Превратилась?! Выходит, мы имеем дело с оборотнями? Чутьё у меня недостаточно развито, чтобы это выяснить. Но одно ясно: они о нас знают! Потом вокруг стало темно: кто-то завязал мне глаза. Боковая дверь с лязгом захлопнулась. – Поехали! – скомандовал один из типов, и фургон тронулся. Неспешно, без визга шин – наверное, чтобы не вызвать подозрений. В голове у меня будто гудел пчелиный рой. Что здесь происходит? Кто нас похитил? Куда нас везут? Трёх безобидных подростков, которые ни в чём не разбираются – разве что в морских обитателях, а ещё немного в физике и испанском! Значит, Холли была права: за нами кто-то следил. Но зачем?! Я лежал очень неудобно, прижавшись щекой к полу и ощущая лбом чьё-то дыхание в паре сантиметров от себя. – Вы не ранены? – раздался у меня в голове шёпот Криса – наверное, он выпустил усы или превратил палец в кончик плавника. – Нет, всё нормально – насколько это возможно, когда тебя похитили, – отозвался я, сосредоточившись, чтобы нас никто не подслушал. Потом превратил глаза в акульи, порадовавшись, что мы тренировали это на уроках до посинения. – Шари? Шари! Ты цела? – Мне была невыносима мысль, что ей, возможно, причинили боль. – Просто наглость, что они тут с нами творят! – Мысли Шари вспышками злости взрывались у меня в голове. – Нет, я не ранена – всего лишь ссадина. – Не исключено, что они охотятся за морскими оборотнями, так что потише, – прошептал я и стал затаив дыхание ждать реакции похитителей. – Заткнитесь! – скомандовал один из них; все трое по-прежнему были в балаклавах, но я не сомневался, что все они мужчины. Шари на этот раз приглушила свои мысли тщательнее, чем до этого я: – Великое течение, ты правда так думаешь? Охотники за оборотнями? – Понятия не имею, – ответил за меня Крис. – Хорошо, что Иззи удалось убежать. Она наверняка поднимет тревогу, и тогда мисс Уайт нас выручит. – Мне в это не очень верилось. Наверное, друзья почувствовали мои сомнения, потому что Крис резко спросил: – Что, думаешь, Иззи не справится? Она смелая и… – Иззи славная девочка, но она даже не знала, куда мы пришли, – возразила Шари. – Кроме того, она говорила, что в твоих солнечных очках ей почти ничего не видно. Я старался говорить спокойным, взвешенным тоном: – Кроме того, она в тридцати восьми милях от школы и от тех, кто знает, кто мы, и может понять, что здесь на самом деле происходит. – Вот увидишь – она вызовет полицию, и та в два счёта отыщет фургон, в котором нас везут, – сказал Крис. Мы подавленно молчали. Да, полиция уже несколько раз нам помогала – но что она может предпринять, если нет никаких зацепок? В ловушке Везли нас не очень долго – минут двадцать, поэтому мы не успели ничего больше обсудить. Фургон где-то припарковался, дверцы кабины распахнулись, боковая дверь со скрежетом отодвинулась. Кто-то перерезал кабельные стяжки у меня на ногах – и у остальных, видимо, тоже. Шари взвизгнула – неужели эти негодяи случайно её поранили?! Глаза у меня всё ещё были завязаны, но я не только человек, но и тигровая акула. Я ещё ни разу не пытался использовать свои акульи органы чувств на суше, но на этот раз попробовал – и… заметил, как моё обоняние невероятно обострилось. Когда мужчины затащили нас в какое-то здание, на меня лавиной обрушились запахи. Пахло пластиковыми полами и тропическим воздухом, мышиным помётом и рептилиями, перегревшейся электроникой, кофе и солёной водой. От одного из мужчин несло по́том, от другого – дорогим лосьоном для бритья. Может, это зоопарк? Нет, что-то другое. Я слышал, как Шари то и дело щёлкает языком – чего это она? Сигнал мне подаёт? Снова щелчок, отразившийся от стен помещения. Тут я сообразил, что она, как и я, пытается сориентироваться. Дельфин, плавающий в полной темноте, благодаря эхолокатору способен различить всё вокруг, как будто у него в голове радар. Прислушавшись к щелчкам Шари, я заметил, как быстро они затихают, и понял, что помещения не очень большие: наверное, мы в коридоре. Похитители поволокли нас дальше – что это за здание? Явно громадное! Нас куда-то втолкнули, я споткнулся и упал на пол. – Эй, нельзя ли поосторожнее?! – возмутилась Шари, и мужской голос проворчал: – Проклятые шпионы! Когда стяжки у меня на руках тоже перерезали, я медленно, с трудом снял с глаз повязку: от пота она прилипла ко лбу. – Давайте сюда телефоны! – скомандовал один из мужчин в балаклаве и протянул руку. Мы с Крисом, испуганные, молча достали мобильники и отдали ему. – А твой где? – прикрикнул мужчина на Шари, и она подняла руки: – У меня нет телефона. Он явно не поверил и, схватив Шари, принялся грубо её обыскивать. Я хотел кинуться на этого типа, но мне помешал Крис. – Не вздумай – он вооружён, – прошипел он, крепко меня держа. Наконец тип, убедившись, что у Шари правда нет телефона, вышел, захлопнул за собой дверь и задвинул засов. – «Шпионы»? Что этот недоумок имел в виду? – Крис сел на ящик, подперев голову руками. – А мой отец сейчас сидит в ресторане, уверенный, что я не пришёл, потому что злюсь на него, и пишет мне сообщения, на которые я не могу ответить! У нас сейчас проблемы посерьёзнее. Но я ничего не сказал, а лишь потрепал Криса по плечу и, порадовавшись, что горит свет, стал осматривать нашу темницу с маленьким окошком под потолком. Где же мы оказались? В прозрачных клетках вокруг нас кишели красноглазые мыши. Они уплетали корм, сновали по клеткам, гонялись друг за другом, прихорашивались или просто сидели, наблюдая за нами. Пахло опилками и мышами – бессчётным множеством мышей в загаженных клетках. – Может, мы в лаборатории для опытов? – глухо проговорил Крис. – Да, наверное, они специально отлавливают лесных и морских оборотней, чтобы ставить на них эксперименты! А потом делают вскрытие! – Вообще-то Шари не так легко запугать, но недавно она посмотрела фильм «Инопланетянин»[8]. Они с Блю в последнее время слишком много смотрят телевизор. – Мы не инопланетяне и выглядим как обычные подростки – даже в нашем ДНК, нашем геноме, не видно ничего особенного, – попытался успокоить её я, обняв за плечи и притянув к себе. – Да и зачем в лаборатории для опытов кузнечики, личинки и дафнии? Эта милая живность – некоторые кузнечики были длиной с палец! – копошилась в пластмассовых коробках у другой стены. По крайней мере, там были одуванчики, салат и другая зелень – я видел, как кузнечики её жуют. – А что в этих огромных ящиках? – Крис, распахнув один из серебристых шкафов, вертел в руках пластиковые упаковки, лежащие на льду. – А, морозильники. Кто-нибудь хочет комариных личинок? – Тогда уж лучше мышь, – сказал я. – Она питательнее. – Они здесь тоже есть – уже в мёртвом виде. Наверняка очень нежные на вкус. – Крис поднял ёмкость с замороженными мышатами и надписью «Пищевые отходы». Криво ухмыльнувшись, я подошёл к двери, постучал по ней и подёргал ручку. Пора выбираться отсюда! Надо оповестить друзей, что с нами произошло! Наверняка эти негодяи похитили нас по ошибке! Шари озадаченно наблюдала за мной: – Я думала, в дверь стучат, чтобы впустили. – Обычно – да: просто я проверял, насколько она крепкая. – Я ожесточённо пнул дверь, а потом ещё раз и ещё. Я чувствовал, как на меня накатывает ярость, но тут Крис сказал: «Знаете, что я думаю?» – и я попытался временно успокоиться, чтобы ничего не пропустить. – Думаю, это что-то вроде зоомагазина, – продолжил Крис. – Я как-то заходил в строительный магазин, и там был стеллаж с надписью «Живой корм» – точь-в-точь как здесь. Шари пришла в ужас: – Они что, все умрут?! Но ведь мышки такие милые! Типичный дельфин! Каждый день пожирает килограммы невинных рыбёшек, но возмущается, когда дело касается мохнатых грызунов с глазами-пуговками. Оборотень-змея Элла наверняка отреагировала бы с точностью до наоборот. – МакГайвер[9] бы нас в два счёта отсюда вытащил, – вздохнул Крис. Забравшись на ящик, он попытался выглянуть в окошко – слишком маленькое, чтобы в него протиснуться, – и подёргал вентиляционную решётку в стене наверху. Безуспешно. Конечно, я тоже знал светловолосого секретного агента из телесериала, который никогда не прибегал к оружию, а находил выход из любой ситуации, используя подручные предметы. – Наверное, он соорудил бы мышиную пирамиду до потолка или что-нибудь в этом роде, – слабо улыбнулся я. – Как думаешь, они потребуют за нас выкуп? – спросил Крис. – У моего отца денег нет, и у родителей Шари тоже. Разве что у твоих, Тьяго. Я поморщился. То-то родители обрадуются, если им придётся выложить за меня круглую сумму! – «Выкуп» – это от слова «купаться»? – спросила Шари. Мы немного развеселились. Пока Крис объяснял ей, что такое выкуп, я внимательно наблюдал за Шари, чтобы не упустить, если она вдруг начнёт превращаться в афалину. Здесь хотя бы есть вода – раковина и ведро. Правда, оно нам скоро понадобится – ведь туалета тут нет. – Насчёт выкупа скоро узнаем… В этом случае необходимо предъявить доказательства того, что заложники ещё живы, – сказал я и тут же смолк: мы услышали голоса – к двери кто-то приближался: наверное, переговаривались двое охранников. Шари, у которой слух лучше, чем у нас, бесшумно скользнула к двери и прижалась к ней ухом. – Что-нибудь разобрала? – спросил Крис. От напряжения его лицо исказила гримаса. Шари кивнула и подняла руку, прося его помолчать. Потом вдруг отпрянула и в два шага оказалась рядом с нами. Секунду спустя дверь отворилась, и я увидел двоих мужчин. Они снова были в балаклавах, поэтому я стал разглядывать всё остальное. Одного – высокого худощавого загорелого типа в лёгком пуловере, холщовых штанах и мокасинах для яхтинга на босу ногу – мы уже видели: наверняка это он нас преследовал! Держа в руке нож, он остановился у двери и угрожающе произнёс: – Не двигаться! В помещение промаршировал его напарник – кривоногий и невысокий, но крепкого телосложения и мускулистый, с волосатыми руками. Бросив нам по яблоку и злаковому батончику, он прихватил несколько клеток с мышами, кузнечиками и червями. Наверное, время кормить каких-нибудь животных. Мы молча ждали, когда они уйдут и запрут дверь на засов. Потом мы с Крисом с беспокойством посмотрели на Шари.