– Ясно, – мрачно отозвалась Ханни. – Снимаемся через полчаса. И на вопросительные взгляды Сани и Айджан она бросила: – Если надо, соорудите носилки. Идём дальше. Оставлять его не с кем. Но Леонид вскоре воспрянул духом. Сидел теперь, привалившись к стене и пытаясь потирать сквозь кевлар левый бок. – Я… в порядке… – пропыхтел он, тяжело ловя воздух ртом. – Ещё… чуть-чуть посижу… и… Ханни глянула на него сквозь линзы шлема, натянуто улыбнувшись. Потом повернулась к Первому и тихонько шепнула, даже не переключив рацию на закрытый канал: – А ты как? – Да норм. Это не… – Не он? – Думаю, нет. Это просто… шутка здешней системы защиты. Злая шутка. Если бы он и был здесь на самом деле, то… Нет, понимаешь… Его голос такой… настоящий. Не могу объяснить… – Ладно, – шепнула Ханни. – Верю, конечно. Но ты ведь повёлся, как все… Даже хуже. Я ведь чуть… не оставила тебя там. Прости… – Да ничего… Спасибо. – И тебе. *** Через полчаса группа поднялась и отправилась вперёд по коридору. Шли они очень медленно. Леониду не понадобились носилки, но его всё же крепко поддерживала под руку Айджан. А другой рукой она сжимала винтовку, свисавшую с плеча на ремне. Группу вёл за собой Первый. Ханни шла следом за ним. Саня с Фёдором замыкали процессию. Фид и Рейко пока оставались в положении охраняемых «ВИПов» – так и не прикасались к своим пистолетам в кобуре у бедра, полностью сосредоточившись на составляемых картах и датчиках. А коридор всё менялся. По его бокам появилось множество ответвлений. Открытые двери чернели неизвестностью, а иногда светились зеленоватым заревом, добавляя обстановке накала и усложняя выбор, куда группе идти. Но главный коридор всё равно оставался легко узнаваем. Он привычно, подозрительно просто увлекал группу вдаль по спирали, не оставляя сомнений, что они на верном пути. Иногда Рейко тихонько шептала в рацию: «Левее – слабый сигнал сети…» или «За правым поворотом – тепловое излучение». Тогда Ханни сжимала поднятую руку в кулак или голосом давала команду группе замереть. Первый с Саней осторожно осматривали боковые проёмы, прежде чем позволить кому-либо пройти мимо них. Но пока они не обнаружили там ничего особенного, кроме очередного машинного зала. И совершенно неясно, какую конкретно функцию выполняли все эти механизмы: какие-то железные будки, кожухи отдельно стоящих турбин, даже некие развалюхи вроде старых гидравлических прессов. Всё это было покрыто слоем пыли и пятнами соли, исключая мысль, например, о работающей трансформаторной станции. Группа перебегала цепочкой от проёма к проёму. Только ради Леонида Айджан приходилось замедлять шаг. Саня и Первый прикрывали их на линии огня. Но всё пока обходилось, и отряд упорно продвигался вглубь Объекта. Возможно, к очередной точке связи, как подсказывали приборы Рейко. А вскоре они наконец увидели нечто необычное. Очередную трафаретную надпись на стене возле открытого портала. Отряд остановился. Спецы задрали головы, изучая надпись. А вот Первый и Саня на неё не смотрели, удерживая на прицеле проходы справа и слева. Голос подала Айджан: – Я не специалист… Но вроде здесь английские буквы… – Латиница, – мягко поправил её Фёдор. – И, кажется, я догадываюсь, что́ написано. Он выжидающе глянул на лингвиста, как будто сомневаясь, что тот ещё может думать и говорить. Но лингвист, хоть и выглядел смуро, тут же впился в надпись въедливым взглядом, гневно щурясь и потирая виски. – Чушь… какая-то… – пробормотал он сквозь одышку. – У этой… фразы… есть чёткий перевод. Но в этом нет никакого смысла! Я думал… здесь такого не должно быть… – Да колись уже! – брякнула Ханни. – Что там? – «Festina lente», – тихо выговорил он. – «Поспешай не торопясь». Латынь. Все молчали. Только Ханни фыркнула «Бред!» в своей обычной манере, добавив затем почти шёпотом: «Мы и так уже никуда не спешим…» – Может, это… ну… некое назидание сотрудникам? – сказал Фид. – За дверями здесь машины, аппараты… Если тут проводились исследования… Начальство могло проявить этакую креативность. Мотивировать персонал по-своему. Чтобы делали не больше, а лучше… Ханни глянула на него так, словно видела перед собой не айтишника, а какое-то говорящее насекомое. – Ага, – мрачно буркнула она. – Вполне… Ладно. Группа, вперёд! Дальше им то и дело стали попадаться надписи, намалёванные синим и чёрным по грубо вырезанному трафарету, налепленные вкривь и вкось в самых неожиданных местах. Хорошо известные лозунги, пословицы, присказки. Вскоре уже окружающее походило не на коридоры тщательно охраняемого Объекта, а на стены городского недостроя, изрисованного уличными художниками. Причём каждый из членов группы видел там что-то своё, на понятном ему языке. «Поспешишь – людей насмешишь». «Не курить. Курить – здоровью вредить». «С груши слив не собирают». «Прямо пойдёшь – назад не вернешься». «Ажал ажарға қарамайды» (смерть на лица не смотрит). Поначалу спецы оглядывались и с тревогой читали слова, но со временем просто перестали обращать на них внимание. Только Фид тихонько бормотал: – Мистика… Может, это нам всё мерещится… Может, нас отравили… Пустили газ… – Ма-а-ассовая галлюцина-а-ация… – вдруг с издёвкой пропела Ханни, очень мягко ступая по бетону прорезиненными подошвами брони. – Возмо-о-ожно, возмо-о-ожно… Но я думаю, тут дело в другом… Почему-то стало ясно, что спорить с ней лучше не стоит. А вскоре отряд подошёл к такому месту, где надпись на стене была только одна. И прекрасно понятная всем членам команды. «Хода нет!» – гласил рубленый шрифт над проёмом, ведущим в очередной цех, заставленный железяками. Группа остановилась, оглядывая пространство за новым открытым настежь порталом, а кто-то в растерянности смотрел на надпись. – Ну во-о-от… – всё тем же нездоровым тоном протянула Ханни. – Хода не-е-ет… Рейко, что там у нас на ка-а-арте? Та ответила с небольшой заминкой. Запнулась на какие-нибудь доли секунды, но в её голосе слышалось сильное напряжение. – Исходя… из структуры предыдущих этажей… мы как раз напротив лестницы. Надо только пройти этот зал… – Да… Пожалуй… А надпись врёт!.. – хрипловато, но как-то уж слишком театрально выдала Ханни. – Но ведь это не похоже на то, что нам с вами нужно, да? Какие-то развалюхи, тележки… Не секретный пункт управления, а? Что думаете? – Типа того, – отозвался Фид, покосившись на Первого и быстро бледнея. – С-совсем… не то. Я бы лучше уж покопался в компах где-то… ну… в зале, где эти куклы… – он вдруг передёрнулся. – А вы видели? Там, на дисплеях… Может, это только приманка, но… Напоминает фотки органов управления атомной электростанцией… – А-га… – как-то чересчур отрешённо, задумчиво протянула Ханни. – Но наша броня ведь выдержит лёгкий фон? И дозиметры пока молчат… – Да откуда здесь взяться АЭС? – с сомнением произнёс Фёдор. – Даже если всё под землёй. Охлаждение, утилизаторы пара… Думаю, что-то такое всё равно… Тепловое излучение засекли бы со спутника… Но Кэп… – Но Кэп нам не рассказа-а-ал, как и много чего ещё… – продолжала ёрничать Ханни, впрочем, уже возвращаясь к более здоровому тону. – Или, может, это какая-то… супер-пупер-экологичная станция?! – Так во-о-от что мы здесь ищем! – заразился от неё Фид. – А я-то думал, секретные технологии внеземных цивилизаций… А, оказывается, всего-то навсего скрытый источник ядерной энергии! Х-ха! Всё просто!.. И поэтому Кэп так хотел, чтобы мы поскорее передали ему то, что засняли… Пока мы совсем не сдулись! Не апнули[43] летальную дозу! Ханни хмыкнула. Может, она, как и Первый, думала, что загадка здесь могла быть куда сложнее. Возможно, это как раз-таки что-то, касающееся напрямую айтишников. Только вслух она сказала другое (и, к облегчению группы, уже совершенно серьёзно): – Сомнительно. Не порите чушь! Ну, эксперты… Что скажете? Куда пойдём? Кстати, нам ведь нужен новый привал. – Д-да уж… – смущённо промычал Фид. – Я и правда устал… Да и Рейко… Ну… Тут можно сделать прогноз, что, пересекая цех, мы окажемся на новом этаже с новой радиорубкой. Только она там будет не сразу. Чуть подальше по коридору. Судя по схемам Рейко… метров через четыреста. Может, больше… Ведь вы заметили? Объект расширяется на нижних этажах… Если мы найдём рубку, возможно, получится разбить лагерь, как в прошлый раз… Снова связаться с Кэпом. Сказать, что мы всё ещё живы… Два дня… – Так-то оно так… – вкрадчиво протянула Ханни. – Н-но?.. – Но здесь тоже могут быть бронебойные пушки… – озвучила Рейко мысль, посетившую, видимо, всех. – Ничего не понятно… из-за этих железок. Не видно, есть ли там какие-то люки в стенах. Хотя… – Мы и там умудрились ничего не заметить, пока не стало поздно. Ханни глянула на членов отряда, рассредоточившихся по бокам от проёма: айтишники и механики под защитой Сани с одной стороны; Айджан, Леонид и Первый с другой, рядом с ней. В обе стороны от портала разбегались коротенькие боковые коридоры, утыкавшиеся в запертые двери. Свет в них не горел, и всё потонуло в грязных тенях. – Пойти в обход! – неожиданно выдал Леонид, и все удивлённо уставились на него. – Ну конечно… Ведь инженеры… Они смогут открыть дверь, и мы… Все смотрели на него очень грустно, даже, пожалуй, с сочувствием, и лингвист совсем стушевался. Он обиженно захлопал глазами, увеличенными диоптриями линз индивидуальной модели забрала. – Н-нет… – сконфуженно объяснил Фид. – Помните? Лифт был отключен. И здесь, в боковых коридорах, свет не горит… Понимаете?.. Хоть наверху всё тоже было примерно так, но… – Ты что-то чувствуешь? – нервно спросила Ханни. – Тебе так и кажется, что ты что-то знаешь, да? – Да… – сдавленно произнёс он. – Понимаете… Не могу объяснить, почему… Но я уверен, что в коридорах… Видите: индикаторы там не горят. Они обесточены. Мы ничего не сможем без портативного электрогенератора… – Или автогена и дисковой пилы… – поддакнул Фёдор. – Я тоже думаю, что кто-то… Создатели этого места… Специально оставили всё так, чтобы мы пришли именно сюда. – Лову-у-ушка!.. – умилённо протянула Ханни. – Можно взорвать, – брякнул в рацию Саня. – У меня там пластид… Он сказал это, не отрываясь от наблюдения за коридорами. Все глянули на него. Стало ясно, что речь идёт о трёх рюкзаках, навешенных на его мощный доспех. – Нет, – отрезала Ханни. – Шумно. И мы не знаем, чего ещё ждать. Вдруг там склад горючего? Или… Мне вот почему-то тоже кажется, что не сто́ит туда лезть. *** И отряд направился в зал: Первый с Ханни – впереди, «мирные» – посередине, Саня замыкает шествие. Айджан и Фёдор, тоже с винтовками, – по бокам, в напряжённом ожидании угрозы откуда-нибудь из закоулка, из-за железных громадин замерших машин. Впрочем, как таковых машин здесь было не очень много: трансформаторные шкафы у стен да какие-то облупленные моторы – без защитных кожухов, старые, установленные прямо на полу. Между ними, как грибы из пола, торчали вертикальные отростки труб, коронованные круглыми вентилями, словно ржавыми фальшивыми нимбами – с перекладинами, тянущимися от центра к краю, не дающими им упасть. Затем начиналась аркада высоких «П»-образных порталов, образованных путаницей труб: толстых и тонких, ржавых и ещё довольно приличных, но в драной теплоизоляционной обмотке. Тут бы Первому и насторожиться, догадаться бы, что к чему, но он был охвачен каким-то болезненным любопытством, оглядывая махины из стали, шагая сквозь огромные арки, испытывая при этом едва ли не трепетное преклонение перед теми, кто всё это создал. А к тому же, у него в голове поселилось какое-то странное чувство. Ощущение лёгкой нереальности происходящего. Вскоре трубы расползлись в стороны, и вдоль зала потянулись уже знакомые контуры: кожухи паровых турбин, простенькие стальные конусы или целые многоярусные пирамиды, лежащие на боку и наполовину вросшие в пол. Первый, кажется, даже знал, что́ перед ним такое: устройства для понижения давления в теплоэнергетической системе.