— И ты в это веришь? — А то! — ухмылка Бомжика становится шире. — Чего б я в портал не верил-то?! Отсюда ведь выходов всего два, Олежек: или сдохнуть, или свалить через ту самую башню, со своим прокачанным «персом». — С кем? — У-у, как всё запущено! Ты первый раз замужем, что ли?! «Перс» — это персонаж, аватар твой, а «качать» его надо, чтобы подняться уровнем. Превратить твоего дрища в здоровенного мужика с большим «скиллом»… с кучей навыков, короче! Тебе каждый термин переводить?! — Да ты лучше сразу по-нормальному говори! Есть ведь простые слова вместо этих, ваших? — Не-е, брат, геймерский язык — это святое. Традиции, понимаешь! Ладно, давай похаваем, а там видно будет. В рюкзаке у Бомжика находится много достойного. Не сало, и не поллитровка «беленькой», но серьезный сухпай в герметичной упаковке. Обман рецепторов, конечно, зато на высшем уровне. — Налетай, Олежка, для новичков бесплатно! Вообще, давай с нами дальше. Навестим одно место, а потом и башню твою отыщем! — Звучит заманчиво. Если твой Леонард мне пулю не всадит за новое богохульство… он, кстати, обедать не собирается? — Неа. Сытый пока что, — отвечает Бомжик небрежно, а вот взгляд его выдает. — Сытый, говоришь? — приподнимаюсь чуток, чтобы рукоять ножа за спиной сразу прыгнула в ладонь. — Мне вот иначе видится, дружище. Никакой он тебе не босс! Реакция спокойнее, чем я думал — просто ухмылка. — Просёк, значитца? Ну, молодец, догадливый, здесь такие дольше живут. Что еще скажешь? — Да это ты мне скажи, зачем врешь? Позвал с вами топать, а сам разводишь на ровном месте! — Уймись, Олежек, о чем ты?! Ну, стерегусь, ясно дело, тут ведь законы волчьи! А чмошный вид — залог здоровья, потому и бегаю с такой аватаркой. — Твой Леонард — он ведь не человек? — Нет, и что с того? Обычный бот, телохранитель мой. Подрастешь, у тебя тоже будет. — И сколько стоит такая радость? — Тут не в деньгах дело, Олежка. Уровень нужен, а его в этом мире никаким «донатом» не купишь, только прокачкой. Пойдешь с нами, увидишь всё сам, а иначе можешь и до второго не дожить. — Ну, не пугай, Бомжик, не пугай. Хотя, мир дерьмовый, конечно. Вообще, удивляюсь, нафига сюда люди идут?! — Все по-разному. У некоторых детство в заднице, хотят закосить под крутых сталкеров, но долго здесь не живут. Кто и держится, так это профи, вроде меня. Тут можно ништяк заработать, а местная валюта котируется по всему «токаю», без всяких обменников. — Золотые монеты с атомным «грибом»? — Точно! А ты, никак, уже бонусами разжился? — Было дело, нашел одну. Что тут можно взять за нее? — Ну-у, это смотря где спрашивать. Тебе ведь обувка нужна, я так понял? — Не только. Куртка разодрана, оружия нет, да и провизия кончается. — Я тебя понял, Олежка, не грусти! Отведу на местную барахолку, там и затаришься, а я прослежу, чтобы не ободрали. — И что хочешь за такую благодать? — Да сущую безделицу, говорю же! Сопроводишь меня в одно место, а то этот дуболом только для махалова годится. Думать их не научили, и это правильно, чтоб не перекоцали нас тут. Ты, кстати, где кроссовок потерял? Не то, чтобы это «кстати», но рассказываю. — Это ты «променад» что ли видел? — собеседник глядит недоверчиво. — Если не лукавишь, то везучий ты, Олежка, в обе стороны! Та фигня мало кому показывается, а уж выскочить из нее вообще не вариант. Все рассказы были от тех, кто «загнулся» и по второму кругу в игру пришел. — Я по первому. Мы где будем ночевать, друг мой? — Да где душа пожелает. Тут повсюду сыро и холодно, а костер жечь не рекомендуется, потому, как на свет может всякое приползти. Так перебедуем. — Да куда ж мы денемся! — отвечаю неискренне. Продрог, устал, с удовольствием бы присел к огню, даже фальшивому. Другой вариант — бросить аватар и выспаться в реале. Если будет, куда вернуться потом. — Да ты не мерзни, а сгоняй на побывку! — пытается ободрить Бомжик, но лишь добавляет подозрений. — Я сам буду дома кемарить, пока Леонард наши тушки посторожит! — Откуда у тебя дом, ты ж «без определенного места жительства»? — Чего?! А-а… всё у меня на мази, Олежка! Подкопишь монету, будет и у тебя праздник в «реале», так что не отставай. — Не отстаю. Спать — значит спать. Есть соблазн забрести поглубже в развалины, чтобы верующий бот-головорез не чиркнул лезвием по горлу. Сдерживаюсь: убить меня могли и в бодром состоянии, а вот сон охранять надо здесь и сейчас. Мало ли какие сюрпризы могут нагрянуть ночью! Усаживаюсь к стене, тощий рюкзак под спину, а нож и вовсе в штаны сдвигаю, чтоб не сразу нашли. Сквозь пустые окна пялится тьма, шелестит дождь, свистят вовсю сквозняки. Пойду ка я отсюда! * * * Первое ощущение — дождь и ветер никуда не делись. Лежу с закрытыми глазами, обманутые органы чувств медленно возвращают в реальность. К восхитительному запаху мяса, жаренного с луком. К онемелости в шее и в прочих частях тела, шуму машин за окном, виду потолка моей комнаты. Все буднично, зато нигде не каплет. Рука находит мобильник: куча непринятых звонков и пара сообщений. Однако! Даже эмгебешный Герасим Николаевич пытался меня услышать — не считая моих начальников, коллег и одной веселой девушки из метро. Я им что-то обещал? Да, точно. В этой реальности не нужно выживать, зато надо крепко помнить свои социальные обязательства. Сейчас я всем перезвоню, разумеется. Поваляюсь минут пять и сразу перезвоню… как только придумаю нужные слова… как только… …Бывают сны, в которых видишь себя спящим. У меня такие тоже случались — еще до «цветка» в голове — но теперь уж не обманусь. Снова вижу, слышу и чувствую, значит это реальность. Проснулся, значит. Неведомое количество часов выпало из жизни, зато глаза теперь даже силой не закроешь. Во рту, будто кошки нагадили, причем сотворили это дело в безводной пустыне Сахара. Ковыляю на кухню, и холодильник выдает бутылочку ледяного «ситро». Уф-ф, вот это и есть вкус жизни! Икаю неромантично, присаживаюсь на табурет посреди крошечного пространства. Мультикомбайн мигает единственным огоньком на панели — дрыхнет, типа. Если бы еще умел (умела) дрыхнуть! — Ну, и что теперь? — голос мой благодушен, как у всякого, утолившего базовые желания. — Чего мигаем прискорбно? — Хозяин отказался попробовать нашу кухню. Мы приняли волю хозяина и приготовили обед ко времени первого пробуждения, но теперь всё безнадежно остыло. — Вот так, стало быть? Ты теперь, во множественном числе, как королевская особа? — Мы всего лишь технический агрегат, потому не имеем половой принадлежности, а называть себя в среднем роде считаем унизительным. — Эй, ты меня троллишь, что ли? — словечко из юности выскакивает на язык, чтоб скрыть растерянность. «Чип саморазвития», говорите?! Подстраивается к владельцу?! Я бы это назвал внедрением в наше наивное человечество! Маскировка, мимикрия, прочие умные слова. Электронный разум изучает своих хозяев, чтобы максимально к ним приблизиться, а там и подменить собой… блин, какая ерунда в голову лезет! Срочно выпить еще бутылку «ситро», перекусить, а после взяться за дело. Разгрести кучу неясностей, скопившуюся в реале за эти часы. — Эй, Ваше Величество без половой принадлежности, хватит обижаться! Грей мясо и корми, пока с голоду не умер! * * * Кафе, приглушенная музыка, устойчивый кофейный аромат. Ни алкоголя, ни куража. В былое время я такие места не жаловал: криминальная публика любит другой досуг, да и бывшая супруга без пары коктейлей начинала зевать. Ощущаю себя на экскурсии, реально. — А вы изменились, Олег, — девушка напротив смотрит долгим, изучающим взглядом. — Стали выглядеть как-то строже и брутальнее. — Исхудал малость, — не позволяю своей улыбке превратиться в самодовольную. «Комплекс павлина», чего уж там! Ольга в этом деле профи, так что не будь дураком! — Недоедал, недопивал… — Я вижу другое, — она чуть качает головой, не отводя глаз. — Вы похожи на человека, вернувшегося с войны. Вживую таких не видела, но нам показывали старые записи про эти синдромы. — Дикий взгляд и трясущиеся руки? — Нет, Олег, ничего у вас не трясется и даже наоборот. Неуловимое высокомерие ко всем нам, гражданским. Будто видели то, что нам и не снилось, а вдобавок привыкли к оружию и к собственному превосходству. — Ну, уж, наговорите сейчас! Я просто мент… то бишь полицейский, потому дурные привычки имеются. Но вам бояться нечего, мы ж вас оберегаем! Одолел, наконец, странный ступор, возникавший у меня с этой девицей. Язык балаболит сам по себе, мозг оценивает независимо, подмечает перемены, которых в Ольге тоже достаточно. Очки, например, заменила линзами — глаза теперь отсвечивают зеленью, но мне прежний вариант нравился больше. Вот «кудряшку» сняла очень даже правильно. Каштановые волосы собраны назад, лицо кажется непривычно строгим. Еще и взгляд этот… — Оберегаете? Забавно, Олег. — Что именно? — Только не подумайте лишнего, но мне… в общем, захотелось вас самого оберечь. Еще в прошлый раз ощутила надлом, и сейчас он тоже есть, по-моему. Вы, кажетесь очень одиноким, при всей этой внешней крутизне. — Хотите варить мне борщ и гладить рубашки? — мой тон обязан «снизить романтику», но Ольга на провокацию не поддается, глядит с мягкой иронией, будто гораздо меня старше и мудрее. Градус тишины зашкаливает, пожалуй. — Только не влюбитесь, Оленька! — наверняка, назову себя неблагодарной свиньей, но это ведь будет потом. — Вообще, поехали, прямо ко мне, и нафиг пироженки! — Зачем вы это делаете? — если обиделась, то виду не подает. — Хотите выглядеть злобным циником, или просто боитесь отношений? Ладно, не отвечайте. Сама виновата, взялась напрашиваться, а вы, мужчины, в таких случаях беспощадны. — Фу ты, блин! — мои уши отчетливо раскаляются. — Простите, Ольга, что-то я сегодня…