Старики, не осознавая, что делают, встали и вышли за ворота в открытую пустыню. Больше их никто никогда не видел, и не знал, что с ними случилось. Когда на следующее утро люди стали в панике разыскивать своих родителей, перед ними снова предстал Дмитрий и произнес: — Не беспокойтесь, мой народ! Ваши родители ушли в лучший мир, чтобы не мешать вам строить новое царство. Жаль с ними расставаться, но вся жизнь — это цепочка расставаний и разочарований, поэтому, мы должны идти дальше. Там, — он показал на зеленеющее поле сразу за речушкой — земля, которая дарована вам. Да, там живут люди и народы, которые еще этого не знают, поэтому, Господь повелевает вам всех убить или изгнать. Начните вон с той деревушки, — он указал пальцем. Мне кажется, они не очень нравятся нашему господу. Все убить, а дома оставить. Не пропадать же добру, в самом деле. Вперед! Глава 9. На подлодке все начали просыпаться и первым делом стали проверять данные. Многие долго не выходили из своих кают, будто опасались, что за несколько часов произошла еще какая-то беда. Каждый долго лежал в постели, и дистанционно осматривал свой сектор ответственности. Переключаясь между камерами, они пытались найти, что опять пошло не так, однако, обстановка была, как будто, спокойная. Потом все начали собираться на мостике. Выполз и Игорь. Он проверил данные судового журнала, записи о происшествиях, затем попросил Ладу показать на экране поочередно всех членов. Никто не пропал и все были в относительно добром здравии, если не считать какой-то апатии и утренней агрессивности. Игорь кивнул вошедшим старпому и Эмилю. — Все нормально у нас? — Да, кажется. Пару раз появлялись вражеские объекты, но Лада все сделала грамотно, и нас не заметили. Сейчас, — старпом сделал несколько пасов перед экраном рукам, — идем на малой скорости дальше на восток. Не так быстро, как раньше, но сейчас надо быть особенно осторожными. — Да мы и раньше не особо шустро шли, — заметил вполголоса Эмиль. — А что такого? Если ты знаешь, что возле берлоги медведя лежит слиток золота, ты же не будешь бежать со всех ног, гремя фанфарами? — Да это все понятно. Но, с другой стороны, если мы будем идти слишком медленно, то повышается вероятность того, что нас заметят. Старпом развел руками. — Тут надо найти золотую середину, однако, все равно я предпочитаю идти медленно и осторожно, чем сделать ставку на скорость. Все равно, нам надо будет долго находиться у берегов Америки. Это оттуда мы можем шустро убегать, а туда — надо красться, как волк, перед атакой. Игорь решил проверить «Краб». Они постепенно приближались к цели, наверное, две трети пути уже пройдены, а значит, не за горами виднеется его работа. Он будет главным в этом процессе, и следует быть во всеоружии. Игорь проследовал в технический отсек, где который раз проверил состояние и работоспособность аппарата. Электронику, соединения, механическую целостность. Потратил несколько часов, моделируя различные режимы бурения и сохранение ориентации. Загружал различные внештатные ситуации, и тут же моделировал их решение. Вскоре, уставший, но довольный, он окончил испытания, все убрал за собой и запер дверь в отсек. В кают-компании сидел Семен, и с мрачным видом помешивал что-то в своем чашке. — Ты чего такой смурной, товарищ врач? Неужели, что-то опять случилось? — Да нет. Просто не выспался. Да и вся атмосфера давить давит. То одно, то другое… Еще даже не добрались до цели, уже потеря, да и не просто кого-то, а капитана. Да и не в боевой ситуации, а… В какой-то непонятной. — Да уж. Нервы не только у тебя, но и у всего экипажа. Может, какие-то витаминки всем дать? Или, антидепрессанты? — Ты же знаешь сам, в походе это запрещено. Да, в исключительных случаях такое случается, но только по решению комиссии, куда входит и врач. А я необходимости в этом не вижу. — Кстати, — Игорь немного отодвинулся от стола, — знаешь, что я только что понял? Комиссии-то по применению баллистических ядерных ракет теперь нет? Капитан мертв, а, чтобы их запустить, надо одобрение всех трех лиц. Старпом и офицер по безопасности есть и здоровы. Как поступать в этом случае? Семен пожал плечами. — Наверняка, какая-то процедура на этот случай есть, но я о ней не знаю. Надеюсь, эти ракеты не придется нам использовать, ядерное оружие уже давненько не применяли, не хочется быть тем, кто нарушит равновесие. — Равновесие чего? Двух обгоревших головешек? — Ну, что-то же осталось. — Ага. Мы. Семен поморщился и потер плечо, где заканчивалось его биологическое тело, и начиналось механическое. — У тебя как, есть фантомные боли? — заметил Игорь. — Есть. Вернее, были раньше, постепенно они стали уходить. А теперь снова вернулись. — Я слышал, не знаю, насколько правда, что это в подобных случаях, как твоя, большая проблема в том, что фантомные боли мучают. — Да, есть такое. Это только у тех, с кем произошла травма в сознательном возрасте, когда мозг уже знает, что и как, уже окончательно привык к конечности, сросся с ней, если можно так сказать. Это проблема больше психоэмоциальная. Раньше ею серьезно занимались, а сейчас… сам понимаешь, не до того. Игорь кивнул. — Не знаю, может, рука где-то вышла из строя. Или, софт сбит. Я покопаюсь сам, конечно, — Семен поднял руку и посмотрел на локоть, — но, если не получится, надо будет ложиться в госпиталь. — Но ты дотянешь до базы? Потому, что других врачей у нас нет, а доверяться Юнге я не хочу. Семен улыбнулся. — Конечно, дотяну. Это просто, немного плохое самочувствие. Да, я бы Юнге тоже не доверил делать операцию. В него, конечно, заложены базовые медицинские программы, но все-таки, основная его специальность в другом. Он встал. — Ладно, пойду я еще проверю кое-что в медблоке. Небольшой научный эксперимент. — Какой же? — Да так, ерунда. Но, если что-то получится, начальство может премию выделить. А семье деньги не помешают. — Никому деньги не помешают, — отозвался Игорь. Что бы мне такого сделать, чтобы премия перепала? Семен обернулся уже на выходе и улыбнулся. — Для тебя самая большая премия, да и для нас тоже, если бурение, добыча, обогащение и транспортировка металлов назад была успешной. Если все будет хорошо, нас всех отлично наградят. — Что-то я сомневаюсь, — зевая ответил Игорь. Ты, будто не знаешь, как у нас все проходит. Сначала большие награды всяким адмиралам, что приняли решение и отдали приказ отправить нас в поход. Потом, чуть меньше, командирам флотилий, что дали разрешение выйти. Потом еще меньше, всяким штабистам и тыловым крысам, которые будут раздувать свое участие и демонстрировать свою ценность. И так далее, вниз по сетке. Даже те техники, которые готовили выход подлодки — и то что-то получат. Да даже роботы, которые работают на борту, какие-то автоматические сварщики или машинисты, и тем перепадут новые детали или батарейки. А нам… Похлопают по плечу и дадут грамоту. — Да, думаю, всегда так было есть и будет. Например, кто-то из моряков адмирала Ушакова поджег метким выстрелом турецкий флагман. Потом поднимал команду на абордаж и сам порубил десятки врагов. И что в итоге? Адмиралам новые чины, имения и крепостных, всякие бриллиантовые ордены на полгруди. А моряку — медалька какая-то. И будет он служить еще много лет, пока в очередном бою ему не оторвет ногу, если повезет, или голову, если нет. — Это да, — нахмурился Игорь. Как говорится, у нашей страны всегда Великое прошлое и Великое будущее. Только вот с Великим настоящим как-то не складывается. — Это мне один старик на базе рассказывал очень давно. Который хорошо помнит жизнь До. Так вот, он говорил, что им в свое время внушали, что хорошо будут жить их дети, а потом, когда все состарились, их детям пели, что хорошо жили они. Как это понять? Где мы хорошо жили? Не понятно. — Да все так у нас в России. Думаю, не только у нас. Везде. Только, у нас, во флоте, это в особо циничной форме. Семен хохотнул и ушел. Игоря почему-то тянуло в сон. Вроде, выспался, но ничего особо интересного не происходило, поэтому подсознательно требовался отдых. Может, это потому, что скоро, через несколько дней, всем будет не до сна, и теперь надо выспаться про запас. Игорь посмотрел на экранах. Весь экипаж был при деле, и занимался своими обязанностями. Веки уже буквально слипались. Только пять минуточек, только глаза закрою — честно соврал он себе, после чего положил голову на руки и провалился. Игорь не помнил свой прошлый особый сон. Возможно, его разум отгородил сознание от воспоминаний, чтобы тот не поразился живости и реальности, однако, тут же, не успел мозг перейти в иной режим функционирования, как снова очутился в пустынных горах, а вдалеке среди зеленых лугов и невысоких холмов, бежала синей лентой неизвестная река. Небольшой отряд не спеша спустился на равнину, и не мог перестать удивляться красоте нынешних мест и плодородности почвы. Здесь сама обстановка умиротворяла, вселяла беззаботность и твёрдую уверенность в том, что трудности разрешаются сами собой, и все будет хорошо. Иногда отряду попадались табуны самых красивых лошадей на свете. Они были тонконогие, быстрые, как ветер и красивые, как весна в горах. Казалось, эти благородные животные никогда не видели раньше людей, в благородном удивлении смотрят на воинов, и на своих несчастных собратьев, которые были под седлом. — Царь, — обратился один из приближенных, может быть сам Игорь, — ты только посмотри на этих великолепных животных. Клянусь всеми богами, каждый конь из этого табуна стоит, как небольшой город в твоей империи. — А еще лучше, — подал голос другой, — если нашу кавалерию пересадить на этих животных. Мы будем самыми сильными, а любые враги склонят головы перед твоей властью. Кроме табунов, на равнине было еще много другой живности — олени, косули, лани, овцы и другие животные. Они совершенно не боялись людей, и только слегка посматривали на новых существ, как бы презрительно прикидывая, как долго эти грязные и вонючие люди будут гостить. Погода была такая, какую всегда представляет человек, говоря о весне. Было тепло, но не жарко, легкий ветерок теребил волосы, а роса, лежащая на траве, только подчеркивала этот эффект. Но самое удивительное заключалось в том, что нигде не было видно людей. Царь и смотрел сам, и посылал воинов в разные стороны, но никакого не было. — Что-то здесь странно. Почему в таком месте нет людей? — Ну, это объяснимо, царь. Вспомни, как трудно и со сколькими сложностями мы добрались сюда. Скольких чудовищ и монстров ты сразил, через какие моря переплыл. Да и последний этап, даже нам, привычным людям, дался очень непросто. Если бы мы не встретили того мальчика, то решили бы, что достигли края мира и повернули обратно. С каждым часов, как они приближались к реке, все больше его спутников бросало какие-то странные взгляды на своего царя. Когда они днем решили сделать привал, один из военачальников, который служил еще его отцу, обратился к своему повелителю. — Мой царь, — услышав незнакомые нотки в его стальном голосе, который привык поднимать фалангу в атаку или командовать штурмом крепости, все обернулись, — могу я обратиться к тебе с просьбой?