь, – согласился Славин, – вернее, два гуся. – Вот-вот! – затараторила Нина. – Они всё разыграли как по нотам! – Расскажите мне об этом поподробнее.