— Нет-нет-нет! Не обживайтесь! Это место проклято! Здесь жил народ, который противен нашему Господу, а значит, и земля эта противна. — О, пророк! Тогда нам следует еще чуть севернее отправиться? Мы видели на горизонте зеленые сады и голубые реки. Мы там отлично обживемся и сможем еще больше даров принести нашему богу! — На север, говорите, — Дмитрий посмотрел на свой Rolex, — нет, еще не время. По плану вы еще должны ходить кругами тридцать лет по пустыне. Мужчины страшно побледнели, а многие женщины упали в обморок. — Но почему? Мы бросили свои дома, оставили неплохую работу, поругались с самой сильной страной в мире. Мы думали, что скоро уже придем в рай на земле! — Тут два аспекта, — деловито пояснил Дмитрий. Во-первых, это кара Господа за… — тут он запнулся и задумался. Действительно, за что? Эти люди беспрекословно выполняли все приказы. За ваши грехи! Ведь каждый знает, что он не так уж безгрешен! А во-вторых, на новую Родину могут прийти только те, кто не помнит старую. — Великий пророк, так что, кто через тридцать лет будет жить и помнить старую Родину — тем нельзя вступить на новую? И что с ними делать? — Все просто. Их оставят в пустыне на смерть. Так, нет времени дальше разговаривать. Быстро собирайтесь и обратно в пустыню. И снова измученный народ отправился обратно. Однажды, когда в результате одной из многочисленных стычек с пустынными жителями погибла большая часть мужчин, Дмитрий сидел на камне на закате и думал. Да, надо что-то родить такое, чтобы народ выжил, иначе вскоре просто исчезнет. Надо как-то увеличить его численность, чтобы когда придет время — на новую Родину пришло серьезное войско, а не стайка оборванцев. Он вошел в центр изрядно уменьшившегося лагеря и начал свою проповедь. — О, сыны мои и братья! Множество испытаний вы испытали, многие пали. И теперь, чтобы помочь вам восстановиться, вводится временное разрешение на многоженство. Вы знаете, что это не одобряется, да и так у многих есть рабыни и наложницы. Но теперь можете брать жен, сколько сможете содержать, и все рожденные у вас дети будут признаваться членами народа и могут претендовать на наследство. При этих словах глаза мужчин радостно вспыхнули, а их жены изрядно погрустнели. Ведь кому хочется быть не единственной женой, которая контролирует все ресурсы мужа, а всего лишь «первой из»? Прошло время. Мера, введенная Дмитрий, дала эффект, но не слишком значительный. Племя было небольшое и не очень сильное, кочевало по пустыне, где и так людей не слишком много, поэтому, притока новых рабынь фертильного возраста особо не было. Дмитрий прогуливался по утренней пустыне, потягивая горячий кофе. Ему, честно говоря, уже немного надоела эта возня, работа оказалась не такой уж и интересной, и как плохому менеджеру, только и оставалось, как носиться, как угорелому, и везде затыкать дыры. Он решал одну проблему, а вместо нее тут же появлялись три. Дмитрий снова растолкал сонных людей и собрал небольшую группу на площади. — Братья мои! Господь наш дарит вам еще одну милость, — он с хитрым прищуром осмотрел людей. Он долго размышлял космическими масштабами, квазары и пульсары в его воображении возникали и исчезали миллиардами в одно мгновенье, он молодил и старил свет, добавлял и удалял измерения колеблющихся частиц. Некоторые, послушав немного, стали расходиться: одни — подоить коз, вторые — сходить за водой. Дмитрий заторопился: — В общем, он принял решение: с этого дня и до скончания веков тот, кого родит женщина из нашего племени — будет считаться членом племени. Все замерли, не в силах поверить ушам. — Все все поняли? — Великий пророк! Другими словами, если наши дочери или жены родят от черного, или не дай Бог, от узкоглазого — он тоже будет считаться членом племени? — Ага. Здорово, правда? — То есть, теперь у нас могут быть дети с кожей всех цветов радуги, но все они будут считаться нашими? — Да. — Иными словами, если наших жен возьмут против нашей и их воли, детей уже не придется убивать? — Гуманизм же. Да, на том и порешили. — Но разве не загрязнит ли это нашу священную кровь? — Священную кровь кого? Кто еще не так давно был на положении второго сорта на старой Родине и чьими женщинами пользовались, кто хотел? Я бы мог тебе доказать, что новая система лучше, но ты вряд ли поймешь про митохондриальную ДНК и положительную евгенику. Нет? Вот и разговор закончен. Это был ход в пользу женщин, которые приосанились, и против мужчин, который явно сникли. Если раньше сильный пол всегда мог разыгрывать эту деликатную карту, то теперь все, что появится из чрева женщины племени — автоматически получал партбилет «любимчика Бога». Теперь слабый пол мог вести себя более независимо и активно в интимной сфере, потому, что в любом случае последствия этой активности признавались членами племени. Мужчины скрипели зубами, пытались казуистически как-то истолковать это положение, но у них не особо получалось. Но и этот ход не сильно увеличил численность племени. Дмитрий лежал на шезлонге у бассейна в объятиях двух красоток. Рядом с ним стояла бутылка виски, а также несколько устриц, однако, он не мог найти успокоения, все думал о своих подопечных. Звонко хлопнув ладонью по попе одной из девушек, он поднялся, и обнаженным нырнул в бассейн. Довольно долго Дмитрий провел под водой, красавицы уже начали волноваться, но когда он вынырнул и стал отфыркиваться, как морж, его глаза сияли радостью, потому, что в голову пришла еще одна мысль. Простая, как топор и очень действенная. Даже немного обидно, как она раньше не посетила его разум. Дмитрий снова явился к людям после месячного отсутствия. К своему удовольствию он увидел, что почти у всех женщин на руках были младенцы, то есть, пусть со скрипом, но его программа начинала давать плоды. Но когда эти дети смогут встать в ряды армии? Еще много лет потребуется, а время хождения по кругу в пустыне не так уж и велико. — О, мой народ! — обратился он к собравшимся. Мы стали редки, как трава летом, и не можем выполнить свою миссию. Но я бродил по пустыне и нашел ваших братьев! Это люди из нашего племени, которые ушли после нас! Примите их в свои семьи! Он повернулся, и царственным жестом показал на толпу каких-то местных пастухов, которых нашел только сегодня утром. Они казались совсем уж дикими, и совершенно не понимали, что происходит. Эти люди были какими-то темнокожими и даже физиогномические отличались от них. — Приветствуйте ваших братьев! — О, пророк! — выступил один из старцев, — ты уверен, что это наши братья? Они какие-то… не похожи на нас. Да и на нашем языке не говорят. — Точно, это ваши. Просто, они жили долго в другом месте, и немного забыли язык. Но бог сказал, что это ваш народ и вы должны их принять. — У них такой вид, будто они женщин не знают, а умеет только сношаться с овцами. — У меня нет времени на споры. Или вы принимаете их, или будете ходить по пустыне на десять лет дольше. Выбор за вами. Но если прогоните своих братьев, то господь еще сильнее разозлится. — Чем же мы так прогневили бога, что он не проявляет никогда милости, а только постоянно грозит и наказывает, — шепнул приятелю один из стоявших чуть в отдалении. Дмитрий услышал это и про себя усмехнулся. — То, что он вас не уничтожил — это уже его высочайшая милость. Вспомните тех, кто много лет назад гнался за вами и хотел вернуть — господь уничтожил их всех! — Да мы особо и уходить не хотели, — высказался еще один из стариков. И дискриминации никакой не было. Да, власть была жесткой, но справедливой, а тяготы на нас были точно такие же, ка к и на остальных жителях страны. У нас был закон, и разливы реки давали всем вдоволь еды. — Ты просто не понимаешь, какой у Него план насчет нашего народа! А он просто грандиозен. — А мне-то какая польза от этого плана? Я жил неплохо, да и все мы, на старой Родине. У нас были свои дома, мы работали на каналах или постройке каких-то сооружений. Наши жены и дети были сыты и одеты. Но ты поднял нас, мы бросили все свои имущество и бежали из страны. Теперь уже десятилетия ходим по кругу по этой пустыне. Нам, кто помнит еще старые времена, ты сказал, что не суждено вступить на новую Родину. Так что же тут хорошего? Все молчали. Дмитрий подумывал, каким способом уничтожить мерзкого старика, но все никак не мог придумать достаточно эффективного способа. — Я же тебя помню, — продолжил бунтарь. Когда я был маленьким мальчиком, ты уже руководил нами и выглядел так же, как и сейчас. И в моем детстве старики рассказывали, что когда они были детьми, ты так же был молодым и красивым мужчиной. Мне кажется, ты нисколько не изменился. Кто же ты? Дмитрий усмехнулся. Ага, так я тебе и сказал, подумал он. Ты же с ума сойдешь, лучше продолжай меня считать пророком. — Старики рассказывали, что есть легенда, что ты был одним из жрецов бога-который-проклят и царя-памяти-о-котором-не-осталось. Бог-который-проклят, был придуман единым, началом и концом, а когда народ восстал, ты собрал несколько групп и укрыл их в каменоломнях. Как же тогда тебя звали… Мелькнула молния и сожгла смутьяна. — Звали меня тогда Осарсиф, если кому-то интересно. Но это не имеет значения. Кто-нибудь еще хочет высказаться по этому поводу? У нас плюрализм мнений и демократия. Однако, никто больше не посмел высказаться. — Вот и ладушки. Принимайте ваших братьев и научите их всему. Дмитрий повернулся и взглянул на пастухов. — Действительно, баб у них нет… Хм… Он вытащил из кармана часы на цепочке, что-то почитал и посмотрел на Солнце. — До конца путешествия по пустыне разрешается брать в жены девочек, как только у них откроется тайное кровотечении. Как только первый раз случилось — можно брать. Всем понятно? Отлично, мне пора. Идите на запад до моря, как дойдете — поворачивайте и идите на восток, обратно. А у меня дела. Адью! И снова несчастный народ продолжил свое бесконечное путешествие по пустыне, пока пророк развлекался, и решал свои дела по выводу неуплаченных налогов в офшор. Периодически он поглядывал к ним и с радостью констатировал, что численность народа растет. Да, роды и кланы уже практически перемешались, и подрастало уже новое поколение, люди суровые и отважные, совсем не такие, как их родители. Таких, думал Дмитрий, можно повести на завоевание из пустыни хороших земель. Да и через пару тысяч лет можно будет придумать новую религию, и таких же пустынных жителей отправить завоевывать весь мир. Так или иначе, минуло еще несколько лет, и пора было вступать на священную землю. Как и планировал Дмитрий, почти все, кто уходил, уже покоились в земле пустыни. Почти. Но что делать с остальными? Дмитрий снова, как и много раз за эти десятилетия, вошел в лагерь быстрым шагом и осмотрелся. Костры уже догорали, а люди спали блаженным сном. Ведь они знали, что через несколько дней их бесконечные блуждания прекратятся, и они обретут Родину. За эти годы он множество раз принимал облик мужчин из народа и входил к их женам. Наверняка, женщины были изрядно удивлены происходящим в постели, однако, чтобы те не поднимали шум, Дмитрий по окончанию шептал им, что это великая честь — быть избранницей высшего существа. Что они, возможно, зачали нового великого лидера, однако, все это надо хранить в строгой тайне. Женщины, гордые и счастливые, что выбрали именно их, до конца своих дней хранили тайну, так и уходили из этого мира. По его подсчетам, сейчас в народе проживало несколько десятков его детей, Дмитрий даже замечал свои черты в детских лицах. Ну что же, говорил он себе, я тоже делаю свой маленький вклад в улучшении генетики народа, в улучшение расы. Дмитрий осмотрелся и вздохнул. — Ну что, — пробормотал он себе под нос, — старые трюки всегда самые действенные. Сделаем небольшое представление. В тот же миг в сновидения стариков, кто помнил еще прежнюю жизнь, проникло что-то, напоминающее человека в белоснежных одеждах, а его лицо настолько сильно светилось лучами, что было просто не различимо. Это существо дало им приказ немедленно встать, и выйти за пределы лагеря, потому, за там, в пустыне лежит то, что является лучшими дарами вашим детям и внукам.