– Да они же настоящие бандиты. Ударили меня по голове, отвезли на какую-то квартиру, а там эта… девица. Сильная, как пантера, и эти мужики перед ней на цирлах ходили. Зачем я им был вообще нужен? Стоило ли разбивать чужой джип и возиться со мной? Если им действительно так нужна папка с документами, то почему бы им не схватить самого Шубина и вытряхивать из него душу? – А откуда ты знаешь, может, они ее уже вытрясли? Он пожал плечами. – Значит, ты говоришь, что папку взяла сама Анна… Странно все это. Очень странно. Да и то, что она в одном белье бегала по подъезду, тоже как-то не укладывается в голове. Хотя в моей голове все уже давно уложилось. Но говорить об этом вслух было еще преждевременно. Поэтому я, сменив тему, достала маринованные огурчики, разогрела в микроволновке пирожки, открыла, не без труда правда, красное испанское вино, которое купила специально для раненого Берестова, и заварила чай. – Какой сегодня ужасный день, – сказал он и осушил полный бокал вина. Затем еще один. Потом набросился на еду. А я смотрела на него и думала о своем. Анна спала, когда он услышал звонок. Это пришла Маргарита, которая таким образом хотела удостовериться, что в квартире кто-то есть. Судя по всему, она решительная женщина. В одном она была уверена абсолютно – что Шубина нет дома. Значит, дома Анна одна или с Берестовым. То, что они любовники, Маргарита знала наверняка. Если бы дверь открыла Анна, то Маргарита скорее всего затеяла бы какой-нибудь нейтральный разговор (к примеру, ей нужно, чтобы кто-нибудь из мужчин посмотрел, не перегорели ли у нее пробки). Узнав таким образом, одна ли хозяйка или с Сашей, она бы сориентировалась и сообразила, как ей поступить. Но дверь открыл Саша. В прихожей было темно, и он принял загримированную Маргариту за Анну. Я была уверена, что, выйди Анна в эту минуту в прихожую, Маргарита все равно не растерялась бы и придумала какой угодно предлог, чтобы проникнуть в кабинет Шубина. Ведь она – профессиональная актриса. Быть может, она решилась бы даже ударить Анну или Берестова, лишь бы войти в кабинет. И она вошла. Она прекрасно сыграла свою роль и вынесла из квартиры папку с документами. Но кто же тогда эти гоблины из черного «Мерседеса» и брюнетка, чью волю они беспрекословно выполняют? Судя по всему, брюнетка и Маргарита действуют порознь. Обе охотятся за папкой. И на кой черт им это химическое оборудование? И оставался главный вопрос: кто убил Анну? И за что? Пока я размышляла, Саша уснул прямо за столом. Я разбудила его, отвела в спальню, перевязала ему плечо и уложила в постель. Погасила свет. – Полежи со мной, – вдруг услышала я и замерла на пороге. – Не уходи. Я вернулась и присела рядом. Взяла его руку в свою. И почувствовала, как он сжал ее. А потом дыхание Саши выровнялось, он заснул. Я посмотрела на часы. Десять. Детское время. Выпив чашку, я перевернула ее на блюдце и замерла. Что-то сейчас подскажет мне кофейная гуща? И удивилась, увидев на дне чашки окружность. Буква «о» или «ноль»? «Зеро», – подсказал мне внутренний голос. Я почувствовала, как по телу пробежала дрожь. Ночь обещала быть интересной. Я, словно кошка в предчувствии жирной и аппетитной мыши, навострила когти в казино «Плаза». Столь выспренное название ее учредители позаимствовали у знаменитого нью-йоркского отеля, чем страшно гордились. Последний раз я была там на прошлой неделе и выиграла в рулетку чуть больше восьмисот долларов. Причем совершенно не напрягая мозги. Поскольку голова моя на тот момент была занята так же, как сейчас, поиском убийцы весьма известного в городе ювелира. Не могу сказать, что меня осенило именно в казино, но благодаря выигрышу я отправилась в самый большой супермаркет и купила там торт-мороженое. Узор, сделанный из клубничного желе, напомнил мне вид из окна моей квартиры, и я сразу же поняла, каким образом убийца мог оказаться на противоположной стороне улицы… Но это уже дело прошлое. Что ожидает меня сегодня в «Плазе» и как сложится игра, я даже представить себе не могла. Собиралась я минут сорок. Черное, в блестках платье с открытой спиной, ручка-фотоаппарат, миниатюрный пистолет и сумочка с пачкой зеленых и разной женской мелочью вроде помады и расчески. «Жигули» и «Опель» я еще днем поставила на стоянку – лень было заезжать в гараж. Я заперла Сашу Берестова в своей квартире-крепости и вышла из подъезда. Услышав за спиной тихие шаги, резко обернулась: кошка. Чтобы парни из черного «мерса» не вычислили мой дом, поскольку стоянка с простреленным «Опелем» находилась в двух шагах от подъезда, я предусмотрительно прикрыла «Опель» тентом. И, как выяснилось позже, правильно сделала. Но все равно – мне пришлось вернуться домой. Что-то подсказывало мне, что я непременно встречу в казино кого-то, кто мог видеть меня сегодня и в «Роял Бургерс», и мчащейся по городу в «Опеле» или стоящей в обнаженном виде на подоконнике художественного училища. Поэтому я, вернувшись, отыскала рыжий парик и только после того как, надев его, перестала себя узнавать, поехала в «Плазу». Атлет с квадратными плечами, стоявший при входе, который однажды помог мне сбежать из казино через черный ход, посмотрел куда-то мимо меня. На его лице застыла маска отвращения ко всему на свете. Он общался с людьми посредством кулаков, а литературную речь ему заменяли удары и хруст челюстей и раскрошенных зубов. В холле, как всегда, было накурено, дым, клубясь, поднимался к зеркальному потолку, превращая рассеянный свет, льющийся из многочисленных светильников, в голубоватый туман. По мере приближения к центральному залу, где располагалась рулетка, становилось все светлее и светлее. Наконец замелькали красные фирменные пиджаки крупье, запахло мужскими одеколонами, пивом. Я попала в царство мужчин. Немногочисленные представительницы прекрасного пола – в основном девочки-подростки – играли роль любовниц и изо всех сил стремились доказать свою причастность ко взрослой жизни. Они, как правило, не занимали места у рулетки, а лишь издали наблюдали за своими благодетелями и посылали им – нет, не воздушные поцелуи, – идиотские ужимки и пустые взгляды нарядных кукол. Я решила не торопиться. Поставить на «зеро» я всегда успею. Меня интересовала публика. Практически постоянная. Особого азарта на лицах играющих или блеска в глазах не замечалось. Игра шла вяло, мужчины курсировали от рулетки к скрытому в нише за карточным столом бару. Приглушенная музыка создавала приятный фон. Я старалась держаться прямо и не вилять бедрами, чтобы не привлекать к себе внимания. В конце концов, я находилась на работе. Меня наняли две женщины, заплатив вперед по тысяче баксов за то, чтобы я им разыскала папку с документами. Но теперь задача упрощалась: одной клиенткой стало меньше. Отыскав спокойное место в баре, возле стены, откуда отлично просматривался и сам бар, и почти весь зал, я, пригубив кальвадос, вдруг поймала себя на мысли, что, если прихлопнут Марго (Анну Вторую), то можно будет вообще не искать эту папку. Но тут же отогнала от себя эту мысль, свалив вину за столь недостойное отношение к своим обязанностям на прекрасный кальвадос. Однажды в этом же баре я пила этот чудесный напиток с одним парнем. У него были такие глаза, он так смотрел на меня… Звучала песня в исполнении Милены Фармер, и мы с этим парнем целовались вот на этом самом месте. А потом выяснилось, что его уже полгода разыскивает Интерпол. Классный парень. Во всех отношениях. Звали его Феликс. А я помогла ему бежать. К стойке подошла женщина в глухом красном платье. Красные губы, красные перчатки, красные туфли, красные ногти. И волосы черные, блестящие, закрученные в естественные, рассыпанные в живописном беспорядке кудри. Глаза темные, умные, спокойные. Рядом с ней два явных телохранителя. Высокие парни в черных тройках. Ну прямо картинка из американского боевика. Я еще ни разу не встречала эту троицу. Сфотографировав их ручкой, я взяла сигару и пошла в зал. Было такое ощущение, как бывает в жару на пляже, когда, понежившись на солнышке, идешь, обжигая ноги о горячий песок, и вдруг вступаешь в прохладную воду, движение – и ты уже под водой. Надо только сделать это движение, и вскоре вода кажется уже теплой. Я пропустила несколько партий, приглядываясь к играющим. Женщина в красном приблизилась ко мне и встала рядом. – Нам надо поговорить, – сказала она, даже не повернув головы в мою сторону. – Говорите, если вам надо. Я-то пришла сюда играть, – ответила я, не выдавая своего удивления. Я явно недооценила эту особу. Она без труда вычислила меня и теперь, должно быть, собиралась потрошить на предмет этой дурацкой папки. Дело в том, что ее внешность точно подходила под описание, сделанное Сашей Берестовым. Да, он оказался прав. Эта женщина способна на все. Где-то, должно быть у нее в сумочке, лежит пистолет, которым она убила ни в чем не повинную Анну. Просто так, чтоб не мешалась. Для нее человеческая жизнь не имеет значения, если это, конечно, жизнь не ее или одного из ее мужчин. – Папка у Берестова? – спросила она, прикуривая с помощью золотой зажигалки. – Он ничего не знает. Со стороны могло показаться, что мы просто стоим и наблюдаем за играющими. – Тогда зачем вы его держите у себя? – Это уже мое дело. – Ошибаешься, это – мое дело. И папка эта принадлежит мне. – А мне наплевать на то, чья эта папка. Из-за нее вы убили Анну Шубину, а ведь она здесь совершенно ни при чем. – Она видела меня и шла к вам, чтобы рассказать обо мне. – А зачем вы втянули в эту историю Берестова? – Уберем, – невозмутимо ответила она. – И тебя уберем. И Шубина. Секретаршу его уже убрали… – Вы, случаем, не маньяки? – Нет. – Тогда не мешайте мне играть. – Я поставила на «зеро» и замолчала. Я понимала, что в любой момент мне в бок может войти острый и тонкий нож, который испортит игру и наделает много шуму. Но на дне чашки было «зеро», а это означало, что я на верном пути. Я почувствовала, как справа и слева от меня возникли две фигуры в черном. – Зеро! – воскликнул вспотевший крупье после того, как рулетка остановилась. Я выиграла кучу денег. Десятки глаз смотрели на меня. И ни одного знакомого лица. Кто-то спросил, не буду ли я еще играть. – Нет, – ответила я и пошла менять фишки. «Смерть в казино «Плаза» – такой заголовок может запросто появиться на первой полосе газеты «Городские вести». Завтра. Или послезавтра, в зависимости от расторопности пресс-службы УВД или самих журналистов. Уложив в сумочку несколько пачек денег, я направилась к выходу. Я знала, что они идут следом. Святая троица. На улице, вдохнув полной грудью воздух, я остановилась, ожидая, как дальше будут развиваться события. Убивать прямо здесь, в центре города, не выяснив, где папка, не было никакого смысла. Значит, меня повезут в более тихое место. – Мне взять такси, или вы сами подвезете меня домой? – спросила я, внезапно повернувшись и чуть не столкнувшись лицом к лицу с женщиной в красном. – Андрей, подгони машину поближе, дама хочет домой. Асфальт влажно поблескивал в свете ночных фонарей. Мужчины сели впереди, мы расположились на заднем сиденье черного «Мерседеса». – Ты работаешь одна или с Маргаритой? – Я частный детектив, работаю на клиента. Мне поручено найти эту папку с документами. Мне заплатили деньги. – И ты знаешь, где папка? – Если бы я знала, меня бы уже не было в городе. После работы я обычно отдыхаю. Майорка, Мадрид, Рим, Неаполь. Если хотите нанять меня, пожалуйста. Я бесплатно не работаю. – Придется. Эта папка должна быть у меня, понятно? И эта и другие, – проронила она усталым голосом. – Поехали на Театральную площадь. Через полчаса я уже сидела на том самом стуле, где еще недавно загорал Саша Берестов. Меня, похоже, решили обезвредить, то есть изолировать от общества, которое во мне так нуждалось.