– Так вот, я подумал, может, это важно… – напомнил о себе фотограф. – Хотя я обещал полную конфиденциальность. Такой деликатный момент… Но вдруг это связано с убийством. Не просто так ведь вы вспомнили про разбитую витрину. – Говорите, – повернулся к нему Ральф. – Любая мелочь важна. – То ваше фото, что было в витрине, получилось очень хорошим. Вы могли бы стать моделью. Мужской одежды, к примеру. Плюс и свет был выставлен удачно. Ральф только вздохнул. События сегодняшнего утра сильно поколебали его уверенность в собственной неотразимости. – И, думаю, для вас не секрет, что многие дамы испытывают к вам симпатию. Многие, да не все. Он бы с радостью променял все пироги мисс Блювенгейз на черствый кусок хлеба из рук мисс Уокер. – И мисс Блювенгейз… Ральф нахмурился, услышав имя, которое только что мелькнуло в его мыслях. – …попросила сделать ей ваше фото. Дубликат, – мистер Дидлби покраснел пятнами, как девчонка. – Давно это было? – спросил Ральф, лихорадочно соображая, могла ли мисс Блювенгейз стать отправителем злосчастных писем. Миссис Пампкин уверяла, что их, скорее всего, написала женщина. – Уже порядком. Вот как фото появилось на витрине, так сразу. – Продолжайте. – Это, собственно, все, – смутился фотограф, глядя на носки своих блестящих туфель. – Я сделал фотографию, мисс Блювенгейз за нее заплатила, тройную цену, если быть откровенным. А я обещал держать это в секрете. Прошу вас, если это не связано с гибелью бедной Марты… – Может и связано, – сурово произнес Ральф. – Благодарю за сведения, мистер Дидлби. – Что ж, если это как-то поможет… Рад оказаться полезным, инспектор. – Больше никто мое фото не покупал? – Нет. Остальные дамы только смотрели. – Прекрасно. Мистер Дидлби, в тот день, когда я пришел к вам с мисс Уокер, вы сказали, что она кого-то напоминает. Вы не вспомнили, кого? – Очаровательная леди, – кивнул фотограф. – Боюсь, что нет, не вспомнил. Она, наверное, уедет из поместья после всех этих страшных событий? Ральф лишь неопределенно пожал плечами. Может, увезти ее силой? Взять под личное наблюдение как особо ценного свидетеля? – Готово, – возвестил Томас, захлопнув дверь кеба. – В город? – Думаю, я управлюсь к обеду, – сообщил доктор, глядя на Ральфа мутноватыми глазами и стаскивая перчатки с пальцев. – Хотя и так все понятно. Зверь. Вероятно, волк. Порваны артерии, обширная кровопотеря. Женщина потеряла сознание секунд через пять, так что смерть ее была хотя бы быстрой. – Вы давно работаете в Вуденкерсе? – спросил Ральф, вспоминая, чью же фамилию видел в медицинском заключении в деле Олдброка. – Лет двадцать с небольшим, – сказал доктор. – Я понимаю, к чему вы клоните. Да, тело мистера Олдброка осматривал тоже я. Оно лежало на этом же месте, за ягодником. – Почему вы не провели полный осмотр со вскрытием? Управившись наконец с перчатками и сложив их в карман пиджака, доктор приблизился к Ральфу и, склонившись почти к самому уху и обдав перегаром, прошептал: – Она мне не позволила. А после многозначительно повел бровью в сторону миссис Олдброк, черной и мрачной, точно символ скорби. – Вы что, испугались старушку? – Это сейчас она старушка. А тогда была зрелая дама. И такая, простите мою откровенность, с яйцами. Но знаете что, мистер Рейнфорд, – он снова покосился в сторону миссис Олдброк, которая, стоя у кеба, что-то тихо говорила Томасу, а тот только молча кивал. – Я бы и сейчас не стал переходить ей дорогу. * * * Джейн вышла на веранду и обняла себя руками, пытаясь унять озноб, охвативший ее то ли от утренней свежести, то ли от тревоги, что чувствовалась в воздухе, как приближение грозы. Мимо дома прогромыхал экипаж, и Томас, правящий конем, так глянул на Джейн, будто это она загрызла несчастную Марту. Рядом с ним сидел уже знакомый ей фотограф, мистер Дидлби. Он прижимал к груди квадратный чемоданчик, а на его бледном и несчастном лице застыло искреннее потрясение. На запятках примостился мужчина, которого Джейн до этого не видела: слегка обрюзгший, с печатью усталости на одутловатом лице. Мужчина вежливо кивнул ей и приподнял шляпу в знак приветствия, однако едва не свалился и, быстро вернув шляпу на плешь, ухватился за обод. – Мисс, – окликнули ее сзади. Обернувшись, Джейн увидела кухарку, которая стояла в дверях, теребя цветастый фартук. Тюрбан на голове Ноирин был черный, а глаза – без подводки и покрасневшие от слез. – Надо священник, – сказала она. – Похороны. У Марты никого. Только хозяйка. – Миссис Олдброк должна организовать похороны? – поняла Джейн. – Я помогу, разумеется. Сильвия, тяжело ступая и опираясь на трость, появилась из-за угла дома. Выглядела она уставшей и убитой горем, и даже ее яркие глаза как будто погасли. – Такой удар, – Ноирин часто покачала головой, как китайский болванчик. Яркие серьги, показавшиеся из-под траурного тюрбана, засверкали зеленью. – Надо новая служанка, хозяйка, – громко обратилась она к миссис Олдброк. – У меня есть хорошая девушка. Работает и молчит. – Да, – коротко ответила дама и, остановившись у ступенек, повернулась к воротам, выпустившим экипаж. – Ноирин, сходи к священнику, пусть сделает все, что надо. – Я не ступаю в чужую церковь, – мрачно возразила кухарка. – Я схожу, – встряла Джейн. Сильвия посмотрела на нее, слегка вскинув брови, словно размышляя. – Мне жаль, Джейн, что все так вышло, – вздохнула она. – Но в то же время я постыдно рада, что рядом со мной есть человек, на которого я могу рассчитывать. Она выглядела такой хрупкой, седые волосы разлетались от ветра, точно пух у одуванчика, и Джейн стало немного стыдно – ведь совсем недавно она собиралась удрать из поместья и бросить в беде пожилую даму, которая так великодушно дала ей приют. – Мне… тяжело сейчас, – призналась Сильвия. – Все это так напоминает прошлое… Она покачнулась и вцепилась в трость обеими руками. Джейн быстро спустилась к ней и, взяв под локоть, помогла подняться по ступенькам. – Ты ведь не уедешь? – спросила миссис Олдброк, пытливо на нее глядя. – Не оставишь меня одну? – Нет. Конечно, нет, – уверила ее Джейн. – Если я могу вам чем-то помочь… – Прекрасно, – произнесла Сильвия, как-то сразу приободрившись. – Знаешь, дорогая, я действительно попрошу тебя об одной услуге – сообщи о произошедшем Грэгу. – Мистеру Эдверсону? – Ему стоит узнать об этом, – кивнула Сильвия. – Мэрия буквально в двух шагах от полицейского участка. Грэг всегда там по утрам. – Думаю, он и так узнает… – Ты должна сама сказать ему. Он давний друг семьи и обидится, если останется в стороне. Грэг захочет мне помочь, он сам сходит в церковь и все организует. Он очень милый, – доверительно сообщила Сильвия, увлекая Джейн в дом. И теперь ей казалось, что это не она поддерживает старушку, а та тащит ее за собой. – Такой надежный мужчина. Всегда готов подставить плечо. Кстати, он хорош собой, не правда ли? Импозантный, солидный. Не какой-нибудь юнец, что скачет в окна, а зрелый достойный джентльмен, с которым женщина будет как за каменной стеной… – Вы что же, пытаетесь меня сосватать? – возмутилась Джейн, отстраняясь от Сильвии. – Грэгори Эдверсон – идеальный вариант, – не стала отрицать дама. – Но сейчас не самый подходящий момент, чтобы спорить об этом, не так ли? Джейн молча кивнула. – Так чего же мы ждем? – вопросила миссис Олдброк. – Отправляйся прямо сейчас. Передай Грэгу, что я была очень рада его видеть вчера. Чудесный получился вечер. – Я думала, что должна рассказать про погибшую девушку, – не сдержалась Джейн. – Это само собой. Правда, Томас как раз повез тело в город… Может, подождешь его, это вряд ли займет много времени. – Пройдусь пешком, – ответила Джейн, которой совсем не хотелось сидеть там, где только что лежал истерзанный труп. – Хорошо, – согласилась Сильвия. – Погода прекрасная, но постарайся вернуться к обеду, будет дождь. Джейн глянула в окно на чистое небо, но спорить не стала. Она вернулась в свою комнату и, накинув кардиган и надев шляпку, взяла сумочку. Шляпка ее была в цвет глаз, голубая, а в сумочке лежал пистолет, однако Джейн все равно чувствовала себя глупой девочкой, которая с корзинкой пирожков собирается идти через темный лес, где опасный серый хищник скрежещет зубами и ждет подходящего момента, чтобы напасть. Но отчего миссис Олдброк даже не подумала, что идти пешком может быть опасно? Если она и вправду дорожит Джейн, то почему так легко отправляет ее одну? Почему она за нее не боится? Вчера сердилась, а сегодня вдруг поняла, что Джейн способна постоять за себя? Выйдя из дома, Джейн не удержалась и, завернув за угол, прошла через яблоневый сад к холму, у которого утром толпились люди. Следы преступника, если они здесь и были, исчезли под ногами инспектора, фотографа, доктора и садовника. Вмятины от трости миссис Олдброк тоже виднелись в траве. Сломанные ветки, раздавленные ягоды, засохшая кровь – Джейн сразу определила место, где лежало тело. Трава постепенно выпрямлялась, муравьи сновали по ржавым пятнам, и совсем скоро от трагедии не останется и следа.