Все повернулись к нему. — Не подумал. Открытие шлюзов, управление все, может быть только снаружи. Изнутри, конечно же, последовательное открытие шлюзов невозможно. Гробовая тишина повисла очередной раз в кают-компании. — Другими словами, капитан не мог это все сделать сам. Даже в теории. Как минимум кто-то ему помогал. — Да, получается так. — Значит, один из находящихся в этом отсеке, — Андрей уже вернулся. Знает, что произошло и замешан в этом деле. Как минимум один. — Получается так. Все с подозрением бросали друг на друга робкий и незаметные взгляды, пытаясь разгадать загадку. — Давайте рассуждать логически, — сказал Эмиль. Подозревать друг друга в боевом походе — последнее дело. Расследовать и судить будут на базе. Но я, как вижу, здесь опять два аспекта. Первый — зачем? Причина этого? Капитан не мог просто так подставить весь экипаж по своим каким-то личным причинам. Значит, причина служебная. Кому-то, наверное, выгодно, чтобы мы в таком сложном походе остались без лидера. При всем уважении, Артем Викторович, капитан был настоящим профессионалом с большой буквы своего дела. — Да я и не спорю. — И второй аспект. Технический. Повторяю, я никого не обвиняю, просто озвучиваю свои мысли. Чтобы добраться туда, где мы нашли капитана, необходимо знания устройства реактора. Я про эту подсистему со шлюзами, например, услышал первый раз в жизни. А как она строена — услышал только от нашего реакторщика. — Ты на меня намекаешь? — начинал заводиться Николай Иванович. Да я, если б ты знал!.. — Нет, — Эмиль неожиданно для всех выругался, — я на тебя не намекаю. Я просто говорю, что осуществить это все — весьма непросто. Надо обладать многими знаниями и навыками. Специфическими. Вот, например, ты же не сможешь сам разобраться досконально, как ремонтировать нашу навигационную систему. Вот я и думаю, что это кто-то технически очень грамотный. Он идеально знает устройство реактора. Работал в прошлом или готовился заранее. — А я еще об одном подумал, — высказался Игорь. Кто мог такое осуществить с Ладой? Я про то, чтобы отключить одну из ее систем на определенное время. Одну из важных систем. Вот у меня, к примеру, такого доступа нет. А есть только у старшего помощника и офицера по безопасности. — Ты меня в чем-то обвиняешь, щенок? — побагровел старпом. Игорь устало закрыл глаза. Он уже стал жалеть, что погнался за длинными деньгами и согласился на этот поход. — Успокойся, Артем Викторович, Игорь не о том. Мысль, в целом здравая, только у трех членов экипажа есть доступ на такие вмешательства. Один из которых сейчас сгорает в ядерном реакторе. Остаются двое: я и ты. Я, конечно, могу сказать, что абсолютно ничего не понимаю в этом деле, но это не аргумент, формальный доступ к таким действиям у меня есть. — Да, по правилам, — начал Руслан, — только три человека. Но фактически, думаю, человек, который достаточно глубоко знает, как устроена ЦВС и вообще программирование, может обойти этот запрет. — Ты говоришь обо мне, — заметил Аркадий. Я этого не делал. — Да никого я не обвиняю! Любой, кто хорошо знает это дело, мог перепрограммировать Ладу. Это, честно говоря, не так уж и сложно. ЦВС состоит из сотен модулей, которые разработали разные коллективы в разное время, многие — откровенно «сырые», так что абсолютной защиты от вмешательства нет. И ты мог, наверное, вмешаться. И еще кто-то мог. — Погодите, — подал голос Семен, — тут я покопался немного еще. Кто бы это не сделал из нас девятерых, он не гений и не смог предусмотреть все. — Ну? — Информация о системах жизнеобеспечения капитана. Да, они были отключены именно в тот промежуток, когда не работали камеры. Но, он или они, не знали еще об одной системе. Они не наша, а так сказать, заводская. Датчик, который вшит у каждого под кожу, регулярно посылает сигналы не о состоянии и жизненных показателях, но еще и о собственном функционировании. Ну, что все хорошо и не случилось ничего с самим датчиком. Это так сказать, второстепенная система, «черный ящик» датчика. — Живее! Мы поняли! — Так вот. Датчик еще работал, когда включились камеры. Он не передавал сигналы о здоровье, но сообщал о том, что еще функционирует. — Так. И что это значит? — Это значит, что когда мы проснулись и ходили уже по отсекам, капитан, возможно, еще был жив. — Погоди, — нахмурился Эмиль, — это неправильная логика. Может, он давно уже был мертв, а датчик, пусть и отключенный, продолжал формально работать. — Нет, я проверил. Он не из радиационно-стойких материалов. Примерно, очень грубо, но думаю, что он так же чувствителен к радиации, как и человек. Мы ходили, товарищи, а наш капитан, возможно, еще умирал в реакторе. — Это очень интересная подробность, но что это дает нам? — осторожно заметил Дмитрий. Он умер в этот период, когда были отключены камеры. Возможно, на пару минут позже. — Пока не знаю… — Подведем промежуточные итоги, — поднялся Эмиль. У нас есть убитый капитан. У нас есть еще один человек, который участвовал в этом всем и знает, как обстояло дело. Но этот человек, — он обвел глазами всех сидящих, — не признается. Я, как офицер по безопасности, могу принять единоличное решение, но решил, чтобы все проголосовали. Ставится следующее предложение: мы ничего не меняем, а продолжаем свой поход. Старпом официально вступает в новую должность. В целом, до момента возвращения домой делаем вид, что ничего не произошло. — Я не понял, — поднялся Руслан, — то есть, среди нас есть тот, кто участвовал в том преступлении, не понятно в какой роли, а мы просто продолжим поход? — Вот поэтому я и вынес на голосование, потому, что в любом случае будут несогласные. Хорошо, что ты предлагаешь? — Найти его, преступника! — И как же? Пытками заставить признаться? — Нет, — Руслан стушевался, — я думал, что… — Ты думал, что всю эту работу должен будет делать офицер по безопасности, — закончил за него спокойный Эмиль. Это ловкая позиция: проголосовать за крайние меры, но самому скромно стоять в сторонке, чтобы в случае чего оказаться не замазанным. Нет, мой милый, я этого делать не буду. Только потому, что у нас нет подозреваемых. И что, ты хочешь, чтобы я подверг пыткам каждого, а потом себя? Все молчали. — Если мы примем это предложение, хотя оно мне и очень не нравится, тогда должны максимально усилить бдительность. Я к тому, что так или иначе, но этот человек остается среди нас. И, поскольку мы не знаем, для чего он это сделал, так же не можем гарантировать, что это не повторится. Может, у него какое-то помутнение, и он решил всех убить. — Согласен и поддерживаю. Лада, — Эмиль вызвал ЦВС, — теперь веди съемку везде и постоянно. Если кто-то попробуем изменить эти настройки — объявляй тревогу. — Принято, офицер по безопасности. — Что еще мы можем сделать… Да, нас осталось еще меньше, даже с учетом нашего изначально скромного числа. Теперь на ночь закрывайтесь в каютах изнутри. А любые работы проводите только вдвоем. Все понятно? Все кивнули. — Теперь, — взял слово старпом, — нам надо решить, как миновать острова. — Я думал, это должно быть единоличное решение, — заметил Аркадий. — Да, но я не капитан, а всего лишь исполняющий обязанности. Да и ситуация необычная, поэтому, я хочу, чтобы мы пришли к консенсусу. — Перекладывает ответственность на других, коллегиальное принятие решения, — шепнул на ухо Игорю Эмиль. Как мило. — Думаю, мы должны придерживаться старой программы. Держаться примерно на средней глубине, на малом ходу. Теперь, — старпом глянул на Николая Ивановича, — особо лишний раз и не хочется нагружать реактор. Держим наготове крылатые ракеты, чтобы в случае чего — выжечь все острова к такой-то матери. Все согласны? Возражающих не было, на том и порешили. Все плавно переместились на мостик, где заняли места, и приготовились прокрасться мимо двора с очень чуткой и злой собакой. — Идем вслепую, — вздохнул Дмитрий. Ни одного дрона нельзя запустить, сразу обнаружат. Полагаемся только на системы мониторинга самой подлодки. — Хоть что-то видим так? — Вон, только остров виднеется на радарах. И то, не четко, потому, что далеко пока. — Течение восточное, нам навстречу, — сказал старпом. Будем шуметь больше, чем хотелось бы. — Да, не везет, так не везет. Подлодка медленно ползла вперед, намереваясь оставить острова правее. Все было тихо, когда же они поравнялись с главным островом, находясь в паре десятков километров к северу и намереваясь оставить его уже позади, как на экране появились две точки. — Что ж нам так не везет-то⁈ Почти ведь прошли! — Спокойно! Если шуметь не будем, могут и не заметить. Это что такое? Руслан наклонился поближе к экрану. — Пока трудно сказать, далеко. Но, судя по скорости, ближняя — это подлодка, дальняя — что-то в атмосфере. Дальняя — гораздо меньше. — Понятно. Приготовь торпеды. — Есть. Большая точка медленно приближалась к ним, однако, было ясно, что их еще не обнаружили потому, что ее курс пролегал немного в стороне. Да и системы мониторинга еще не дали согнал, что их взяли в прицел. — Медленно идем, мужики. Спокойно. — Хорошо, что у нас композитное покрытие. Могут и не понять, что здесь кто-то есть. — Угу, хорошо. Лада, самый малый вперед. — Принято, старший помощник. Напряжение нарастало. Воздушная цель куда-то исчезла, видимо, это было обычное патрулирование, и их не заметили, но подводная никуда не делась. — Может, ниже опустимся, Артем Викторович? Практически на одной глубине с неприятелем двигаемся.