— Будешь яичницу? — спросила Наташа. — С удовольствием. Он знал, что остался еще рассольник, ведь его никто, кроме Николая, не ел, но понял, что Наташа не предлагает его, чтобы не будить негативных воспоминаний о вчерашнем вечере. Наташа вообще не собиралась его баловать ужином, но раз муж принес букет и извинился, она постарается. Грачев сполоснулся, накинул на себя махровый халат. Когда вышел из ванной, по квартире разносился запах жареного. Зайдя в кухню, увидел на плите сковородку с яичницей и еще одну: на ней поджаренный с чесночком ржаной хлеб. Наташа, как идеальная хозяйка, могла превратить залежалый продукт во вкуснятину. Зачерствевший батон размачивала в молоке и делала гренки. Заветренный сыр натирала, смешивала с мелко порубленной зеленью, вареными яйцами, заворачивала в слоеное тесто и выпекала то ли кальцоне, то ли самсу. Из сваренного, но позабытого риса готовила запеканку. То была не жадность, а домовитость. За нее Леша уважал жену. Плохо, что она осуждала безалаберных (по ее мнению) хозяек. К ним относилась и свекровь. У той постоянно что-то прокисало или протухало, и она выбрасывала продукты. А несвежие скармливала бездомным собакам. Наташа же не могла понять, как можно допустить такое: дать пище испортиться. Понимаешь, что не съешь много, не готовь. — Как прошел день? — поинтересовалась супруга, поставив перед Лешей тарелку с яичницей. — Суматошно. А твой? — Нервно. Переживала из-за вчерашней ссоры. — Она достала кетчуп. Грачев ел жареные яйца только с ним. Или же с помидорами. Никакого бекона или сосисок. Разве что хлебушек. — А потом узнала, что ты в «Рандеву» обедал с девушкой. — Об этом тебе сообщила вездесущая Ольга Михеева? — Нет. — Наташа опустилась на стул и схватилась за кружку с недопитым чаем. — Надеюсь, то была рабочая встреча? — Не совсем. — Как мент, Коля знал, что врать по мелочи глупо. Лучше отвечать максимально правдиво, чтобы при надобности скрыть правду. Но он надеялся, что жена не спросит, как сильно ему понравилась Райка. — Девушка, журналистка из Москвы. Снимает передачу для своего Ютуб-канала. — О чем? — Не знаю точно. Но она расспрашивала меня о Печерском. А с его сыном Леней у нее была назначена встреча. Тот на нее не явился. И я предложил ей разделить со мной трапезу. Мы поели, поболтали немного, и я убежал на службу. — Как зовут девушку? — Раей. — То есть она Раиса? — Наверное. Я не смотрел ее документы. — Коле было неловко обсуждать с женой девушку, в которую он, можно сказать, втюрился. — Ник Райка. — О, я ее знаю, — встрепенулась Наташа. — Смотрела фильм-расследование о закулисных интригах театра «Современник». Раньше я на все премьеры туда ходила. И тебя как-то с собой брала, помнишь? — Это когда я уснул в середине второго акта? — Всего лишь задремал. — Но ты говорила, что мой храп мешал даже актерам, хотя мы сидели на галерке. — Я над тобой подтрунивала, — улыбнулась Наташа и со сдержанной тоской проговорила: — Хорошие времена были. Грачев не стал возражать. Молодость прекрасна, кто ж спорит? — Давай сходим в театр еще раз, — предложила Наташа. — Мы были недавно. — На детском спектакле в Доме культуры? — Водили Мишку, но Коле он тоже понравился. Веселый, с песнями, на таком не уснешь. — Ладно, сходим на взрослый, когда в Приреченск приедет какая-нибудь столичная труппа. — Хочу в «Современник». И погулять по Москве. Давай отправимся туда в следующие выходные? Снимем номер в уютной гостинице, сходим в ресторан. — С Мишкой? — Оставим его у твоей мамы или деда. Проведем время вдвоем. — В следующие, наверное, не получится. Сама понимаешь, расследование. — Да, теперь есть уважительная причина для отказа, — поджала губы она. — Мы снова будем ругаться? — Не воспринимай, пожалуйста, в штыки все, что я говорю, — сменила тон Наташа. Она налила мужу чаю, добавила в него лимон и три куска сахара. — Пришла весна. Погода чудесная. У меня новая прическа и платье, которое некуда надеть. Неужели я не заслужила маленькой радости в виде поездки в Москву? — Съезди с подругой. С той же Олей из редакции. Я не против. Готов вас даже отвезти. — Но я хочу с тобой! — Хорошо, — сдался Коля. — Как только закрою дело, повезу тебя в столицу. — А если это «висяк»? — Наташ, я первый раз расследую серьезное преступление. Поверь, я докопаюсь до сути. А если нет, нечего мне делать в органах. Николай доел яичницу и взялся за гренки. Был уже сыт, но они так здорово пахли. — Пап, — послышалось из детской. — Папааааа! — Что, сынок? — Давай в танки играть? — Сейчас чаю попью и приду к тебе. Наташа встала, подошла к подоконнику, на который водрузила вазу с цветами, наклонилась над ними. — Надо же, пахнут, — проговорила она и пробежала рукой по ярко-розовым лепесткам. Ногти оказались такого же цвета, тогда как обычно Наташа красила их бесцветным лаком. — У тебя красивый маникюр. — Нравится? Я рада. Как и тому, что ты его заметил, — она обняла мужа за шею. Коля нежно потрепал ее по руке. — Спасибо за ужин. Пойду выполнять свой отцовский долг. — Про супружеский не забудь, — проворковала Наташа, куснув Колю за мочку. Вспомнив вчерашнюю претензию, он добавил: — Как только я уложу сына, мы с тобой займемся любовью. Жена прильнула к Грачеву всем телом. Ее пышная грудь уперлась ему в плечо. Он почувствовал даже через два слоя материи, своей футболки и ее спортивной кофты, как напряглись Наташины соски. Ему очень нравился ее бюст. Он после родов и кормления немного изменился и все равно оставался очень аппетитным, упругим. — Папа, ну ты где? — донесся до родителей голос Мишани. — Иду, — откликнулся Коля и, чмокнув жену, направился в детскую. С сыном он играл где-то час. Потом читал ему. А когда мальчик засопел, пришел к жене, и они долго и страстно занимались… Любовью? Если так будет угодно Наташе. После того как она, удовлетворенная, уснула, Грачев ушел в кухню, где пил чай и смотрел в интернете шоу Райки. Глава 9 Из дневника Родиона Эскина «Все летит к чертям! ВСЕ! Я кончился… У меня не осталось сил, вдохновения, надежды. Маэстро не любит меня так, как раньше. И это после того, что между нами было! Нет, не секс. Это грязное занятие, оно противно нам обоим. И если между мужчиной и женщиной он хотя бы естественен, потому что может привести к деторождению, то совокупляющиеся мужчины… Это так омерзительно! Я знаю, о чем говорю, видел мужскую оргию. Более того, меня хотели вовлечь в нее. Меня спасло высыпание на коже. Появилось оно на нервной почве, но озабоченные дядьки побоялись венерической заразы и всего лишь заставили меня ходить перед ними голышом. А еще наблюдать! Меня потом рвало полдня, но я успокаивал себя тем, что легко отделался. Другим мальчикам, судя по всему, за роль в рекламе приходилось расплачиваться своим телом. Я рассказал Маэстро о произошедшем на киностудии (все началось сразу после съемки, и я теперь не уверен, были ли выключены камеры), и он был возмущен. Но не так сильно, как я ожидал. Мне думалось, Павел набьет морду режиссеру, через которого пристроил меня в рекламу. Порвет его на части! Ведь тот хотел надругаться над его милым мальчиком… Но нет! Маэстро проклинал его и только. Потом плакал, просил у меня прощения. Мне еще и успокаивать его пришлось.