Я смотрела на ее пальцы, перебиравшие край одеяла в попытке упорядочить мысли. – Они явились без шума. И первые несколько человек пали, даже не успев испугаться или ощутить что-то, так как они действовали очень тихо… Никто не бросился бежать, но наконец несколько человек поняли, что происходит, и закричали. Холлис, я понимаю, что на самом деле все произошло за несколько минут, но казалось, это тянется вечно. Каждый день новый кусочек картины встает на свое место вместе с новым воспоминанием. Отец приказал Сайласу бежать. Но Сайлас… он и не подумал. Отец сорвал со стены меч и бросился в схватку, а Сайлас поспешил за ним. Они убили по крайней мере двоих… – Ей пришлось ненадолго замолчать. – Отец упал первым. Я отвела взгляд и тут же увидела Салливана, он выскочил прямо передо мной… – Скарлет снова замолчала, медленно качая головой. – Казалось, им было недостаточно нанести ему один удар. Они… Вряд ли я смогу рассказать тебе обо всем до конца… – Это нормально. Ты и не должна говорить о том, о чем тебе говорить не хочется. Я потянулась к ее руке, и она изо всех сил сжала мои пальцы, потом тихо всхлипнула, вытерла лицо тыльной стороной ладони. Я не знала, продолжит ли она рассказ, ведь воспоминания явно причиняли ей слишком сильную боль, но Скарлет продолжила: – Я не видела, что произошло с твоими родителями. Если честно, я искала тебя. Я не знала, там ли вы с матушкой. Просто оглядывалась по сторонам и словно приросла к месту. У меня всплывают обрывки воспоминаний. Чья-то шея. Слипшиеся волосы. Кто-то швыряет большую вазу. И кровь. Так много крови… А они начали лить на пол масло и срывать все гардины, которые мы так старались поддерживать в чистоте… и их так трудно было вешать… Но я до сих пор не могу вспомнить, в какой момент я заметила огонь. А потом передо мной кто-то очутился, и он схватил меня за руки. Я помню, что посмотрела на его ладони… и подумала, что они слишком велики для человека. У меня остались синяки там, где он меня держал, но тогда я ничего не почувствовала. Я ждала удара меча. Но он заглянул мне в глаза, с минуту меня рассматривал, а потом дернул за одежду другого человека в черном. Второй тоже глянул на меня и кивнул, и тот, кто меня схватил, толкнул меня к двери. И после толчка мои ноги наконец ожили, я побежала в переднюю часть особняка. И по пути споткнулась о Саула. Он лежал совершенно неподвижно, и я его не видела… а когда упала, то оглянулась, чтобы понять, на что налетела. Я потянулась к нему, тряхнула… но он был уже мертв. И тогда я поползла. Я выползла через парадную дверь, спустилась по ступеням, потом залезла в кусты. Мои мысли прояснились и понеслись как сумасшедшие. Я была одна. Они оставили меня в живых, но я не понимала почему. Я была готова умереть, Холлис. Я всегда знала, что это может произойти. И оттого, что ушли все, кроме тебя, становится слишком тяжело. – Это я понимаю, – кивнула я. Руки Скарлет наконец немного согрелись, я почувствовала это. – Мой ум не мог работать как следует, но я попыталась придумать какой-нибудь план. Я спрашивала себя, куда пойти, что сделать, если теперь я совсем одна. И сочла, что должна вернуться в Изолт. Никто с такой внешностью, как у меня, не смог бы в одиночку спокойно жить в Короа. И я решила украсть лошадь, отправиться на север и пробраться в Изолт через Баннир. Я могла бы жить в стране, и никто бы не знал, что я Истофф, и я могла бы там спокойно состариться. С самого детства, Холлис, я не знала, будет ли у меня шанс дожить до старости. Но теперь я полна решимости это сделать. И доживу! – Конечно доживешь. А когда все закончится, мы получим ответы и правосудие. Тот человек никогда больше не поступит так ни с единой живой душой, – пообещала я. Скарлет поцеловала мою руку, все так же крепко ее сжимая: – Вот поэтому ты и нужна нам, Холлис. Это твоя роль. Когда ты решила, что хочешь выйти замуж за короля, ты этого добилась. Когда ты передумала и захотела юношу из Изолта, ты и этого добилась. Когда мы сказали тебе, что ты должна остаться, а тебе это не понравилось, ты заставила нас взять тебя с собой. У тебя есть дар добиваться невозможного. Не игнорируй его. Я придвинулась к ней, обняла: – Как мне повезло, что у меня есть ты! Останься сегодня со мной, пожалуйста. После всего того, что я услышала, и при том, что у меня самой на уме, вряд ли я обойдусь без тебя. Она кивнула, и я снова отодвинулась, чтобы нам обеим было удобнее. И держала руку Скарлет, думая о том, что она увидела. А поскольку она продолжала вспоминать, я гадала, как прозвучит эта история, если Скарлет снова расскажет ее мне через год. Трудно было представить, как всплывают воспоминания, а еще труднее было вообразить, что Скарлет осталась единственной, кто может вспомнить. Я не была уверена, что она права в том, что я добиваюсь невозможного, но если Скарлет полагала, что это так, то я определенно хотела попытаться. Глава 11 Дядя Рид ничуть не шутил, когда сказал, что Этан должен меня сопровождать постоянно. Когда я подошла к карете, он показал мне на другую, стоявшую сзади: – В каждой всего четыре места, а вам с Этаном нужно наладить отношения до того, как мы приедем. – Но мы уже наладили! Дядя Рид улыбнулся: – Ну, тебе следует их улучшить. Я оперлась на его руку, поднялась в карету и вздохнула, думая о том, что прекрасно могла бы прожить и без предстоящего путешествия. И тут же в карету ввалился Этан, заставив экипаж покачнуться и вынудив меня схватиться за раму окна, когда усаживался рядом со мной. Я уставилась на него: – Ты вообще заметил, что сиденье напротив свободно и ты можешь занять его один? Этан слегка вскинул голову и заговорил, не глядя на меня: – Если я еду спиной вперед, меня тошнит. Конечно, ты можешь и сама пересесть в любую минуту, когда только пожелаешь. – Вообще-то, меня тоже от этого тошнит, – вздохнула я. Он наконец посмотрел на меня, и мне показалось странным то, что у нас нашлось нечто общее. – Моя мать думала, что я лгу, притворяюсь больной, когда мы ездили в Керескен. Ей понадобилось несколько лет, чтобы понять: я говорю чистую правду, – призналась я. Он усмехнулся почти невольно: – В детстве я любил сидеть на коленях у матери, а ей нравится смотреть назад. Провожать взглядом разные места. И поскольку в Изолте постоянно придумывают новые лекарства, она перепробовала множество разных пилюль от качки и даже какие-то снотворные, но ничего не помогало. А потом я подрос достаточно для того, чтобы сидеть самостоятельно, и с тех пор все стало прекрасно. Поделившись своими детскими историями, мы погрузились в молчание. Но это не было уютным молчанием. Я ощущала дыхание Этана, каждое его движение, осознавала, что он наблюдает за мной, как будто старается разгадать до конца. Я полагала, что, может быть, я завоевала его доверие… но, пожалуй, я ошибалась. За первый час поездки было произнесено ровно четыре слова. Карета налетела колесом на камень, меня бросило на Этана. Он инстинктивно схватил меня за руку и не дал упасть с сиденья. – Спасибо, – произнесла я. – Не за что, – ответил он. Но на втором часу поездки Этан вдруг откашлялся и сказал: – Напомни, как звали твоих родителей. – Что? – Ну, предположительно, ты теперь член нашей семьи. Разве я не должен знать? Кроме того, я уверен, хотя бы один человек пожелает получить доказательства того, что ты действительно леди. Я покачала головой: – Моя мать была леди Клаудия Карт Брайт, а отец – лорд Нур Брайт. Оба они потомки древних знатных родов Короа. Если бы у них были сыновья, род мог продолжиться… – И что случилось? – спросил Этан, наклоняясь так, чтобы заглянуть мне в глаза. – Ничего. Просто… Только теперь я осознала, что род Брайтов исчез. Мои родители умерли, а я – Истофф. Когда я собиралась выйти замуж за Джеймсона, то вообще не слишком об этом думала. Разве сын мог преподнести им подобный дар? Разве сын мог ввести их в круг королевской родни? Но сыновей нет, а я не королева, и все кончилось… из-за меня. Это была одна из многих смертей, с которыми я никак не могла смириться. Но теперь я знала, что Темнейшие Рыцари в любом случае пришли бы за Истоффами, будь я с ними или нет. Мои родители, например, категорически возражали против моего брака с Сайласом. И похоже, причина была вовсе не в том, что в Короа он считался чужаком и простолюдином, она коренилась гораздо глубже. Но я не понимала их возражений. Однако, в чем бы ни была их суть, ее было достаточно для того, что они не желали присутствовать на церемонии. Если бы я не уговорила их прийти, они, возможно, остались бы в живых. Я чувствовала себя бесконечно виноватой в их смерти, я даже выразить не могла это чувство, так как мое горе всегда было связано с Сайласом. Но оно, острое и глубокое, было во мне, и исправить что-то я не могла. – И как же рухнули твои планы стать королевой? Все выглядело таким завершенным, когда мы приехали туда, – бесцеремонно заметил Этан. – Но ведь рухнули, разве не так? – ответила я с некоторым удивлением. Корона была так близка… – Просто пара голубых глаз сбила меня с курса. – Я улыбнулась, погрузившись в воспоминания. – Джеймсон… он был приключением. Это походило на некую игру или вызов… А Сайласа я восприняла как судьбу. Как будто мир наконец обрел центр. Не знаю, смогу ли я найти точные слова. Этан тряхнул головой: – А теперь, когда его нет? Ты по-прежнему будешь называть это судьбой? В тоне Этана не слышалось насмешки или хотя бы недоброжелательства – только искреннее любопытство: как я обойдусь с любовной историей, в которой оказалась всего одна страница? – Да, буду. Может быть, наша история даже важнее, чем мы сами. – Возможно, – после некоторого раздумья произнес Этан. Я заговорила тише: – Это не значит, что я не горюю о нем, нет. Я постоянно боюсь, что забуду, какие у него были глаза. Или звук его смеха. Я тревожусь, что все это улетит… а потом гадаю, все ли в порядке со мной, если я заставляю себя удерживать все это… У меня в мыслях не было делиться с Этаном чем-то подобным, но это было правдой. И от нее болела душа. Минуту-другую слышался только стук колес, они вращались, вращались, вращались… И как только я подумала, что Этан тоже подпустит меня ближе, он решил не обращать внимания на мою боль. Он негромко кашлянул: – Что ж, мадам, такой страх я понимаю. Я решилась бросить на него взгляд, но он сосредоточенно смотрел в окно, так что я не видела выражения его лица. – Четыре года назад я потерял Тенена. В прошлом году Мику. За две недели до того, как мы были вынуждены поехать в Короа, я потерял Винсента и Джайлса. – Родные? – Друзья, – мягко поправил он, наконец отворачиваясь от окна. – Друзья настолько близкие, что я считал их родными. А теперь я остался последним из нас… и представить не могу, почему это так. Мне кажется, я должен был умереть давным-давно. – Он слегка поморщился. – Каждый, кто был мне дорог, умирает. И это одна из причин того, что я до сих пор не могу понять Сайласа. Я был почти в бешенстве, когда услышал о вашей свадьбе. – Не поняла? – Дело не в том, что он пал настолько низко, что женился на короанке, – насмешливо произнес Этан, хотя на этот раз за его словами не чувствовалось злости. – После всего того, через что прошла наша семья, я и подумать не мог о чем-то более безрассудном, чем вовлечение в это еще кого-то. Я вообще поверить не мог, что он хоть на ком-то женится. Я уж точно не стал бы его шафером. – Тогда я лишь благодарю богов за то, что ты избавил от подобной судьбы какую-то девушку. – Этан хихикнул, а я мягко продолжила: – Но не все, кого ты любишь, умирают. Твои родители все так же с тобой.