— Вопрос некорректен, — гудит Рокуэл из-под шлема. — Если имеется в виду подземное воплощение Кхаа Ги, то оно вовсе не наше, это во-первых. Во-вторых, слово «червяк» неспособно передать истинные размеры этой твари, а отсюда проистекает «в-третьих»… — Не нуди, рыцарь! — встревает Карф, но без явного запала. — Скажи нормально, что Белый Червь тут не пролезет! Там одна башка больше, чем мы все в обнимку. Смотрю на окружающую местность: серая пустошь, туман, булыжники размером с грузовик, в десятках метров друг от друга. Наводит на размышления. Тропа вьется между глыбами, видимость хреновая, а разведку высылать — себе дороже. Один представитель местной фауны нас уже поприветствовал: трехметровая медуза кислотно-желтого цвета. Спрыгнула с ближайшего камня, но рыцарь успел выставить щит, а эльфийка и дварф уработали гадину «в два смычка». С тех пор идем боевым порядком, и оружие наготове. Новых опасностей, впрочем, не видно, потому утомленные органы чувств пытаются сачковать, а мысли уходят в более приятное русло. К вчерашнему вечеру, к пляскам в таверне и к удачной игре в кости. К игривому взгляду Аэйлы, в конце концов. Пусть это пиксели, помноженные на воображение, но организм отреагировал, и желания никуда не делись. Надо бы уделить реалу хоть пару дней и увидеть-таки живые глаза девушки Ольги… позже об этом подумаю! — А кто здесь живет, вообще?! — голос лучницы вязнет в туманной дымке, звучит глухо и чуть испуганно. — Все как та гадость со щупальцами, или разные? — Есть всякое на свете, друг Горацио… — отзывается Карф глубокомысленно, что ему совсем не идет. — Короче, тварей тут полно, поганых, скользких и ядовитых! Если сильно повезет, встретим парочку! — А если нет? — Тогда всех сразу! Лично я здесь умирал трижды, и четвертый раз меня просто выбесит! — Очень этого опасаюсь, — гудит рыцарь без тени иронии. — Разъярённые дварфы представляются мне гораздо опаснее Кхаа Ги. — И много ты видел таких дварфов, банка консервная?! В речах вы все… ПШШ-ШУУУУ-У-У. Новый звук приходит и заполняет всё вокруг — будто сработал где-то насос размером с пятиэтажку. Выдохнул воздух, или втянул, аж дрожь по земле. — Слыхали? — бородач осматривает нас покровительственно. — Расслабьтесь, это он издали принюхался! Хотя, расслабляться не время, сейчас ведь всякое паскудство начнется! — Что именно?! — взгляд Аэйлы мечется по окрестному пейзажу, рука с поднятым луком закаменела. — Говори, коротыш, не выпендривайся! — Откуда мне знать, остроухая?! Тут оно всякий раз по-другому, не угадаешь! Гляжу на свой топор, трогаю шлем машинально. Третий уровень позволяет купить вещи покруче, но толку-то с них! Против ожившей-то многоэтажки, от которой земля дрожит! — Нам мудрить нечего, идем, как шли! Главное, пусть маги не зевают! — Об этом не волнуйтесь, — бурчит Тип и поводит зябко плечами. — Здесь в каждом камне такое черное зло, что у меня волосы дыбом. Верно, Топ? — Истинно! Смотрите, что обереги выделывают! Висюльки на «дервише» ожили, будто разряд электричества через них прошел, крутятся и звенят на разные ноты. Разгоняют липкую тишину. — Тумана всё больше, откуда его несет?! Затянет сейчас тропу… Опять новый звук, совсем странный. Тонкий детский голос, выводящий песенку на неведомом языке. Кхаа-ава ба-а! Паа-ава ма-ара! Игва за-а! Паа-ава ка-а! Слова непонятны, но спину ознобом покрыло. Другие мыслят аналогично — переглядываемся, идем по шажочку, спина к спине. Поворот тропы, обширная прогалина, камушек посередине. Девочка лет пяти, в ярком платьице, с куклой. Абсолютно неуместная здесь девочка! На нас ноль внимания, баюкает игрушку, голосок звучит колыбельной заунывностью. Саа-а чха-а! Паа-ава кса-а! Ни ветерка, ни шороха вокруг, только песня. — Что она тут делает?! — у эльфийки восприятие женское, вопреки разуму. Видит лишь одинокого ребенка в опасном месте. — Может, околдована?! — Это вряд ли! — хрипит «дервиш», потирая посох. — Я здесь не чувствую магии, совсем! Что это значит, Тип? — Одно из двух, Топ. Или это просто малышка, или… Бхаа-ама ки-и! Кхаа-а ги-и! Последние слова звучат знакомо, но разум их еще не осознал. Тип замер с открытым ртом, а девочка смотрит теперь на нас, улыбается ласково. — …Или это вообще не человек! — завершает фразу Карф, тесаки его поднимаются угрожающе. — Дай-ка, пройду! Пссссссссььььть! Шипение-свист, будто из пробитого колеса — улыбка девочки расплылась, щеки лопнули и стали пастью, руки метнулись к нам, бесконечно длинные, студенистые. Вжих — кукла падает в шаге от меня, с куском отрубленной руки. Вжих-вжих — вторая рука изгибается, будто червь под лопатой, тает, превращается во что-то! Кукла растеклась уже слизистой лужей, высунула щупальца, лезет мне под ноги. Луплю топором, существо пыхает красным, но дохнет не сразу. — Руби ее, так, так! Заморозку давайте, черти, не упускайте!!! На прогалине всё как в кошмарных снах: обрывки платьица, много серого и трупно-бледного, а вот крови совсем нет. Существо изрублено в три клинка, но умирать не спешит — каждый ошметок живет своей жизнью, ползет к нам, брызгает чем-то. Посохи мигают синим, холод от них такой, что пальцы сводит на топорище. — Ну, всё, вроде! — клинки дварфа, наконец, опустились. — Что это было, вообще?! Чуть не обделался, клянусь подземными богами! Можно бы хмыкнуть, но никому не смешно. Одежда покрылась дырами тут и там, будто кислотой облили, полосы «здоровья» в зебрах сменили цвет с изумрудного на нежно-салатный, а у меня и вовсе в желтизну ушло. Неслабые потери от одной малолетней девочки! — А если их целая компания будет? — озвучивает мои мысли Аэйла. — С мячиками, скакалками и прочим инвентарем! Чем отбиваться будем?! — Вряд ли, — дварф успел уже вспомнить, что он тут авторитет, отзывается веско и солидно. — Это, конечно, был не рейд-босс, но тварь хайлевельная, таких много не делают. Считай, главные силы Червя против нас уже вышли. Скоро сам появится! Дальше идем еще медленней, маги теперь в авангарде, создают впереди «колдовское поле», или как оно там зовется у профи! Никто, впрочем, нападать не спешит, да и камней на пути всё меньше. Уклон, зато, нарастает, а туман густеет с каждой минутой. Кое-как различаем в нем пятно сплошной черноты, будто ночь там уже наступила. — Ну, вот и дошли! — клинки дварфа указывают вперед. — Гнилое Ущелье, собственной персоной! Сейчас вся веселуха и начнется! * * * — Там что-то есть, однозначно! — Ну, это и дурак догадался бы! — ворчит Карф, не двигаясь с места. — Колдовства в этой дыре как блох на барбоске! Вы ведь у нас группа разминирования, так что давайте, вперед! — Вечно нам самая грязная работа, — фальцет Типа превращается в бубнеж. — Как за плюшками и бонусами, так маги последние, а как в задницу к чудищам… некроманты и то лучше живут, почета больше! — Этот туман мне кажется странным, — хрипит «дервиш», глядя через набалдашник посоха, как через прицел. — Ветром не разносит, будто застрял в горловине, но живых тварей в нем не чую. Нежити тоже нет. — А магия? — В этом плане всё мутно. Вредоносной не вижу, а вот флюиды остались, как в тот раз. Снова ловушка? — Больше мы в нее не попадемся! — голос «звездочета» обретает, наконец, уверенность. — Если в тумане скрыто заклятие, то наверняка завязано на стихию воды и воздуха! Разрушается, соответственно, стихией огня! — Что ты задумал, Тип? — Без паники, Топ! Сейчас я его «напалмовым вихрем»! Походка «звездочета» бодра и решительна, борода торчит вызывающе, посох в руке наливается красным. Пых! Ослепительный луч бьет с набалдашника прямо в туман — и тут же обратно. Хлоп! Тощая фигура вспыхивает как салфетка над костром, осыпается кучей пепла. — Это что? — в голосе Топа растерянность. — Это «зеркало» было?! Тип, ты в порядке?! Куча пепла не отвечает, и «дервиш» несется к ней сам, скачет вокруг, амулеты гремят на все лады. Воскресить пытается? — Ты где взяла этих клоунов?! — при всей трагичности момента Карф давится смехом, да и нам трудно сдержаться. — Ты, может, класс перепутала, вместо магов другое нашла?! — Искал бы сам, раз такой умный! — огрызается Аэйла, стрела с тетивы смотрит в туман. — Почему никто не нападает?! — А куда им спешить? Ловушки расставили и ждут.