Я не осуждаю. Хочу сказать, это нечестно с твоей стороны, но все мы совершаем ошибки. У меня падает сердце. Джулс сегодня была великолепна: играла роль щита между мной и остальными. Однако, очевидно, подругу задело, что она узнала о Дереке одновременно со всей школой. У нас с Джулс обычно нет секретов друг от друга, только в этом проступке я не решилась признаться. Последнее сообщение: Меня отвезет домой Моника. Ты с нами? Эх, заглянуть бы в телефон пораньше, прежде чем топать две мили от школы до квартиры… Стоп. Моника? С каких это пор она и Джулс спелись? Перед глазами тут же проносятся сегодняшний ланч и показное возмущение Моники выходкой Шона. Такое чувство, что она воспользовалась случаем и решила вылить на меня побольше грязи. Вот еще сообщение с незнакомого номера. В моих контактах его точно нет. Привет, это Мейв. Ты как? Извини, если что, просто решила спросить, на всякий случай. Мы с Мейв никогда раньше не переписывались. Приятно, что она беспокоится. А ее сегодняшнее выступление против Шона… Но я в самом деле не знаю, что ответить. Мне очень паршиво, да вот только Мейв, с ее идеальными родителями, идеальной сестрой и бывшим бойфрендом, а ныне лучшим другом – потому что даже те, кого она бросает, не злятся на нее, – ничем тут не поможет. Брэндон: Зайдешь? Родителей нет дома;) Мое лицо вспыхивает, в виски словно впиваются иглы. «Я не могу тебе доверять!» – рявкаю я ни в чем не повинному экрану телефона. А ведь доверяла, прекрасно понимая, что значу для Брэндона меньше, чем пара новых футбольных бутс. Насмехаться надо мной во время ланча – что ж, это совершенно в его характере. Следовало хорошенько подумать, прежде чем спать с ним. В отличие от Эммы я часто меняла бойфрендов. Не со всеми из них спала, но, если уж до того доходило, не отказывала себе в удовольствии. Секс всегда приносил позитив в мою жизнь – до прошедшего декабря, когда я заперлась с Дереком в бельевой у Джулс. Сразу после Дерека я переметнулась к Брэндону, а ведь развешанные повсюду гигантские красные флажки предупреждали – беги прочь, немедленно! Может, совершив фатальную ошибку с Дереком, я решила, что не заслуживаю ничего лучшего? Ну уж нет! Разовая оплошность не должна обрекать на совместное будущее с Брэндоном Уэбером. И я удаляю его сообщение, а затем и самого Брэндона из списка контактов. Удовлетворения хватает на полсекунды. Пока не появляется текст от Невидимки: Ну что, повеселились? Как насчет… Превьюшка обрывает текст. Меня охватывает искушение удалить его, не читая. Впрочем, если этот извращенец опять пишет обо мне, я так или иначе узнаю. Лучше открыть сразу. Ну что, повеселились? Как насчет следующего раунда? Ниже полсотни комментов от старшеклассников «Бэйвью-Хай», все умоляют о продолжении. Вот засранцы! Я прокручиваю комменты, пока не натыкаюсь на последнее сообщение Невидимки: Скоро в игру вступит следующий участник! Тик-так. Теперь понятно, почему сайт «Про Это» так долго пользовался популярностью. Потому что хотя я и презираю Невидимку, хотя меня бесит, что раскрыта моя тайна, которая иначе никогда не выплыла бы наружу, хотя сама мысль о том, что новый Саймон Келлехер рыскает по школе в поисках добычи, вызывает стойкое отвращение, – я все равно не могу удержаться от любопытства. Что будет дальше и кто следующий? Глава 6. Нокс Суббота, 22 февраля Сейчас я убью свою сестру. – Прости, Кирстен, но ты встала мне поперек дороги. Я щелкаю большим пальцем по контроллеру, и аватар сестры оседает на землю. Из раны на шее фонтаном хлещет кровь. Кирстен вздрагивает и тщетно давит на кнопки, а затем недоуменно восклицает: – Ты перерезал мне горло! – Дакс Рипер на экране телевизора тем временем переступает через безжизненное тело. – Я считала, что мы союзники! Наш золотистый ретривер Фриц, дремлющий у ног Кирстен, приподнимает голову и сипло всхрапывает. – Были союзниками. – Я отрываюсь от контроллера, чтобы почесать старичка Фрица за ухом. – Но твоя жизнь перестала приносить мне пользу. Дакс на экране полностью меня поддерживает. – Сегодня замечательный день, чтобы умереть, – раскатистым басом объявляет он, зачехляет нож и потягивается, играя мышцами. – Отвратительная игра. – Кирстен корчит недовольную гримасу. – К тому же я хочу есть. – Она придвигается ближе и легонько толкает меня коленом. Мы сидим на диване на цокольном этаже нашего дома. Сестра живет в часе езды и по субботам нас обычно не навещает, но сейчас ее герлфренд на полтора месяца укатила в Японию преподавать, а у Кирстен остались незаконченные дела. – Предлагаю тебе поставить на паузу свое альтер эго, то есть этого карикатурного амбала, и сопроводить меня на ланч. – Ты хотела сказать – моего двойника? Смотри – точная копия! – Я откладываю контроллер в сторону и выбрасываю вперед руку. Ох, лучше бы я этого не делал… Как называется полная противоположность «карикатурного амбала»? Меланхоличный дохляк? Из всех младших членов нашей семьи мы с Кирстен наиболее похожи друг на друга, вплоть до стрижки ежиком, но мышцы у сестры не в пример моим накачаны – по выходным она занимается греблей. Впрочем, я стараюсь не заострять на этом внимания. Кирстен игнорирует мое жалкое подобие шутки. – Куда ты настроен пойти? – Прежде чем я успеваю ответить, она поднимает руку. – Ни слова про фастфуд. Учти, я уже старуха. Мне бы бокал вина и что-нибудь из овощей. – Кирстен тридцать, она самая старшая. Все мои четыре сестры появились на свет одна за другой, и родители решили, что на этом хватит, однако через десять лет на свет неожиданно родился я. Сестры обращались со мной, как с живой куклой, все время таскали с собой; я и ходить-то научился почти в два года. – «Горячие крылышки», – тут же выдаю я. Это заведение, знаменитое своими огненными куриными крылышками и гигантским надувным цыпленком на крыше, является неизменным атрибутом Бэйвью. Теперь, когда Бэйвью оказался в тренде, новые жители начинают ворчать, что цыпленок – это вульгарно, что он «не вписывается в эстетику города» – точная цитата из редакторской колонки в последнем номере «Бэйвью блейд». Недавно владельцы «Крылышек» пролетели еще раз: на День святого Валентина повесили на шею цыпленку гирлянду красных неоновых сердечек, которые до сих пор не сняли, а это уже настоящий непрофессионализм, тут я полностью согласен! – «Крылышки»? – хмурится Кирстен, поднимаясь по лестнице. Фриц семенит за нами. – То есть я должна отдельно заказывать овощи? – Там подают стебли сельдерея. – Не пойдет. В них девяносто девять процентов воды. – И салат из капусты. – Сто процентов майонеза. – А крылышки в лимонно-перечном маринаде? В них же… цитрус? – Нокс, усвой раз и навсегда: искусственные добавки никогда не имели и не будут иметь ничего общего с натуральными овощами и фруктами. – Открыв дверь, Кирстен оборачивается ко мне, и я одариваю ее той обнадеживающей и благодарной улыбкой, которая не срабатывает ни на ком, кроме моих сестер. – Ладно, уговорил, – стонет она. – Будешь мне должен. – Заметано, – соглашаюсь я. Хотя она никогда и ничего с меня не потребует. Как приятно иметь нескольких старших сестер – каждая относится ко мне по-матерински! На кухне, зарывшись в бумаги, сидит за столом отец. Вот кто, в отличие от меня, похож на Дакса Рипера! Теперь, став владельцем собственной фирмы, отец больше не обязан сам работать руками, но до сих пор не бросил это занятие, поэтому он в наилучшей физической форме из всех знакомых мне пятидесятилетних мужчин. Он мельком смотрит на меня – надоедливого сына, который никак не съедет от родителей, – и задерживает радостный взгляд на Кирстен. – Не знал, что ты еще здесь. Фриц, который почитает его как альфа-самца, садится у кресла и с обожанием смотрит на хозяина. – Нокс уговорил меня играть в свою жуткую видеоигру, – вздыхает Кирстен. Папа хмурится. Он считает видеоигры потерей времени, в отличие от настоящего спорта, и обычно не прочь сделать мне замечание. А сейчас он протягивает одну из папок и говорит: – Возьми. В понедельник отнесешь на работу. – Что это? – Гарантийное письмо. Мы собираемся нанять нескольких бывших осужденных по делу д’Агостиньо. На днях я получил по почте письмо из «Пока Не Будет Доказано». Прекрасно! Вот только письмо пришло не по почте. Это я принес его и положил на отцовский стол. С запиской, которую он, само собой, и не заметил. Кирстен сияет. – Чудесно, папа! Отличная возможность подать пример местным бизнесменам! Как ни странно, отца и Кирстен водой не разольешь. Он, консерватор, мачо и представитель старой школы, как ни с кем другим ладит с чрезвычайно милосердной лесбиянкой. Может, дело в том, что они оба инициативные, предприимчивые и к тому же атлетически сложены? – Да, Нейт – хороший работник, – соглашается отец, сдвигая папку к углу стола. – И представь себе, в прошлом семестре получил отличные оценки по обоим курсам, которые мы оплатили. У парня блестящие способности. Жаль, что ранее их не признавали. Понятно. Блестящие способности Нейта у нас признали. Ну и пусть. – Великолепно, что ты много делаешь для Нейта, – говорит Кирстен с такой теплотой в голосе, что я начинаю ощущать себя полным придурком. Ничего не имею против Нейта, но не могу избавиться от чувства, что отец не возражал бы именно его видеть своим сыном. Пока я надеваю толстовку, сестра добавляет: – Пап, а давай с нами на ланч? Мы собрались в «Горячие крылышки». – На последних словах она слегка кривится. – Нет, спасибо. Мне нужно поработать. Заканчиваю оформлять нашу заявку относительно гаража возле молла. Уже сколько времени эта стройка стоит беспризорная – заходи кто хочет! Смотреть противно! Да к тому же рискованно. – Он хмурится и смотрит на меня. – Один из моих парней говорит, будто, по слухам, ребятня повадилась срезать путь через площадку. Нокс, ты об этом что-нибудь знаешь? – О чем? Нет. Разумеется, нет! – почти выкрикиваю я излишне громко и категорично. Черт, он меня когда-нибудь доведет до нервного срыва! Отец хмурится сильнее, и Кирстен тянет меня за руку. – Ладно, мы пошли. До скорого! – Мы выходим, и лишь на полпути к машине сестра обращается ко мне: – Нокс, у тебя на лице все написано. – Она достает из сумки ключи и прицеливается в свой серебристый «Цивик». – И прекрати шляться по заброшенным стройкам! Суббота выдалась солнечной, но прохладной. Я забираюсь на переднее сиденье и поднимаю капюшон толстовки. – Всего-то пару раз. – Как самая старшая твоя сестра, – говорит Кирстен, устраиваясь рядом, – я обязана напомнить тебе, насколько это небезопасно. Учти, я тебя предупредила. – Она поворачивает ключ зажигания, и тут же в машине раздается оглушительная музыка. Мы оба вздрагиваем. Вечно забываю, что сестра включает радио на всю катушку, когда едет одна. – Извини. – Она убавляет звук и, взглянув в зеркало, сдает назад. – С этой жуткой игрой в охотника за сокровищами мы даже не поговорили толком. Кстати, убить меня – свинство с твоей стороны. Ну ладно, проехали. Какие новости? На работе, в театральной студии, в школе? – Нормально. Абсолютно нормально. Сестра включает поворотник и начинает выруливать на дорогу. – Почему всего лишь нормально? С чего начать, я не знаю. Однако начинать не приходится – звонит телефон Кирстен, и она лезет в сумку, не отпуская педаль тормоза. – Подожди минутку. – Сестра передает трубку мне. – Это Кэти. Включишь громкую связь? – Я нажимаю кнопку, и Кирстен продолжает: – Привет, Кэти. Я в машине с Ноксом. Как дела? Из динамика доносится неестественно тонкий голос моей второй по старшинству сестры. Кэти с ужасом принимается тараторить, что они розовые, а должны быть персиковыми… или наоборот.