— У неё срок-то какой? — Шесть месяцев. Не долго осталось мучаться. Сквозь зубы проговорил друг. А у меня вообще пазл перестал складываться. — Мы пересеклись, когда она заселялась. Ты оплатил ей номер три месяца назад. Она так сказала. И что ночевал у неё тогда. Я может тебя разочарую, но поговорка «кто последний, тот и папа», себя не оправдывает. — Клим, хватит ёрничать. Это же не анекдот, а моя жизнь! Понятно, что спали мы и три месяца назад и шесть. Может быть, ему что-то и понятно, но не мне. Друг ведь ни словом никогда не обмолвился о том, что захаживает к бывшей. При мне так наоборот никогда не упускал возможности обругать ее. И в глаза и за глаза. А она-то как его пускала, если сама же от него ушла? Что за странные отношения? Но поймал себя на мысли, что был бы очень не против, если бы Лола обладала такой же непостоянностью. Но больше всего меня мучал вопрос: если он не отрицает возможности будущего отцовства, почему они до сих пор не вместе? — Глеб, сейчас технологии разные. Можно подтвердить факт отцовства до рождения ребёнка, по анализам. Решил просветить я друга, ну мало ли, он не в курсе. Но тот лишь отмахнулся. — Она такой скандал закатила, на это предложение. В общем, всю из себя обиженную строит. Типа она ни с кем. Ага, так я и поверил. Друг психовал, едва ли подпрыгивая на месте, но судя по его глазам, он очень хотел, чтобы сказанное Иркой оказалось правдой. Иначе кому-то не жить. Одной его зазнобе точно. — Ну, а если твой? Что делать будешь? Обратно женишься? Друг хмыкнул, изо всех сил делая вид, что ему все равно. — Зачем мне это? Чтобы она меня снова выгнала, если что не по ней будет? Если ребёнок мой — будет носить мою фамилию. Ну понятно, совместная опека, полное содержание. Но на этом все. Пошла она на хрен, профурсетка. Не верил я другу, или не мог представить для себя такого формата. Ребёнок должен родиться в семье и воспитываться тоже. Не родителями по очереди, а совместно. — Я бы так не смог. Это же ребёнок. Твое продолжение. Не правильно это. Может Ирка и профурсетка, но это же было твое решение, залезть при этом к ней в постель. Друг отчего-то психанул. Будто это я не прав в своих словах или виноват в его ситуации. — Ты сегодня с Лолой спал? — Не спал, а ночевал. Мы с ней детей не делали, в смысле. — Я не о том. Вы разговаривали? — Ну да. Не много. Не стал я вдаваться в подробности. Настойчивость друга мне не слишком нравилась. Может и я зря полез с советами в его личную жизнь? — Она тебе ничего не сказала. Не вопрос, утверждение. Которое меня очень напрягло. — Маша — твоя. Твоя дочь. Первой реакцией было неприятие. Но, наверное, это понимание жило где-то на подкорке, потому что моментально слова друга пронзили сердце такой болью, что я согнулся прямо за столом. Что я там говорил? Отпустить ее с миром? В свой заполярный мухосранск? Ага, бегу и падаю. Только бы реально не упасть… Мир раскачивался передо мной, грозя перевернуться. Только бы не умереть… не сейчас… Глава 21 Лола. Лучше забыть это день как страшный сон. Меня трясло, даже когда я проснулась в тёплой постели нашего номера утром следующего дня. Холод до сих пор пробирает до костей, стоит подумать о том, что могло быть, если бы рядом не оказался Клим. Машка тоже проснулась и как ни в чем не бывало стала проситься на море. А у меня от одного этого слова готов был начаться неравный припадок. Она наверное ещё слишком маленькая, даже толком не поняла, что произошло. Нас обеих сейчас могло вообще не быть, а виной тому ее непослушание. Точнее мое, конечно, мое слишком мягкое воспитание. Моя дочь не знает слова «нельзя» или не хочет в него вникать. И я вынуждена это признать. Где я сделала ошибку в ее воспитании, почему она меня совсем не слушается? — ответа у меня не было. Сама я в детстве была очень послушной, тем для меня удивительней ее поведение. Неужели, это проявления отцовского характера? Идти наперекор судьбе и внешним обстоятельствам, ставя во главу угла свои хотелки и желания — это вполне про него. Но я ни в коем случае не оправдываюсь и не снимаю ответственность с себя. Поэтому Машка сегодня наказана. Никакого моря, не смотря на то, что это наш последний день отдыха. Максимум бассейн. Да и мне так будет спокойней. Я четко решила, что пока не научусь плавать на равне со спортсменками, ни на какие моря больше мы не поедем. Слишком беспечно надеяться на судьбу или на кого-то. Даже на Клима. Вчера я была под слишком сильным впечатлением от произошедшего, но сегодня первой мыслью было — рассказать ему, признаться во всем. Вчера он спас меня и свою дочь. И имеет право это знать. Я даже страхи свои затолкала в дальний угол. После случившегося, не могла теперь в принципе относиться обыденно ни к чему. Сегодня мы есть, завтра нет. И кто и что смог бы изменить? Мое признание — меньшее, что я могла бы сделать, чтобы отблагодарить Клима за спасение. Если бы не он вчера… сложно об этом даже думать… Да и что уж говорить, если бы не он, то изначально бы Машки не было. С такими намерениями я сначала собрала большую часть вещей в чемодан и затем дочь на завтрак. Сегодня мы уезжаем, я уже даже не видела смысла этого скрывать. Поговорю с Климом, все ему расскажу. Попрощаемся нормально. Конечно, у меня была уверенность, что после моего признания, Клим так или иначе, но достаточно плотно обоснуется в нашей жизни. Но чтобы принять какое-то решение, или сформировать концепцию того, как мы будем в дальнейшем взаимодействовать, нам обоим понадобится время. Я даже планировала накидать пару вариантов, чтобы было что обсудить. На сегодняшний день у меня их к сожалению не было. Мы живем в разных городах за тысячи километров, у нас разные жизни, цели и интересы. Мы уже почти вышли из номера, когда в него вошёл Клим. Темнее тучи, его настроение оставляло желать лучшего. Сдвинутые брови, острый взгляд из под них. От него веяло холодом вперемешку с какой-то вселенской беспомощностью. После прошедшей ночи изменения были на столько разительными, что я в который раз поймала себя на чувстве страха. Я когда нибудь перестану бояться этого мужчину? За этим всем, я не заметила, что появился мужчина в номере не один. За правым его плечом стояла девушка. Миловидная не высокая брюнетка с мягкими чертами лица. Все бы ничего, но я обратила внимание… не смотря на то, что девушка стояла как бы позади мужчины, но ее кисть лежала на сгибе его локтя, и она не отлипла от Клима даже в тот момент, когда тот достаточно резко прошёл внутрь. Казалось бы, какое мне дело? Но я отчего-то чувствовала неприязнь. Не к Климу и даже не к девушке, а к ситуации в целом. Зачем прижиматься ночью к одной, а днём ходить под ручку с другой? Где логика? — Маш… это Татьяна. Она приглядит за тобой на пляже. Нам с… мамой надо поговорить. Голос его был таким спокойным, что я тут же начала искать где-то подвох… Но я же и сама планировала с ним поговорить. Только вот идея оставить ребёнка с незнакомой женщиной не прельщала. Ещё и на пляже… — Давай поговорим днём. Я уложу ее в сон и наберу тебя? Мужчина в мою сторону даже не посмотрел, полностью проигнорировав мои слова. Да и в целом он на мое присутствие не реагировал, будто я пустое место. — Ты будешь брать с собой какие-то игрушки на море? Давай немного поторопимся, чтобы вы успели позавтракать и занять хорошие шезлонги на первой линии. В смысле? Он хочет чтобы и завтракать Машу вела какая-то непонятная девица? Что за ерунда? Дочка начала собираться, у той совсем никаких противоречий не сформировалось. Она услышала слово «море» и ей этого было достаточно. — Клим, что ты тут распоряжаешься? В чем дело? Мы с Машей никуда не торопимся. Сейчас соберёмся спокойно и вместе пойдём на завтрак. А после к детскому бассейну. С тобой мы увидимся после. И вот после сказанного мной он так на меня глянул… Что я проглотила язык. Создалось впечатление, что если бы не присутствие Машки в комнате, то ничего хорошего бы меня близко не ждало. Он смотрел так, будто я отвратное недоразумение, посмевшее открыть рот в его присутствии. По моей коже побежали неприятные липкие мурашки, не предвещающие ничего хорошего. Он никогда ранее так на меня не смотрел. Даже в нашей прошлой жизни. Даже когда застал нас с его братом, или когда я от него уходила… Если бы я утром не чистила зубы и не принимала душ, то подумала бы, что от меня воняет нечистотами, на столько сильно он скривился. Мне стало на столько не по себе, что я не знала, как реагировать. — Успокойся. Я не хочу пугать ребёнка. Это было сказано мне сквозь зубы. Машка, конечно же, его не слушала. Она уже собралась и чувствовала готовность отправиться из номера, только ждала моей отмашки. Ладно хоть так… — Маш, идите завтракайте за «нашим» столом. Я скоро спущусь. Ругаться при ребёнке я не собиралась, настрой мужчины сложно было назвать адекватным. И более того, я теперь не знала, как начать тяжелый разговор, учитывая его состояние. Девушка вышла вместе с моей дочкой, напоследок окинув Клима томным взглядом. Если бы я достоверно не знала, что мужчина спал со мной под боком всю ночь напролёт, то уверенна была бы в том, что они вместе провели как минимум сутки, не вылезая при этом из постели. Все потому что и он ей ответил, гад! Правда всего лишь кивком, но утвердительным и спокойным. А потом вернул испепеляющий взгляд на меня. Злость, боль, отчаяние, ненависть… и много ещё чего негативного было в нем. На задворках сознания мелькнула догадка… почему мужчина мог так кардинально изменить своё отношение и поведение в столь короткий срок, и я в ужасе застыла. Он уже знает? Только не это…