Райка не могла поверить в произошедшее час назад. Казалось бы, прошло достаточно времени для того, чтобы осмыслить… Но нет! Не выходило у нее. От Эммы Власовны она не съехала. Бабка разрешила остаться на неопределенный срок. Сказала, живи. Дом большой, места хватит. Денег за постой не потребовала. Только помощи. Оказать ее Райка была готова и с самого утра взялась за уборку дома. В нем пыль столбом стояла. Наведя порядок, съездила в Приреченск, закупилась продуктами, лекарствами и червяками для Яши. Туда на автобусе отправилась, а вернулась на своем мопеде. — Какие еще будут поручения? — спросила она у Эммы. — Готовишь хорошо? — Отвратительно. — Такая же дурилка, как и я? Знала бы, велела бы тебе в «Рандеву» заглянуть. Тогда иди выкупай Яшу. Он любит в тазике плескаться. А я картошки с грибами пожарю, это единственное, что получается более или менее. Любишь? — Кто ж не любит? — И то верно. У меня последняя порция замороженных боровиков осталась. А еще капуста квашеная есть. Такой пир устроим! Райка просияла. Она ужасно хотела есть. На завтрак она получила йогурт. Днем съела пончик. Грех жаловаться, ведь все это она получила даром. Но это все перекусы, не сравнимые с полноценным приемом пищи: горячей, свежей, еще и домашней. Подхватив Яшу под брюхо, Райка направилась к выходу, но приостановилась, чтобы задать волнующий ее вопрос: — Эмма Власовна, а вы вечером куда ходили? — Каким? — Вчерашним. — В город ездила. Там мы с тобой и познакомились. — Да, но, когда мы вернулись и улеглись, вы куда-то ушли. — Не выдумывай, — отмахнулась бабуля. — Я уснула раньше тебя. — Да. Но потом встали. Я видела, как вы покинули дом. — И сколько меня не было? — Не могу сказать. Я снова погрузилась в сон. — Лунатизма я за собой не замечала, — задумчиво проговорила Эмма. — Но что с меня, старой, взять? Думаю, просто решила воздухом подышать. Он тут чистый, свежий. А еще в Лире полно певчих птиц. Не слышала, как заливаются? — Райка покачала головой. — А все потому, что городская. Пиканье, пиликанье, пыхтение, скрежет, грохот твой слух быстро улавливает. А звуки природы нет. Отвык он от них. Я была такой же, как ты, когда-то. А моя Москва отличалась от современной. В ней, например, не было пробок. Про Горький вообще молчу. Это сейчас столица Приволжья, а в моей юности захолустье. Не центр, конечно, он всегда был хорош. Моя рабочая окраина… Она готова была еще разговаривать, а Райка ее слушать, но Яша начал вертеться, и диалог пришлось оборвать. — Таз найдешь на веранде! — вдогонку крикнула Эмма Власовна. — Он овальный. Похож на корыто. Райка быстро его обнаружила. Сполоснув, наполнила водой из бочки. Поскольку погода стояла солнечная, она нагрелась и достигла комфортной температуры. Райка сама бы в такой поплескалась. Запустив Яшу в корыто, она вышла за калитку. Ей показалось, что послышалась соловьиная трель. Но разве птички днем поют? Она думала, только ранним утром или на закате. Но что с нее, городской, взять? До Москвы она жила в Казани, а это тоже мегаполис. — Рая, вы ли это? Голос мужской. И вроде бы знакомый. Райка, стоящая меж берез, обернулась и увидела Гулливера. Или все же Дядю Степу, если учитывать профессию Грачева. — Николай, здравствуйте! — Она не смогла сдержать радости. Запищала, как восторженная школьница при виде Егора Крида. Только что на грудь не бросилась. — Вы не уехали? — Решила остаться на пару дней. — И ткнула пальцем за спину. — Там? — уточнил Николай. Она кивнула. — У Эммы Власовны? — Вы ее знаете? — Ее знают все, кто старше двадцати. — Боевая бабуля. — Это точно. Как вы с ней познакомились? — Случайно, в «Рандеву». Как и с вами. — Мистическое место. — Или единственное приличное в городе? — Я поспорю. В Приреченске много достойных заведений. — Вы та кукушка, что хвалит свое болото? — Разве это плохо? Любить место, где родился… И пригодился? — Конечно же, нет. — Она смотрела на него снизу вверх. Видела волоски в носу, и они ее не раздражали. — Но я родную Казань люблю на расстоянии. — Вы встретились вчера с кем-то из Печерских? — Нет. Хотя приезжала сюда, пыталась увидеть Павла. Сигналила, кричала. Через забор даже перелезть хотела, но решила, что оно того не стоит. Был бы звездой, можно рискнуть, а ради не очень знаменитой знаменитости (так вы его назвали вроде бы?) нарушать закон глупо. Он ведь мог и полицию вызвать? — Да. Но вас если бы и наказали, то только штрафом. — Я хотела сбежать, не заплатив по счету. И у меня нет денег на бензин. Штрафы для меня — это роскошь! — Могу одолжить пару тысяч. Вернете, как сможете. — Нет, спасибо. Я не занимаю у мужчин. Тем более незнакомых. — Мы преломили с вами хлеб, так что… — Ой, перестаньте! — рассердилась Райка. — Хватит уже пытаться меня облагодетельствовать. Без вас справлюсь… Она выпятила челюсть и глянула на него гневно. Николай улыбнулся. Не губами — глазами. Райке на миг показалось, что он намеревается погладить ее по голове, как делал это папа, когда успокаивал ее малышкой. — Хотите, я покажу вам красивое место в «Лире»? — спросил он. — Или это тоже уронит ваше достоинство? — Нет. Но я там купаю Яшу. А Эмма Власовна жарит картошку. — Она провозится час. А что с Яшей делать, не знаю. Кто это вообще? — Домашний питомец бабули. — Так берите его с собой. — Ладно. Минутку обождите. Она вернулась на участок, взяла Яшу, закутала его в полотенце и крикнула в открытое окно: — Эмма Власовна, мы с дракошей погуляем. — Это еще зачем? — хмуро спросила она, выглянув в форточку. — Пусть половит кузнечиков. В них белка меньше, чем в червяках. И зарядка. — И то верно. Идите. Но гуляйте недолго. У меня почти все готово… Конечно! Она только картошку помыла, но чистить еще не начала. Обнимая Яшу, Райка вышла за калитку. Николай поджидал ее. — Это такса? — спросил он, увидев в руках девушки длинный сверток. — Не совсем. — И отогнула край полотенца, чтобы продемонстрировать голову Яши. Грачев басовито ойкнул: