На обратном пути у меня было два часа на подумать и телефон потиранить. Я набрал нужный номер и поинтересовался у Чо Сугахара процессом инфильтрации на выбранной территории. Ликвидаторы первый день как на месте, должны ревизией барахла заниматься. Услышав «все штатно», предупредил, что мне надо будет с одним из бойцов по его контактам справку получить. Не зря я попросил заранее каждого документик набросать. Поэтому записи просмотрел и за одно имя глазом зацепился. Второй звонок уже человеку с «кристально чистой родословной». Ему новую биографию департамент контртеррора нарисовал — пальчики оближешь. Даже по куче баз уже все нужное пропихнули, комар носу не подточит. Человек с зависшей судимостью погиб в результате несчастного случая. Новый мелкий клерк приехал в Токио и устроился на работу в крохотную строительную контору. — Тануки-сан, я что беспокою. Планы по созданию в Азии личной частной военной компании начали потихоньку обрастать «мясом». Определились с базированием, финансами на первое время и задачами. Финдиректор уже есть. Но мне нужен тот, на ком эта структура станет держаться с военной точки зрения. И вроде как у вас такая кандидатура мелькала среди знакомых. — Вы говорите о Ходжу, господин? — Да, о нем. «Хозяин пустоты». Я про него несколько раз читал в аналитических записках, буквально парой строк каждый раз. Кореец, сидел на одном из направлений наркотрафика. Занозился с триадами, те послали убийц. Мужик потерял семью, сам чудом выкарабкался и теперь мстит, где может и как может. С ним большинство разных мафиози в Азии стараются не связываться, списали. Но дядька до сих пор умудряется огрызаться и периодически китайцам подпускает жареного петуха. — Кван Ходжу наверняка справится с подобной задачей. В свое время у него в управлении было больше тридцати человек. Но я не уверен, что он захочет просто так выбрать новую дорогу. — Мне есть что ему предложить. Потому что наша будущая компания в первую очередь станет потрошить именно триады. Помолчав, ликвидатор сообщил: — Я с ним контактировал через посредника, Ходжу-сан сбросил часть интересных данных, которые помогут нам в предстоящем деле. Сейчас он в Тайбэе. Если хотите, я наверняка смогу договориться с ним о встрече. Его в очередной раз чуть зацепило, лечится. Не так далеко, если подумать. Четыре часа самолетом в один конец из Токио. — На субботу получится договориться? Где-нибудь на вечер. — Я свяжусь с ним и перешлю ответ по нашим каналам. — Очень хорошо, Тануки-сан. Напишите, что там по результатам беседы получится. Если Ходжу-сан откажется, будем еще кого-то искать. Время пока терпит, просто хочется серьезного человека подобрать, с рекомендациями. А ваши рекомендации — это знак качества. Попрощавшись, убрал телефон. Подождем, что ответят. Билеты забронировать в любой момент успею. И на выходные у меня пока никаких неотложных задач нет. Слетаю — развеюсь. * * * Дэвид Флетчер ненавидел свое имя. И фамилию не особо любил. Потому что в его представлении известный журналист должен быть узнаваем не по лицу, как кинозвезда. Нет — исключительно по имени, которое экзальтированная публика произносит с придыханием. Но кто станет хрипеть в экстазе «Дэвид»? Никто. А статейки в школьной газете и мелкой ежедневной «купи-продай» известности не обещали. И худой сгорбленный мужчина с грязными сальными волосами уже не в первый раз сомневался в сделанном выборе. Журналистика — это красиво в детективах и фильмах. В жизни все как-то печальнее. Просто идти на ферму к родным выгребать навоз не хотелось еще больше. Вот и пытался нарыть ту самую сенсацию, после которой дамочки начнут укладываться штабелями. Наверное, будь Флетчер чуть умнее, то дурацкую идею прославиться похоронил бы еще в старших классах. Но — что имеем, теми и продвигаем нужную информацию в массы. Поэтому неприметный мужчина с техасским выговором передал конверт с наличными, допил перегретый вонючий кофе и тихо повторил: — Дэвид, штука тебе сейчас, еще десятка в следующем месяце. Перо у тебя бойкое, поэтому прослушай записи, почитай собранные отчеты. Набросай серию статей по плану, который в прошлый раз обсуждали. И всеми богами заклинаю — не торопись. Спугнешь, опубликовав сейчас, все дело развалишь. Надо бить мерзавцев по больному месту, когда они не ожидают… Я подъеду через неделю, покажи, что получилось. Заодно закончу с редакторами крупных газет договариваться. Первые полосы — тебе. — У них своих кадров нет? — Есть. Только или скуплены на корню, или давно в быту и рутине погрязли. Чтобы прорывную вещь на-гора выдать, кишка у городских тонка. Ты — до сих пор за правду горишь, не утратил еще идеалы. Не размылись у тебя границы. И понимаешь, что деньги продажных политиков страну в пропасть ведут… Мы друг друга давно знаем, мое слово крепкое. Пулитцеровская премия, считай, в кармане. Прижав к груди пухлую папку, Дэвид кивнул и быстро спрятал конверт в карман джинсовой куртки. Скомканно попрощался и заспешил в съемную квартиру: читать, пролистывать методичку «как написать бестселлер» и готовить статьи. Серию статей. Неприметный мужчина поднес к уху телефонную трубку, выслушал краткий доклад: — Чисто, без хвоста и чужаков. — Понял. Оставь кого посмышленее, пусть по дальним углам побродит, проверит возможное шевеление. Со старшим группы прикрытия техасский говор не использовался. Давно вместе, нет смысла маскироваться. Вряд ли кто-то будет за щелкопером слежку устраивать, но профессионал в организации политических скандалов умел работать качественно и подстраховывался от любых неожиданностей. Отобрать из множества кандидатур бывшего студента-левака, сблизиться, сыграть на самолюбии и накопленных обидах на окружающий мир. Подбросить нужные материалы, заинтересовать блестящей карьерой. Тексты потом еще раз специалисты прошерстят, но имя в любом случае останется прежним. И проснется скоро Дэвид Флетчер звездой на пару минут. Выкатив разгромный компромат на сильных мира сего. С неудобными вопросами о том, кто именно громит богатые лаборатории, избивает ученых и пускает «огненного петуха» на заводах. Конечно, журналист не один, их пятнадцать человек в разных городах большой страны. И факты у всех разные, чтобы статьи не под копирку. Но Ротшильдам не понравится, когда грязное белье на общее обозрение вывалят. А уж как Рокфеллеры обрадуются, заполучив жареный материал, словами не передать. О том, что против других финансово-промышленных кланов работают иные специалисты, неприметный человек не знал. Те, кто спланировал операцию, умели правильно разделять и дозировать необходимую информацию. И готовились в час Икс не только всколыхнуть застоявшееся болото, но попутно еще и под видом чужих любителей уничтожить наиболее опасные наработки. Как говорится, раз кто-то пошел ловить рыбу и прихватил с собой толовую шашку, давайте заодно пару ящиков утилизируем. Чего добру пропадать. * * * В международный аэропорт Таоюань мы прилетели в полдень. Как обычно — вчетвером: я с секретарем и двое телохранителей. В этот раз машину заказывать не стали, решил добираться местным общественным транспортом. Вообще столица Тайваня занимает второе или третье место в мире по безопасности, поэтому я бы вообще один слетал. Но — «Noblesse oblige», серьезному человеку без свиты в Азии лучше вообще на улицу не выходить. Не поймут. Метро понравилось. Похоже на токийское, хотя есть небольшие различия. Например, у нас не везде прозрачные ограждающие заборчики стоят с раздвижными дверками. Здесь — на каждой станции. Вагоны просторные, пластиковые разноцветные сиденья. И толпа туристов, ввалившихся вместе с нами внутрь вагона. Я предусмотрительно постарался занять угол, чтобы не затоптали и ноги не отдавили чемоданами. — Куда нам нужно добраться, господин? — Кеико Кодзима еще во время перелета проштудировала кипу буклетов и теперь разглядывает отпечатанную на глянцевой бумаге карту подземки. — Нам до конечной, фиолетовая ветка. Там перехватим такси и до района Нэйху. — Нэйху, — теперь девочка раскрыла другой буклет. — Наиболее активно развивающийся район Тайбэя, известен большим количеством храмов, парков и фруктовых садов. — Думаю, вечером полюбуемся. Ты же сама гостиницу заказала в этом районе. Сейчас приедем, перекусим и в пять вечера встреча. Потом уже развлекаться. У меня адрес и общая информация. Нужный человек сам подойдет в парке. Если Кван Ходжу сочтет, что мы ему готовим ловушку, то я вернусь домой с пустыми руками. Но мне кажется, корейцу наверняка будет любопытно пообщаться с человеком из Семьи. Тем более, что один из его знакомых уже вошел в клан и решил все накопившиеся проблемы с властями. — Хай, господин. Я еще раз посмотрел на гомонящую толпу и тихо попросил телохранителя: — Масаюки-сан, карманникам пальцы ломать не надо. Дай понять, чтобы не лезли и достаточно. Да, Тайбэй туристический рай, поэтому криминал здесь специализированный. Вас никто не возьмет на «гоп-стоп» на улице, но в подземке полным-полно мелких жуликов, заточенных на потрошение чужих карманов. Не так много, полиция за этим присматривает. Но все равно — есть. И одного из «специалистов» мой громила срисовал. Хотя — люди «из тени» умудряются опознать друг друга без лишних раскланиваний. Вот и сейчас — липовый студент в больших очках с простыми стеклами почти добрался до нашего угла, притормозил, мазнул взглядом и заторопился в противоположную сторону. Явно решил не рисковать здоровьем — тут и без четырех мрачных японцев хватает заманчивых целей. — Я бы его оставила отдыхать на лавочке, — тихо проворчала Седая Хэруми. Ей пришлось, как и всем нам, оставить любимые игрушки в клубе. С собой — по паре стальных ручек каждому, свернутый метровый кусок паракорда и женщина прихватила школьную пластиковую линейку длиной в двадцать сантиметров. Я даже знаю — зачем. Потому что ни один таможенник или пограничник на школьные принадлежности даже не посмотрит. А если уголок правильно надломить, то глотку противнику вскроешь моментально. Знающему человеку — за секунду управиться. А Хэруми — знает. Я научил. И показал много разного, что с ручкой, веревкой и той же линейкой можно устроить на близкой дистанции. — Пусть живет. Мелкие шакалы нас не беспокоят, зачем плодить покойников. Полиция обидится, испортит нам вечер бесконечными допросами. Камеры кругом, обязательно прицепятся. — Гомен-насаи, господин. Просто не люблю, когда шпана пытается из себя не пойми кого строить. Я тоже не люблю. Но это же не повод объявлять третью мировую? Обедали недалеко от парка. Благо, ресторанчиков в районе множество. Зашли в первый попавшийся, устроились за столом. Я начал с острого том-ям, затем перешел к тушеному осьминогу с овощами. Добавил фруктовый салат с курицей и заполировал все красным рисовым вином. Неплохой напиток, вкус необычный и всего четырнадцать градусов. Меня сейчас и литром самогона с ног не сбить, но я не стал напирать на алкоголь, взял чуть-чуть на пробу. Когда закончили перекус, часы показывали без пяти четыре. Как раз хватит прогуляться и неспешно разместиться на скамейке. Строго следуя описанию. Место выбрано с умом. Выложенные кирпичом дорожки, ровно постриженные газончики, мостики через рукотворные ручьи и озерцо. Скамеечка в тени деревьев. С одной стороны — вроде как на виду, можно с любой точки подходы проверить. С другой — рядом засаду не обустроить просто так. Любое лишнее шевеление будет заметно. И я более чем уверен, что нас за время неспешной прогулки срисовали, классифицировали и других посетителей парка с разных сторон обнюхали. Но — не осуждаю. Когда ты уже несколько лет кромсаешь глотки триадам и за твою голову ценник в миллион долларов — поневоле станешь оглядываться за спину. Кстати, вот и нужный мне человек. Идет один, помахивая газетой. Насколько я понимаю, там у него ствол. Но железка не для нас, а для возможной самообороны. Ладно, чем бы дитя не тешилось. Если мужику понравится, я ему еще с десяток разных калибров подгоню. — Аньон хасейо, Ходжу-ним. Рад, что вы откликнулись на мое предложение. Глава 21 Приглядывались мы друг к другу минут пять, не больше. Отметили хорошую погоду, я пожаловался на дороговизну в местных отелях. Собеседник посетовал, что туристы теперь везде, даже в отдаленных районах города. Наконец, я решил перейти к делу. — Ачжосси, я слышал о вашем горе. И хочу дать вам возможность достойно поквитаться. Одиночка может многое, но куда лучше, если у ориентированного на результат человека есть помощники. — У вас обида на триады, Исии-сан? — неплохо мужик по-японски говорит, со слабым акцентом. Я же себе делаю еще одну зарубку — кроме китайского, придется и корейский учить. У меня же словарный запас пока крохотный: «Говори, где твой штаб или сброшу с вертолета!» — Я бы сказал, мне не нравится их поведение у меня дома. А еще, как ханьцы относятся к соседям вообще. К японцам, корейцам, индусам и всем, кому приклеили ярлык «лаовая». С их точки зрения, есть только один народ и единственная страна, кто возвышается над толпами варваров вокруг. О том, что у меня дома существуют схожие проблемы, уточнять не стал. Шовинисты на каждом шагу, в любом государстве и во все времена. Но мы с собеседником в данный момент дружим против общих неприятелей. Поэтому можно себе позволить некоторые обобщения. — Понятно. И что вы хотите мне предложить? — Я хочу заключить с вами контракт, Ходжу-ним. В ближайшие месяц-два в Корее будет зарегистрирована фирма, которая займется экспортно-импортными операциями. Доставка грузов по всему региону. Где в качестве экспедиторов станут работать крепкие ребята, пропахшие порохом. Разумеется — без лишнего афиширования. — Например? — Аналог ДинКорп. Охрана, сопровождение конвоев, защита от пиратов и все то, на что у той же полиции не хватает ресурсов. Плюс подготовка новых кадров, участие в миротворческих региональных операциях и все в рамках местных законов. Благо, в Азии пока не пытаются вставлять палки в колеса серьезным людям. — Наемничество, — попытался обобщить Кван Ходжу. Кстати, на встречу он пришел практически без средств маскировки. Незапоминающееся лицо со слабым загаром, коротко подстриженные черные волосы. Шагнет в толпу местных — и растворится в ней. — Наемники — это нехорошие люди, которых периодически ловят и сажают в тюрьму. Мы же будем — защитниками слабых и станем строго следовать букве и духу закона. Просто в одном контейнере будем перевозить гуманитарную помощь, вроде мешков с рисом. А в другом — героин, изъятый у тех же триад. Днем присматривать за детьми на детской площадке, чтобы хулиганы не обидели. А ночью — сменим владельцев лаборатории, посадив своих специалистов. Исключительно с целью справедливого распределения доходов.