– Вам не нужно мое фото, – сказал он твердо. – И я вам не нужен. Поклонившись, он вышел. Вскоре входная дверь закрылась, и Элизабет вздрогнула от резкого звука. Стоя посреди гостиной, она вдруг увидела за окном мистера Рейнфорда. Он перешел дорогу, хмурый и все такой же невозможно красивый, и вдруг на лице его вспыхнула улыбка и весь он словно засиял от света, озарившего его изнутри. Не в силах сдержаться, Элизабет подошла к окну, чтобы увидеть, на кого он смотрит так, как никогда не смотрел на нее. Мисс Уокер, с сумочкой и зонтом, в голубой шляпке со старомодными полями, шла ему навстречу. Мистер Рейнфорд тут же отобрал у американки зонт, что-то сказал и они оба рассмеялись, а после пошли куда-то вместе, оставив Элизабет наедине с ее разбитым сердцем. – Мисс, тут можно убрать? – спросила служанка, и Элизабет, повернувшись к ней, спокойно ответила: – Конечно, Лизи, прибери тут все. Ярость, приступы которой она испытывала так часто, никуда не делась. Но теперь Элизабет мало было переколотить сервиз или потопать ногами, как в детстве. Отец всегда умилялся ее характеру и говорил, что однажды она всем покажет… Что ж, он был прав. Ее гнев превратился в хищного злобного зверя, который хотел крови. И он ее получит. * * * – Давайте подытожим, – предложил Ральф, шагая бок о бок с мисс Уокер. Ему не приходилось подстраиваться под ее походку: Джейн шагала уверенно и быстро, а не семенила, как, к примеру, мисс Блювенгейз. Глухая тоска грызла Ральфа после объяснения, но он надеялся, что не слишком ранил сердце Элизабет. Интуиция подсказывала ему, что эта девушка далеко не такой нежный цветочек, каким пыталась казаться. – Разве я выражаюсь непонятно? – возмутилась мисс Уокер, чуть задрав свой аккуратный носик. – Что вы, Джейн, все очень понятно, – миролюбиво ответил он. – Святой Эдвард убил волка в честной охоте, съел его и похоронил со всем почтением, и тем самым исполнил индейский ритуал, после которого дух волка перешел в его тело. Верно? – В вашем исполнении это звучит как-то не так, – проворчала она. – А поскольку Эдвард был великим воином, то дух волка стал покровительствовать и всему роду Олдброков. – Это ведь очень логично! – Конечно, – с иронией подтвердил он, покосившись на девушку. – Это все объясняет. – Не все на самом деле, – вздохнула Джейн. – Так и неясно, кто писал мне письма. И почему Максимилиана Олдброка загрызли волки, если он сам наполовину волк. Но если миссис Олдброк – вервольф, то это она могла убить Марту. – Да, вы говорили, служанка рассыпала вилочки, – покивал он. – Посмотрите, – Джейн махнула рукой влево, где очередная жительница Вуденкерса обмазывала дверной косяк грязью, смешанной с кровью. – Эти ритуалы не могли появиться из ниоткуда. В городе Олдброков считают проклятыми, я слышала. – Если они вервольфы, то, выходит, не зря. – В индейском племени с вами бы не согласились, – покачала она головой. – Это великая честь – получить способность обращаться в тотемного зверя. – А ваш вождь имел духа-покровителя? – заинтересовался Ральф. – Да. Его тотем – орел, я вам говорила. Быстрый Охотник один из самых ловких и метких мужчин, что я встречала. Стреляет белке прямо в глаз! – Такого жениха упустили, – вздохнул он и поцокал языком, и Джейн, остановившись, с подозрением на него посмотрела. – Вы ведь не принимаете всерьез мои слова, – поняла она. – Боюсь, эта версия не кажется мне правдоподобной, – уклончиво ответил он. – Но мне очень интересно, продолжайте. Рыжие кудряшки выбивались из-под шляпы, обрамляя лицо мисс Уокер. Он потянул за рыжую прядь, выпрямляя ее, и отпустил, и она снова завилась пружинкой. У мисс Блювенгейз тоже хорошие волосы – густые, русые, всегда тщательно уложенные. Идеально ровный пробор – словно под линейку. Если из прически и выбивались локоны, то аккуратно, с математической точностью подчеркивая линию шеи, и ему никогда не хотелось их потрогать. А вот мисс Уокер как-то так действовала на него, что хотелось немедленно распустить руки и потрогать ее всю… – Вы ведете себя неприлично, инспектор, – одернула его Джейн. – Зачтем очередной удар зонтом? – предложил он. – У меня их осталось штук пять, не меньше. И пепельница. – Что вы делали у мисс Блювенгейз? – спросила она вдруг. – Я был там по делам, – ответил Ральф. – Кстати сказать, со всеми этими делами я с утра ничего не ел. Не составите ли мне компанию за обедом, мисс Уокер? – У вас припасен очередной пирожок? – С пирожками покончено. Зря он не послушал миссис Пампкин и не сделал этого раньше. Словно гора с плеч! Конечно, Ральф думал о мисс Блювенгейз как о возможной невесте. Это была выгодная партия, как ни посмотри, но брак с ней представлялся душной тюремной камерой. А вот с другой девушкой, яркой, спонтанной и рыжей, это могло бы стать настоящим приключением… – Давайте зайдем в местный паб, – предложил он. – Не совсем подходящее место для леди, но вариантов нет. К тому же днем там пусто. – С удовольствием, – ответила Джейн, улыбнувшись. * * * Кэтрин вернулась и вошла, не постучавшись, и Элизабет глянула на нее со всей надменной холодностью, на которую только была способна. – Ты что-то зачастила ко мне, дорогая, – процедила она. – Милая Бетти, мое сердце разрывается от горя, – сообщила Кэтрин, прижав руки к груди. – Не говори ни слова, я вижу все по твоему лицу. Так больно видеть тебя униженной, раздавленной… Элизабет молча смотрела на нее, и Кэтрин продолжила вдохновенно вещать: – Три года ты добивалась его, но он так и не сумел разглядеть в тебе ничего привлекательного. А в мисс Уокер влюбился с первого взгляда. Предпочел яркую красоту скромной утонченности. Знаешь, дорогая, он тебя недостоин… – Ты права, – согласно кивнула она. – Да? – не смогла сдержать удивления Кэтрин. Брови ее, поднявшись вверх, скрылись под густой челкой. Круглые щечки, локоны, кружева – Кэтрин выглядела милой глупышкой, но Элизабет как никто другой знала, какая изощренная злоба кроется в этой голове с дурацкими бантиками. Поэтому она и приблизила ее к себе. Такую змею лучше держать на виду. А еще лучше – сделать ее своим союзником. – Он, конечно, очень красив… – протянула Кэтрин. – Внешность не главное в мужчине, – отмахнулась Элизабет, садясь на диван. – Папа давно мне это твердит, но я пропускала его слова мимо ушей. А сейчас понимаю, что зря. – Ты не сможешь забыть того, кто забрал твое сердце, – неуверенно возразила Кэтрин, чувствуя подвох. – Мое сердце все еще при мне, – заметила Элизабет. – Бьется там, где и положено. – Оно кровоточит, израненное равнодушием… – Другой мужчина исцелит эти раны, – нежно улыбнулась она. – К примеру, мистер Фелстон… Кэтрин прищурила глаза и села в кресло напротив. – Бетти, милая, – сказала она, улыбнувшись, но ее голос едва заметно дрогнул, – ты ведь знаешь, что мы с ним почти помолвлены… – Да, – подтвердила Элизабет и притворно вздохнула. – Ты мне как сестра, дорогая, и отец, видя нашу близость, решил посодействовать твоему браку. А мистер Фелстон всегда готов порадовать начальника… Но куда с большей радостью он бы женился на его дочери. Ты понимаешь меня, Кэти? Кэтрин стиснула зубы, так что выступили желваки, а после прошипела: – Если ты расстроишь мою помолвку… Элизабет улыбнулась, расправила юбку на коленях. – Расстрою, – кивнула она. – Можешь не сомневаться. Я сама выйду за этого плешивого уродца. Если только… – Чего ты хочешь? – Не чего, – ответила Элизабет. – Кого. Представляешь, Ральф сказал, что не нужен мне. Но ведь это мне решать, не правда ли? А я решила, что именно он мне и нужен. Так что, милая Кэти, или ты поможешь мне стать миссис Рейнфорд, или я буду миссис Фелстон. Он не так уж плох. Отец очень его хвалит и даже собирается передать ему часть дел. – Ладно, – с неприязнью выплюнула Кэтрин. – Я тебе помогу. Но ты ведь понимаешь, что появилась помеха… Элизабет многозначительно изогнула бровь. – Разберемся, – пообещала подруга.