— Уух уух уух уух… — В чем дело, Вэнди? — Уух уух уух уух уух… Тело Вэнди, получившей информационный заряд от Френкипейн, начало мелко дрожать. Стэн, чрезвычайно плотно соединенный с Вэнди, ощущал каждую малейшую судорогу, пробегающую по ее телу, словно бы все это происходило с ним самим. Пьезокристаллические вибрации в глубине Вэнди перекрещивались и в перекрестиях выпускали фотоны в живую нервную сеть ее квазикристаллической структуры. И эта структура начинала спонтанно деформироваться, словно кто-то крутил регуляторы переменных Уравнения Мозаики, принуждая структуру пластика тела Вэнди изменяться, скользя по состояниям 3D, 4D, 5D, 6D… и так далее, все выше по лестнице измерений, при этом переход на каждый новый уровень происходил в два раза быстрее, чем на предыдущий, так что — по крайней мере так казалось самому Стэну — Вэнди успевала пройти через череду многомерных преобразований в течение единственной секунды. И подъем все продолжался. Уух уух уух уух… Имиполекс Вэнди был подобен сканеру, проходящему снова и снова по бесчисленным каналам связи, обращая в алеф нуль-каналы Парадокса Зенона в течение каждой секунды, и внезапно — в течение кратчайшего, но отчетливо ясного мига — Стэн узрел экстатический ментальный образ происшедшего: космический луч в форме остроугольной бесконечномерной гильбертовой призмы ворвался в Вэнди, словно осколок шрапнели, шипя принялся прокладывать в ней путь и, наконец, застрял в ее теплой плоти. Стремительно возрастающая высота измерения внутренней квазикристаллической структуры Вэнди уловила информационную волну и усилила ее. Информация подхватила на свой гребень уханье Вэнди и неожиданно расцвела внутри нее подобно огромному бесшумному взрыву в глубоком космосе. — Фззззт! — протрещал разряд. — Привет, я Кууз с Солнца. Поначалу Стэн принял все за розыгрыш: — Эй, Вэнди, если ты не прекратишь откалывать со мной свои штучки таким хреновым образом, пока мы находимся в открытом космосе на полпути до Луны, я обещаю, что… — Что ты за существо — Стэн Муни? От искреннего любопытства, прозвучавшего в вопросе, сердце Стэна упало. — Эй, Вэнди, прекрати это! Прекрати сейчас же! Вэнди? — Вэнди умерла, Стэн Муни. Меня зовут Кууз с Солнца. — Помогите. Вызовите кого-нибудь на помощь по ювви! Френкипейн? Ты слышишь меня? Нам нужно предупредить Бластера! — Как мне послать ювви-сигнал Бластеру? — вопросил спокойный голос богоподобного Кууза, и, прежде чем Стэн успел что-то сообразить, он показал Куузу, где у Вэнди хранится протокол удаленного доступа, Кууз набрал номер Бластера, еще через мгновение установилась связь, и против всякого желания Бластера Кууз загрузил ему тот же самый скрежещущий поток информации, который послала в адрес Вэнди Френкипейн несколько минут назад. 8. Дарла 2031–6 ноября 2053 года Дарла проснулась с головной болью. Звонил ювви, но она не в силах была ответить на звонок. Сработала программа автоответчика, и посреди ее и Уайти спального отсека, на глубине полумили под поверхностью Луны, появилась голограмма ненавистного Кори Рипсома. У Кори были гладко выбриты виски и щеки, однако его козлиная эспаньолка выглядела спутанной и запущенной. Кори располнел, его лицо имело нездоровый серо-зеленый цвет. Его голос был обычным, насмешливым и издевательским, хотя на этот раз он старался говорить заискивающе. — Привет, Дарла, — глухо проговорил Кори. — Это старина Кукольник. Я знаю, что ты дома, королева Луны. Я не отключусь и буду говорить до тех пор, пока ты не ответишь. У меня тут одна проблема, о которой я хочу поговорить с тобой. Мне нужно с тобой поговорить. Кроме того, я соскучился по тебе, Уайти и близняшкам. «Не сомневаюсь», — подумала Дарла. Дочери Дарлы, «однояйцевые» близнецы Йок и Джок, появились на свет в 2031 году, сразу после Второй Войны людей с бопперами. Йок и Джок были похожи как две капли воды, но отцы у них были разные. Йок была традиционным результатом траха Дарлы с сожителем Уайти Майдолом, в то время как Джок была продуктом биоинженерии, клоном Йок, которую боппер по имени Эмуль имплантировал в утробу беременной Дарлы, предварительно похитив ту и заточив в темницу. В течение первых лет своей жизни Джок была такой же хорошенькой и подвижной, как и Йок, но как только она начала разговаривать, сразу же открылось, что она другая. Когда незнакомые люди спрашивали Джок о том, кто ее родители, она отвечала так: «Уайти, Дарла, Эмуль и Береника». — Но кто такие Эмуль и Береника, дорогая? — Бууупперы, — отвечала малышка, смешно растягивая первые буквы. — Они умерли. Но я все время разговариваю с ними, про себя. — Прекрати, Джок, — говорила ей обычно Дарла, когда любопытными незнакомцами оказывались редкие лунные болваны «наследники». — Не слушайте ее, мисс Мургатройд. Джок всего-то пять лет. Она так играет. Верно, Джок? Хлоп по попе. В первый же день, когда Джок и Йок отправились в школу, Йок вернулась домой вся в слезах. — Джок уже знает, как считать и писать, — ревела она. — Почему я такая глупая? — На самом деле это не я читаю, — объяснила ей Джок. — Эмуль и Береника глядят через мои глаза и думают за меня. — И на что это похоже, когда у тебя в голове сидит кто-то еще? — спросила Йок, вытирая глаза. — Кажется, словно в голове тесно, — объяснила Джок. — Они смешно говорят, Береника и Эмуль. Береника, она вся в цветах и такая старомодная, а Эмуль коверкает слова. — И ты все равно будешь ходить в школу? Ты ведь все и так знаешь? — Конечно, Йок. В школе весело, потому что там много детей. И к тому же мы должны быть вместе, ты и я, потому что мы сестры. Если я останусь на целый день одна без тебя, то я потеряюсь. — И то верно. Ты всегда все на свете путаешь, не можешь запомнить дорогу и теряешься через пять минут. Хотя умеешь и читать, и считать. — Эмуль и Береника говорят, что у меня недоразвито правое полушарие, — объяснила Джок, тщательно выговаривая слова. — Потому что это то самое место, где они живут во мне. Для убедительности Джок постучала маленьким кулачком себя по правой стороне головы. И у нее, и у Йок были красивые блестящие каштановые волосы. — Бедненькая Джоки. Я буду смотреть за тобой, чтобы ты не потерялась, а за это ты поможешь мне делать трудные уроки, — сказала Йок. Пока Джок и Йок взрослели, они были не разлей вода, и Уайти и Дарла любили их и души в них не чаяли, да и все их друзья тоже. На одиннадцатый день рождения Кори Рипсом принес близнецам особые подарки, игрушки собственного изготовления. — Смотрите сюда, сестренки, — сказал им Кори, поставив перед ними на пол пластикового динозавра. Динозаврик попятился назад, потом задрал морду и зарычал, а после зашипел, да так яростно, что от натуги повалился набок, отчего обе сестрички весело засмеялись, потешаясь над миниатюрным, но таким грозным созданием. — А это что такое? — спросила Дарла, когда динозаврик, уже с кроткой улыбкой, поднялся на лапы. — Это глупыш, последней модели, качество гарантируется, — гордо ответил Кори Рипсом. — Вилли объяснил им, как правильно программировать обратную связь, и с тех пор я, кроме того, существенно усовершенствовал и программное обеспечение, и лимп-основу. Вот, прошу оценить. Думаю, что за свое искусство я могу именоваться волшебником. Я собираюсь открыть фирму «Рипсом Энтерпрайзис» и ожидаю просто цунами коммерческого успеха. Я изобрел пластиковых домашних зверей и собираюсь организовать их массовое производство. Я собираюсь оседлать это цунами, Дарла, — каждый захочет купить себе пластикового домашнего зверька. — Твои глупыши смешные, — хихикнула Йок, глядя на то, как динозаврик принялся танцевать джигу. — И это на самом деле останется у нас? — спросила Джок. — Да, конечно, девочки, я же принес это вам в подарок! — воскликнул Кори, гладя сестер по головкам. — Вы обе такие хорошенькие. — Постой-ка, — строго спросила Дарла. — А он не опасный? Он не станет кусать детей? Я знаю, на что способны эти хитрые молди. — Молди хорошие, — заявила лояльная Джок. Она всегда и во всем была на стороне бопперов и их пластиковых «наследников». — Не стоит зря волноваться, Дарла, от этого появляются мешки под глазами, — весело отозвался Кори. — У глупышей не хватит ума, чтобы кому-нибудь навредить. — Ладно! Но ДИМ в моей микроволновке или магги размером не больше большого пальца. ДИМ очень маленькие. А этот динозавр в тысячу раз больше, если судить по весу. — А ты умная тетка, Дарла, — ухмыльнулся Кори. — Так вот, тогда наматывай на ус, что именно эту проблему и помог мне решить Вилли ровно шесть лет назад, прежде чем начал просиживать дни напролет в зарослях марихуаны и таращиться на звезды. Глупыши гомеостатически оглупляют сами себя. Предположительно в них достаточно имиполекса для того, чтобы вести себя как молди. Но они не могут подняться до уровня молди, потому что в их программе заложена петля обратной связи. Вместо того чтобы стать умнее, они тратят энергию на красоту. И они знают, как стать красивее, потому что я объяснил им это, я — Великий Художник. И кстати говоря, они совершенно не стремятся к воспроизводству, и если ты хочешь завести себе еще одного глупыша, тебе придется купить его у меня, Кори Рипсома, ака Старины Кукольника, ака Короля глупышей, ака президента «Рипсом Энтерпрайзис». — Кори уже получил заказ на три тысячи глупышей, — вставил Уайти. — Мы так думаем, что на глупышей будет спрос, да еще и какой. Вилли больше не желает заниматься инвестированием, так что я дал Кори немного своих денег. За это он передал мне один стандартный публичный пакет акций. Дарла, мы теперь совладельцы фирмы, ты и я, мы настоящие капиталисты, в натуре. — Ты дал ему денег? — сразу встрепенулась Дарла. — И от кого поступил этот заказ на глупышей? — Да на всей Луне хотят покупать глупышей, — пренебрежительно отмахнулся Кори. — К тому же мне кажется, что на Земле уже начинают задумываться об опрометчиво принятом Гражданском Акте Молди, и там тоже будут заинтересованы в импорте нового оригинального лимпсофта. В особенности эти придурки «наследники». Вы знаете, как называют эту религию? Хренова Церковь Трахнутого Вновь Рожденного Из Собачьего Дерьма Мормона Оттрахавшего Своих Детей Во Славу Сатаны. Античная улыбка Кори перешла в ядовитые смешки. — Но я отвлекся. Глупыши — это отличные игрушки и домашние зверьки, в особенности здесь у нас, где молди не особенно водятся. Глупыши могут будить в нас старые тревожные воспоминания, но они отличная замена домашним зверям, которых нам держать не разрешается по закону о количестве воздуха. Глупыши совершенно стерильные. Как ни странно, но Кори оказался прав, и в течение нескольких последующих лет его бизнес прекрасно развивался, и со временем он подарил Йок и Джок еще нескольких глупышей. Сестрам нравились игрушки, и они любили общество Кори. Кори был единственным из взрослых, кто готов был часами слушать рассказы Джок об Эмуле и Беренике. Он был единственным из друзей Дарлы и Уайти, кто отлично разбирался в литературе. Кори прочитал Йок и Джок «Алису в Стране Чудес» и «Алису в Зазеркалье». Когда девочкам исполнилось по семнадцать лет, Кори появился с полудюжиной совершенно новых глупышей. Посмеиваясь и скаля свои желтые прокуренные зубы, Кори распаковал свой мешок и высыпал живых пластиковых созданий прямо на пол. — Девочки, помните «Бармаглота»? — воскликнул он. — Джок, ты можешь прочитать первые две строфы? — Могу, — отозвалась Джок и продекламировала чудесные стихи, замечательно отполированные временем: Варкалось. Хливкие шорьки Пырялись по наве, И хрюкотали зелюки, Как мюмзики в мове. О, бойся Бармаглота, сын! Он так свирлеп и дик,