Сегодня ночью он дошел до десятой – ровно столько понадобилось расстегнуть, чтобы его ладонь смогла скользнуть за ткань и сжать упругую грудь с твердым соском. Трость миссис Олдброк больно стукнула его по запястью. – Даже не думайте, инспектор! – Уверяю вас, у меня самые серьезные намерения относительно мисс Уокер, – заявил он. Ральф вполне осознавал, что обязан сделать предложение. Он мысленно смирился с фактом, что его холостяцкой жизни пришел конец, и даже начал находить в этом свою прелесть. Красивая жена с горячим темпераментом – то, что надо для полного счастья. И Джейн тоже хотела – и предложения, и его самого. В последнем он был более чем уверен. Но что-то неуловимо изменилось после того, как им на дорогу выскочил волк. Джейн резко отдалилась и стала холодна, как Снежная королева. Она слабо застонала, и миссис Олдброк заботливо помогла ей сесть, устроив под спину подушку. – Вот так, дорогая, не волнуйся, – успокаивающе бормотала она. – Все хорошо, ты дома… – Ральф? – Джейн жалобно посмотрела на него, но миссис Олдброк оттеснила его и сухо сказала: – Инспектор уже уходит. – Джейн, что случилось? – спросил Ральф, проигнорировав замечание старухи. – Ты в порядке? – Да, – ответила она, ее взгляд прояснился, и в голубых глазах снова появился уже знакомый ему лед. – Мне просто стало дурно. – Неудивительно, – зло прокомментировала старуха. – Похоже, ты вовсе не спала этой ночью. Еще один взгляд, острый, как кинжал, метнулся в Ральфа. – Между нами не было… – он замялся. – Мы не… – Ничего не было, – сказала Джейн, не глядя на него, и сердце Ральфа заныло от тоски. Так уж и ничего? А ее руки, скользящие по его плечам, а ее губы, такие горячие и нежные, а то, как она шептала его имя… – Мне жаль, Сильвия, если я заставила вас волноваться, – сказала Джейн и обратилась к Ральфу, глядя куда-то поверх его плеча: – Вы не могли бы оставить нас, инспектор? – Джейн, я не понимаю… – Мне надо поговорить с миссис Олдброк наедине, – ответила она твердо. – Это личное. Я благодарю вас за все, что вы сделали для меня, мистер Рейнфорд, но дальше я справлюсь сама. Ральф сжал зубы, коротко поклонился и вышел из спальни. «Надо было отбросить все приличия и сделать ее своей этой ночью», – думал он, шагая по ступенькам. Он толкнул дверь так, что она распахнулась и с глухим стуком ударилась о стену. Надо было снять с нее и платье и все белье, и пусть бы она не шептала его имя, а выкрикивала, срывая голос. Впивалась ногтями в его плечи, выгибалась ему навстречу, а после взлетала с ним вместе на вершину страсти. И еще раз. И еще. А он, дурак, решил сделать все правильно. – Подвезти до города? – спросил Томас все с тем же каменным выражением лица. – Сам дойду! – рявкнул Ральф с такой злостью, что садовник попятился от неожиданности, а на его заросшей физиономии наконец-то отразилось удивление. Старуха что-то ей наплела. А может, Джейн просто застеснялась того, что было этой ночью. Или она действительно устала. На нее столько всего свалилось. Шагая по дороге через рощу, Ральф постепенно успокаивался. Все наладится. Она полюбит его, как и он ее. Запнувшись о корягу, он едва не упал носом в сухие листья, а после широко улыбнулся сам себе. Он влюбился. Он наконец-то нашел ту самую женщину, с которой захотел провести остаток дней. Пусть ей надо больше времени, чтобы осознать, что они созданы друг для друга, – он подождет. А пока раскроет дело, а заодно организует облаву на волка, который объявился так некстати. Жаль, Ральф не успел рассмотреть, сколько у него зубов. Надо будет сосчитать их после охоты. * * * Джейн чувствовала себя так, будто ее избили пыльным мешком. Тупое оцепенение овладело ею, и рассказ миссис Олдброк казался историей о чужих незнакомых людях, досужей сплетней, которую Джейн и слушать бы не стала, но постеснялась перебивать хозяйку дома. – Макс привез ее откуда-то из Ирландии. Рыжая, кудрявая, белокожая. Глаза голубые, вот как твои. Мне она, по правде сказать, не пришлась к сердцу, но перечить сыну я бы и не подумала – знала, что толку не будет все равно. Скорая помолвка, свадьба назначена через месяц – быстро, но я удивилась и такой отсрочке, ведь Макс так на нее смотрел… Ну и очевидно, что ждать он не стал. Сильвия хмыкнула, с придирчивым вниманием рассматривая свои ногти. – Ее я не осуждаю, – добавила она. – Моему Максу нельзя было противиться. Если он чего-то или кого-то хотел, то добивался своего. Характер, горячая кровь… И раз уж мы затронули эту тему, твое поведение недопустимо! – О чем вы? – непонимающе спросила Джейн, прижав руку ко лбу. Кожа была холодная и влажная, а голова слегка кружилась. – Я ждала тебя всю ночь! Волновалась! – сердито выпалила миссис Олдброк. – А ты заявляешься под утро с этим… – она скривилась, будто съев лимон, и выплюнула: – Инспектором. Ты считаешь это нормой для юной леди? – А где тут норма? – поинтересовалась Джейн. – Вы признались, что обращаетесь в волка. И я, видимо, тоже. А теперь требуете от меня какого-то правильного поведения? – Мораль и этикет едины для всех, – назидательно произнесла Сильвия. – Хоть вервольф ты, хоть нет. Ну ничего. Я найду на него управу. Поговорю с Грэгом, он устроит ему перевод. Пусть катится назад в свой Лондон или ко всем чертям, мне все равно. А ты впредь думай, что делаешь. Да, ты молода, но важно выбрать правильного мужчину. А этот… – А этот, вы считаете, мне не подходит? – уточнила Джейн, хотя весь этот разговор казался безумным фарсом. Она – вервольф, но сидит и обсуждает со своей новоприобретенной бабушкой кавалеров и приличия. – Совершенно не подходит, – кивнула миссис Олдброк, успокаиваясь. – Слишком молодой, смазливый, легкомысленный. Убил волка к тому же. Вот Грэг – подходящая партия. Уверена, узнав его получше, ты со мной согласишься. А главное – он знает. Она многозначительно посмотрела на Джейн. – Грэгори Эдверсон тоже?.. – Нет. Но он наш друг. Он примет тебя такой, какая ты есть, и не осудит. – За что меня судить? Я не сделала ничего плохого! – возмутилась Джейн и поморщилась от боли, прошившей ее голову. Сильвия отвела взгляд, уставилась куда-то в стену. – Я тоже так считаю, – ровно произнесла она. – Это скорее моя вина. Я не думала, что обращение случится так быстро. Обычно первое происходит в волчье время. Марта не должна была ходить позади дома. Я предупреждала ее… Джейн сглотнула вязкую слюну, осознав, о чем говорит Сильвия. – Ты не смогла себя контролировать, – вздохнула миссис Олдброк. – Такое бывает. Макс тоже был совсем дикий. – Я не убивала Марту, – прошептала Джейн. – Доктор сказал, у волка не хватало зубов… – Тот самый доктор, который даже не понял, что перед ним тело вервольфа, а не человека? – презрительно сморщила нос Сильвия. – А ведь двадцать лет назад он так не пил. Дорогая, – она накрыла сухой ладонью руку Джейн. – Это был несчастный случай. Мы забудем о нем и не станем вспоминать. А сейчас тебе надо отдохнуть и привести себя в порядок. Мы должны появиться на похоронах. Пусть все увидят, что ты – член семьи. Я подобрала тебе подходящую случаю одежду. Джейн потерла виски. Какая одежда, какие похороны… – Вы хотите, чтобы я пошла на похороны женщины, которую сама же и убила? – Так будет лучше, – кивнула миссис Олдброк. – Отведем подозрения. Давай, я помогу тебе встать. Ты что-нибудь ела? Или этот… – она подавилась бранным словом. – Даже не угостил тебя ужином? – Погодите, – попыталась возразить Джейн. – Я еще столько хотела узнать. – У нас будет время поболтать, милая, – заверила ее Сильвия, ведя по коридору. – Но почему вы не появились раньше? – спросила она. – Почему не приехали? – Я собиралась, – ответила миссис Олдброк. – Я потратила целое состояние на частных сыщиков, чтобы найти твою мать, когда она так внезапно исчезла. – Вы знали, что она беременна? – Понятия не имела. Я думала, это она убила моего Макса, и хотела ей отомстить. Миссис Олдброк говорила об этом спокойно, как о планах на ужин, и Джейн почувствовала, как волосы на ее затылке поднимаются дыбом. – Вы хотели правосудия, – осторожно предположила она. – Я хотела порвать убийцу на части, – ровно ответила Сильвия. – Вырвать ему сердце, разодрать горло, выпустить кишки… Но у твоей матери нашлось алиби – она уехала несколькими часами ранее. Ее видели и в поезде, и на вокзале. Приметная внешность, как у тебя. Они подошли к дверям в спальню Джейн и остановились. – Надеюсь, ты будешь благоразумна, – сказала миссис Олдброк с легкой укоризной в голосе. – И больше не позволишь посторонним мужчинам лазать к тебе через окно. Что скажет инспектор, когда узнает, что ты – вервольф? Что сделает, когда поймет, что ты – убийца? – Но я… Джейн запнулась, оперлась о стену. Голова снова закружилась, и волевое лицо миссис Олдброк словно расплылось, превращаясь в морду хищника, на которой горели глаза, яркие, как две луны. – Ты думала, это сон, – донесся до нее хрипловатый голос. – Ты бежала по траве, все чувства обострились, ночь опьянила тебя. Ты охотилась. Это инстинкты. Скрипнула дверь, и Джейн прошла в комнату, опираясь на руку дамы, опустилась в кровать. Белье было свежим и пахло мылом, и розы исчезли.