– А все из-за тебя, жулик! – сказал он. – Многоженец! Шулер! Пьяница! Жаль, что подох ты! А то я показал бы тебе кое-что! И, еще раз плюнув, побрел по лесу, не забыв перезарядить свои револьверы. Глава X Последняя встреча Убедившись, что следы лорда Вильмора окончательно затеряны, и считая, что «американская дуэль» состояться не может, Джордж Деванделль повернул своего мустанга и направился к покинутому им лагерю, чтобы присоединиться к спутникам. Немного отдохнув и подкрепившись обильным ужином из медвежьего мяса, охотники снова пустились в преследование уходивших на север индейцев. Утром следующего дня Джон Максим обнаружил многочисленные следы, обеспокоившие его. – Надо, ребята, держать ухо востро! – сказал он. – Краснокожие-то очень близко. Как бы нам не напороться на них! Они ночевали на этом месте, ушли с рассветом. Но этого мало – посмотрите-ка вы вот на эту штуку! – Фляжка Вильмора?! – удивленно воскликнул Деванделль. – Каким образом она могла попасть сюда? – Вместе с Вильмором. А как он попал сюда? Не знаю. Я обнаружил след полоза саней гробовщика, но нигде не нашел следов копыт мустанга полоумного англичанина. Кроме того, по моим наблюдениям, след полоза очень неглубок, словно на санях сидел только один человек. Остается предположить, во-первых, что этот человек – Вильмор, во-вторых, что он каким-то образом получил в свое распоряжение сани гробовщика, но… но без его драгоценного груза. И еще есть одно предположение, которое я боюсь высказать… – В чем дело? – встревожился Деванделль. – Наш полоумный допрыгался-таки! Он попал в руки индейцев! – Не может быть! – Нет, уж поверьте, Джордж, что я не ошибся! – Но что же с ним теперь будет? – Это Аллах один ведает! Если они не пришибли англичанина на месте, значит, пощадили его жизнь. Может быть, они смотрят на него как на пленного. Но есть еще возможность предположить, что они опознали в нем сумасшедшего, а ведь на сумасшедших индейцы смотрят особенно: считается греховным наложить на потерявшего разум беднягу руку. Будем надеяться, что они выпустят лорда, понятно, ограбив его до нитки, ибо грабеж, даже сумасшедших, отнюдь не грех! – Неужели же мы будем сидеть сложа руки? Надо попытаться вырвать лорда из рук краснокожих! Все же он цивилизованный человек, а они – дикари! – Гм! Легко сказать! Ведь их и сейчас больше сорока человек, а нас только пятеро!.. Но, во всяком случае, нам можно еще продвинуться к северу. Граница Канады близка, вероятно, завтра индейцы уже перейдут на английскую территорию. Там преследовать их будет не так удобно, и если мы не успеем захватить Миннегагу сегодня же, боюсь, мне никогда не получить обратно моего скальпа. – Так в путь же! – хлестнул своего мустанга молодой офицер. Пока они мчались по ясно видимым следам сиу, в лагере последних происходило следующее. Маньяк-англичанин, ограбив гробовщика, с час несся по лесу, искусно управляя собачьей упряжкой и от души забавляясь новым видом спорта. Увлекшись этим делом, он не обратил ни малейшего внимания на темные фигуры, мелькавшие в лесу, скрывавшиеся среди деревьев, и опомнился только тогда, когда перед ним словно из-под земли вырос целый отряд верховых разведчиков в боевых костюмах индейцев. – Куда спешит мой бледнолицый брат? – осведомился командовавший отрядом пожилой воин, в котором наши читатели с первого взгляда узнали бы отца Миннегаги, Красное Облако. – Добрый день, сэр! – ответил англичанин, ничуть не смущаясь тем обстоятельством, что ему пришлось лицом к лицу столкнуться с индейцами. – Я упражняюсь в искусстве править собаками! Это очень забавно! Не хотите ли попробовать сами? – Каким образом попал сюда мой бледнолицый брат? – допытывался вождь. Вильмор вкратце объяснил все. Лицо Красного Облака нахмурилось, когда он услышал имена Джона и его спутников. – Мой брат повторит свой рассказ перед лицом Миннегаги, охотницы за скальпами! – тоном, не допускающим возражений, заявил индеец. – Отчего нет? Я не прочь поболтать с молодой леди! Индейцы доставили англичанина в лагерь Миннегаги, которая сейчас же приступила к допросу Вильмора. – Этот человек полоумный, – вполголоса заметил присутствовавший при допросе вождь. – Но не сумасшедший! – резко отозвалась индианка. – И, мне кажется, он хитрит с нами: он подослан к нам нашими смертельными врагами, чтобы выпытать все и помочь им напасть на лагерь. – Едва ли! Он сердит на них! – Бледнолицые хитры, и их язык – язык змеи! – Что же ты думаешь предпринять с ним? – Еще не знаю. Пусть соберутся старейшие воины, мы сообща обсудим участь этого индюка. Прислушиваясь к разговорам Миннегаги с Красным Облаком, англичанин беззаботно улыбался. Потом он обратился к охотнице за скальпами со словами: – Правда ли, что леди не связана ни с кем узами законного брака? Миннегага широко раскрыла глаза, улыбнулась слегка, потом надменно ответила: – Миннегага ни с кем не связана! Что дальше? – Я тоже ни с кем не связан! – продолжал лорд, весело гримасничая. – Хорошо! Что из этого? – Миннегага произвела на меня большое впечатление! – Очень лестно! – отрывисто засмеялась женщина-сахем. – Если я не противен леди, то почему бы нам не вступить в законный брак? – продолжал, потирая руки, лорд. – Это произведет сенсацию в Лондоне! – Ей-богу, он совсем спятил! – пробормотал отец охотницы за скальпами. – Он сделал тебе предложение. – Я очень богат! – продолжал лорд. – Правда, мои странствования по Америке стоили мне больших денег, но это ничего не значит: я велю моим управляющим набавить арендную плату на мои земли и дома, и брешь, образовавшаяся в моем имуществе, будет покрыта в полгода! Я добьюсь того, чтобы моя супруга была представлена нашей милостивой королеве Виктории. Мы вместе будем охотиться на бизонов. Я обучу Миннегагу искусству драться на кулаках… – Выведите этого кретина из типи! – распорядилась Миннегага. Через четверть часа собравшийся в типи женщины-сахема военный совет принялся обсуждать участь злополучного пленника. Надо отдать должное Красному Облаку: он был единственным, кто выступал в пользу лорда Вильмора. В качестве доводов в его защиту проницательный краснокожий дипломат говорил следующее: – Этот бледнолицый – англичанин. Канада, куда уходят последние сиу, английская колония, значит, сиу нет никакого расчета поступать жестоко с Вильмором. Кроме того, он сумасшедший, явно не отвечающий за свои действия и не могущий повредить сиу. Значит, к нему нужно относиться дружелюбно, его следует доставить в Канаду и сдать с рук на руки его соотечественникам, за что можно получить награду. – Бледнолицая собака оскорбил меня! – заявила Миннегага, когда очередь говорить дошла до нее. – Он осмелился предлагать мне, смертельному врагу всей белой расы, сделаться его женой, его рабой! За это он подлежит смерти! Голоса разделились. Но общее настроение было малоблагоприятно для Вильмора. Импровизированный суд закончился вынесением сурового приговора: – Вильмор не будет подвергнут пыткам, потому что вина его как шпиона бледнолицых осталась недоказанной. Взять его с собой краснокожие отказываются, потому что он может помешать им при передвижениях. Отпустить его на свободу они тоже отказываются, потому что тогда он сможет вернуться к Джону Максиму и его спутникам, смертельным врагам краснокожих. Поэтому англичанин осуждается на оставление в лесу на произвол судьбы. Сильные руки схватили Вильмора, раздели донага, подтащили к ближайшему дереву и привязали крепкими лассо. Следом за этим индейцы снялись и тронулись в путь, не заботясь более о маньяке, предоставленном своей ужасной участи. – Гм! Признаюсь, – бормотал, коченея, лорд Вильмор, – Миннегага могла бы поступить со мной гораздо любезнее. У этой леди большая склонность к эксцентричным шуткам. Но это мне, с одной стороны, даже нравится! Право, если бы не было так холодно, я ничего не имел бы против подобного приключения, в котором есть своего рода пикантность. Но боюсь, волки ничего не понимают в таких делах и могут по ошибке сожрать меня! В самом деле, как только краснокожие удалились, на полянке, на которой было их временное становище, замелькали фигуры серых хищников, и вскоре раздался заунывный волчий вой, созывающий на пиршество волков со всех сторон. Зверье пока не решалось подступиться к привязанному к дереву англичанину, пугаясь его криков и блеска его безумных глаз. Но робость их не могла быть продолжительной: некоторые, наиболее смелые, подбегали почти вплотную к Вильмору и кружились около него, щелкая острыми зубами. – Я – лорд! – кричал им, теряя сознание, в бреду, Вильмор. – Я – пэр Англии! Я пожалуюсь нашему консулу! Я привлеку вас всех к судебной ответственности! Суд приговорит вас к строжайшему наказанию с возложением на вас всех издержек! И вдруг волки метнулись испуганно в сторону: две-три пули засвистели над полянкой, темная человеческая фигура с парой револьверов в руках, на самодельных лыжах понеслась к дереву, у которого стоял привязанный лорд Вильмор. – На помощь! На помощь! – взывал Вильмор. – Ха-ха-ха! Я таки нашел тебя, грабитель! – отозвался хриплый голос. – Ты богат, а я люблю деньги! Мы по-братски поделимся с тобой! Давай свое золото!